Райдо Витич - Синдром синей бороды
— … боль проходит, она отступает. Вы чувствуете, как она уходит, покидает вас…
Конечно, это был гипноз, немного видоизмененный, но в принципе самый обычный. Света, при всем своем скептическом отношении к подобным вещам не могла не отметить его положительное влияние: лицо Лики порозовело, взгляд прояснился.
— … ты засыпаешь, тебе хорошо, спокойно. Боли больше нет, она ушла…
Лика послушно закрыла глаза.
Света вышла, чтоб не мешать разговору Вадима и врачей.
Вадим закрыл дверь за бригадой и пошел к Свете:
— Через час Лика проснется совершенно здоровой, — сообщил удовлетворено.
— Ага, — кивнула женщина, пряча сомнение во взгляде.
— Не верите? Скоро убедитесь. Давайте-ка что-нибудь приготовим — Лика проснется голодная, надо будет её накормить.
— Сделаем пирог.
— Настоящий, домашний?
— Да. Чего проще и быстрее?
— Давайте. `За' обеими руками. Лет двадцать не ел пирогов. Нет, есть у нас пончиковые, пирожковые, кондитерские — вкусно очень готовят, и все равно — не то, — балагурил Вадим, совершенно довольный, что с Лика здорова и больше не мучается от головной боли.
`Она больше не будет болеть', - заверил сам себя и знал, что так и будет. Потому что не за что на свете он не хотел видеть лицо Лики измученным, её руки поникшими веточками, мертвенную бледность и капельки слез от боли в уголках её прекрасных глаз. И вдруг понял, что будет делать, чтоб больше никогда не чувствовать себя растерянным и встревоженным, бессильным и виноватым.
Да, он эгоист, и из чисто эгоистических целей возьмет девушку себе, свяжет узами Гименея, не ввязывая государственные органы в личные дела. Лика верит в Бога? Вот пусть Бог и станет их свидетелем, благословит и направит.
Этот брак будет без брака.
На этот раз Вадим заключит союз по законам и канонам церкви, и тем самым лишит сомнений Лику, себя — соперника. И будет считать, что женится первый раз. Единственный и последний. Ведь узы церковного союза не расторжимы. Кому, как не Лике это знать?
И Егор не сможет воспрепятствовать, противодействовать.
`Я заберу у тебя Лику и мы будем квиты, брат. А твои деньги станут козырем. Посмотрим, продашь ли ты свою любовь за пятьсот тысяч?
— Ты чего это прогуливаешь? — спросила Катерина, скидывая плащ. — Ой, Маш, вы, что мамонта в шкаф запихивали? А он не входил, да? — кивнула на сломанную дверцу прихожей.
Маша хмуро смотрела на подругу, которая как обычно пришла некстати, и молчала, борясь с желанием отправить её в обратный путь.
— А что у вас тихо, как в склепе? — озадачилась блондинка. — Поссорились? Маш, ты, что такая кислая — кактус что ли, съела?
Девушка развернулась и пошла к себе в комнату: не до шуток, прибауток.
— Что надо? — села на диван.
— Здрас-сте! Сегодня суббота, дядька твой развлечения обещал, — протянула Катерина.
— Опоздала. Шоу утром было. А сейчас штиль — все спят, нервы восстанавливают.
— А что случилось? — осела в кресло, соображая, что клубы и казино отменяются. С таким видом, как у Маши в церковь, заупокойную служить, самое то.
Грекова долго молчала, глядя на Катерину испытывающим взглядом, и не выдержала, рассказала все, что произошло, спеша излить тревогу и обиду.
— Я не понимаю отца, не понимаю мать. Она не верит, не допускает мысли об измене? Но это глупо! Как глупо держать Лику у нас! Зачем она нужна, зачем? Она только вносит разлад в нашу жизнь! — возмущенно выдала в заключение.
Катерина погладила пальчиком свои губы в раздумьях и спросила:
— А ты уверена, что Вероника Львовна не понимает? Может наоборот — очень даже понимает? Может все проще, хоть и неприятнее?
— О чем ты?
— Да не любит она твоего отца, вот ей и фиолетово: изменяет он — не изменяет. Семье его связь угождает? Он собрался уходить?
— Нет, не слышала, — нахмурилась Маша.
— Вот! И что тогда беспокоится? И он, и его любовница на виду — очень мудро.
— Мать так же говорила, а я верила… Да глупо это! Как можно терпеть присутствие этой в нашем доме!
— Слушай, что ты на неё взъелась? — озадачилась Катерина. — Ну, трахается с твоим отцом — дальше что? Спасибо скажи — помогает ему утвердится, поднимает… хм… статус, дарит веру в то, что он еще может. И вообще, дело, по-моему, не стоит и грамма волнений. Отец у вас все в дом несет? В дом. Не шубки норковые любовнице, а вам на расходы. Уходить не собирается, о вас заботится, а не о любовнице. Ну, пристроил её сюда, чтоб деньги официально платить, и периодически пользует, тихо, заметь, афиши не рассклеивая. И что в итоге? Рядовой случай! Вот беда-то! Давай поплачем еще.
— Ничего ты не понимаешь, Катя, — сморщилась Маша и правда готовая заплакать.
— Да уж куда мне! Ну, давай реветь, ага! В этом деле главное повод найти, а это легко.
— Я запуталась, я ничего не понимаю, — всхлипнула девушка.
— Давай разбираться, и если уж тебя эта история сильно беспокоит, искать выход, решение проблемы, а что выть-то? Ну, поплачешь, легче станет? Не-а, толку ноль для дела, а для лица одни убытки. Глаза опять же красные будут, веки отечные. Оно тебе надо, красоту свою портить?
— Какая красота, Катя?! — возмутилась Маша. — У нас в семье кошмар творится, а я о веках и глазах думать буду?!
— Не думай. Но и не реви! Просчитай варианты, разрули ситуацию, узнай все, а потом на здоровье плач хоть день и ночь.
Маша вздохнула: её коробила циничность Катерины, но и в здравом уме она не могла ей отказать. Подруга говорила правильно — глупо сидеть и ныть, нужно действовать. Вот только — как?
— Чтобы ты на моем месте сделала?
— Да наплевала, пускай родители сами разбираются, — пожала плечами. И скривилась, встретив осуждающий взгляд Маши. — Да, шучу я, шучу. Разведку бы провела, чтоб самолично убедится, а не полагаться на гипотезу. Масса вариантов, между прочим. Смотри: Ярослав застукал отца. А как? Зашел в квартиру, увидел его портфель, куртку, услышал какие-то подозрительные звуки, а потом еще позвонил и убедился… В чем? В том, что телефон отца дома? А самого он видел? Нет. А отец в чем домой вернулся? В джемпере, да?
— В другой куртке, — начала соображать Маша, к чему клонит Катерина.
— Во-от. В другой. А на фига? Мог бы и эту же одеть. И дипломат…
— Был с ним, когда он вернулся.
— Ну, приехал да забрал.
— Ты его оправдываешь?
— А зачем мне это? — удивилась блондинка. — Я реально смотрю на вещи и просчитываю возможные варианты. У тебя есть факты против?
— Нет.
— А за?
— Нет.
— Ага. Значит у нас на данный момент две версии: первая — Егор Аркадьевич говорит правду — он действительно опоздал, забыл и документы, и телефон дома. Вывод — изменить он не мог. Проверить легко — позвони кому-нибудь из его коллег и выясни где был босс с десяти утра до… положит двенадцати. Второй вариант — твой папаня гений и виртуоз — прокрался, трахнулся, умчался и если б не случайность, что привела Ярослава домой, вы век ничего не узнали. Вывод: ну и не знайте дальше, спокойней спать будите. Он делает вид, что все хорошо и вы, делаете вид что ни сном не духом о его шашнях за вашими спиной. А ты, для дополнительного успокоения, и чисто — себя, потихоньку узнаешь у Лики где, почему, как. То есть планы на будущее, её отношение к происходящему…
— Да мне легче прибить полоумную, чем унижаться расспросами. Я вообще её знать не хочу!
— А что так? Подумай: ревнуешь, видишь в ней угрозу своему благополучию? Маминому? Боишься возможных перемен? Думаешь, она может увести отца?
— Лика? — презрительно поморщилась девушка, и сникла. — Не знаю. Она ущербная. Еще неделю назад я была уверена, что такая никому в принципе не нужна, а сейчас не знаю. Говорят подобное к подобному тянется… А ты знаешь, кто мужчинам нравится? Почему, например, отца к ней тянет? Не к нормальным, каких вон — море, а к этой убогой. Значит, ущербный? Или что-то в ней есть? А что? Может, мне тоже головой стукнутся, тогда пойму?.. И Вадим? То, что он защищает отца — понятно, но мне показалось, что он защищает и её. Лику! И если предположить, что отец действительно был на работе и просто забыл вещи, что не удивительно, учитывая что мы все проспали, значит… значит, Лика была не с ним, а?…
— Ага, — кивнула блондинка. — Третий вариант: она была с твоим заморским родственником.
Маша замотала головой — бред! Убогая и респектабельный мужчина… Вздор!
— Да Вадим рядом с ней не сядет!
— А зачем садиться, если можно лечь? Сама сказала — у вас он не ночевал, а где?
— У него квартира на Невском…
— Нифига! А планировка?
— Да откуда я знаю? Ни разу не была, к дому подъезжали… Причем тут планировка?! Папа звонил Вадиму по городскому и трубку не брали. Позвонил на сотовый — ответил.
— Оч-чень интересно, — хихикнула Катя.
