Чарльз Тодд - Признание
Моррисон задумался, а потом спросил:
— Вы не собираетесь его арестовать?
— Подозрение — еще не истина. Мне нужны факты.
Усевшись в машину, Моррисон спросил:
— Интересно, откуда Бен узнал о гибели Фаулера и о том, что его убил Рассел?
— Понятия не имею. Но уже одно то, что ему стало известно о гибели Фаулера, подсказывает мне: что-то случилось, и случилось в окрестностях «Берега». Или на берегу реки Хокинг. А вовсе не в Лондоне, Дувре или Портсмуте. Я уже говорил вам, что не верю в совпадения. К тому же трудно убить человека, а потом избавиться от тела в крупном городе или, скажем, в порту. А вот река Хокинг протекает в настоящей глуши. Если там бесследно исчезла миссис Рассел, с таким же успехом там мог бесследно исчезнуть и Джастин Фаулер.
— Тогда почему Уиллета тоже не убили в Эссексе?
— Пока не знаю. Возможно, кому-то очень не хотелось, чтобы Уиллет вернулся домой.
— Мы ведь не знаем, собирался ли он наведаться в родную деревню.
— По моим сведениям, собирался.
Моррисон ненадолго замолчал, а потом вдруг сказал:
— Я устал. Если не возражаете, посижу немного с закрытыми глазами. — Он прислонился головой к окошку.
Ратлидж обрадовался появившейся возможности подумать. Не сводя сосредоточенного взгляда с дороги, он принялся заново вспоминать все, что ему известно.
Хэмиш сказал: «Ответа нет».
«Вот именно. И объяснение этому может быть только одно. Где-то спрятан еще один кусочек головоломки, который мы до сих пор не нашли. Пока не нашли. А где его искать — я и сам точно не знаю».
«Да-да. Мы должны начать сначала».
К тому времени, как Ратлидж проехал мимо ворот «Берега» и повернул к дому священника, Моррисон проснулся и стал жаловаться, что у него все тело затекло.
Перед тем как выйти из машины, он сказал:
— Я и не надеялся, что он выживет.
— Я тоже. Но если бы он умер, дело пришлось бы закрыть. Обстоятельства гибели Джастина Фаулера невозможно расследовать в отсутствие Уиллета и Рассела.
Моррисон покачал головой:
— Я наблюдал за тем, как вы допрашивали Рассела, хотя ему было очень больно. Как вы можете жить, зная, что человека, которого вы арестовываете, будут судить и, скорее всего, повесят? Неужели вы никогда не испытываете сострадания?
— Дело не в сострадании. Я не делаю никаких выводов. Этим пусть занимается суд. Моя задача — собрать факты, которые помогут судье и присяжным узнать правду.
— Вам не кажется, что вы лицемерите?
Священник вошел в дом и захлопнул за собой дверь.
Ратлидж поехал дальше, в Фарнэм. Неожиданно он вспомнил, что с самого утра ничего не ел, и остановился у булочной-кондитерской. Но она оказалась уже закрыта, и он поехал в гостиницу.
Хозяин напомнил ему, что ужин он не заказывал, поэтому есть нечего. Правда, после того, как Ратлидж пообещал хорошо заплатить, он согласился что-нибудь приготовить и позже в самом деле принес ему в номер поднос, накрытый салфеткой. Ратлиджу пришлось довольствоваться сэндвичами, фруктами, куском сыра и черствым печеньем.
Он поужинал, сидя у окна. Вечерняя прохлада навевала на него сон. Выставив пустые тарелки за дверь, он лег в постель.
Едва Ратлидж погасил лампу, понял, что спать ему совсем не хочется.
Он снова и снова перебирал в голове все, что ему было известно о трех убийствах и о покушении на Рассела. Ему не понравилось заключение, к которому он пришел.
Синтия Фаррадей мечтала получить «Берег», но его владелец ей не был нужен. Синтии не составило бы труда убить ничего не подозревающую миссис Рассел. Уайат Рассел признавался ей в любви, но женился на другой ради наследника… Да, но если мотив Синтии — «Берег», зачем ей понадобилось убивать Фаулера или Бена Уиллета?
У Уайата Рассела имелся самый лучший мотив — ревность. Возможно, он устранил тех, кого считал своими соперниками. Но зачем убивать собственную мать?
Джессап, по непонятным пока причинам, мог бы убить миссис Рассел, ее сына и собственного племянника. Но зачем ему убивать Фаулера?
И если тот, кто убил родителей Фаулера, собирался довести дело до конца и уничтожить также их сына, зачем ему понадобилось устранять Расселов и Бена Уиллета?
Может быть, убийц двое?
Ратлиджу показалось, что он вот-вот найдет ответ, но тут его одолел сон.
Во сне он снова очутился во Франции; он глох от грохота канонады, криков и стонов раненых и умирающих. Солдаты шли в атаку на цепь немецких пулеметчиков. Очереди косили идущих рядом с ним. Наконец, на ногах остался один Ратлидж; сжимая в руке револьвер, он с трудом пробирался по грязи к вражеским позициям. Решимость придавала ему сил, несмотря на то что его уже поразили пули. Но когда он с трудом добежал до вражеского пулемета, увидел, что из-за прицела ему ухмыляется скелет. А Хэмиш кричал на него, внушая, что он тоже мертв.
«Падай, и пусть все поскорее закончится! — требовал голос с шотландским выговором. — Ради бога, пусть все поскорее закончится!»
Ратлидж не соглашался, цеплялся за жизнь, боролся с подступившим к нему мраком, старался удержаться, но не мог найти опоры. Оглянувшись, он увидел, что река Сомма наполнена кровью и он сейчас в ней утонет, несмотря на все свои усилия.
Он вдруг проснулся от собственного крика и сбросил душившее его одеяло.
Он тяжело дышал и взмок от холодного пота.
В тишине невидимый Хэмиш пообещал: «От этого ты никогда не избавишься, даже после смерти. Мертвые тоже видят сны».
Ратлидж вылез из кровати и высунулся в окно, надеясь, что ночной ветерок развеет остатки страшного сна.
Через какое-то время он не выдержал, оделся и вышел пройтись. Он гулял, пока на горизонте не показалось солнце, не боясь столкнуться с контрабандистами, которые возвращаются с очередной ночной вылазки. К себе в номер он вернулся, лишь когда смог ясно разглядеть свою руку. Не раздеваясь, он повалился на кровать и крепко заснул.
Утром он еще раз наведался на ферму Бразерсов и полчаса просидел с Нэнси на ее уютной кухне. Получив сведения, которые ему были нужны, он поблагодарил ее и ушел.
Ратлидж решил, что больше не сможет спать в гостинице «Стрекоза». Поэтому он собрал вещи и уехал из Фарнэма.
Прибыв в Лондон, он отправился прямиком в Сомерсет-Хаус, где снова приступил к поискам.
Первой в его списке значилась миссис Бродли, служившая в усадьбе «Берег» кухаркой. По словам Нэнси Бразерс, после того, как «Берег» закрыли, миссис Бродли поселилась у своей сестры.
Ратлидж не ожидал, что найдет такое множество Бродли, но оказалось, что в некоторых графствах это достаточно распространенная фамилия. Наконец, он нашел ту, кого искал.
Кухарка, жившая в одной дербиширской деревне, умерла в 1918 году во время эпидемии инфлюэнцы.
Ратлидж стал искать миссис Даннер, которая, по словам Нэнси Бразерс, переехала куда-то в одно из центральных графств.
Записи о ее смерти Ратлидж в архиве не обнаружил. Зато у него был адрес, который дала ему миссис Бразерс.
Последним в его списке значился молодой шофер, Харолд Финли.
Записи о его смерти также не оказалось.
Поиски Финли отняли у Ратлиджа два часа, зато результаты его порадовали.
По наитию он также поискал Глэдис Митчел, первую жену Фаулера. Изучив запись о ее смерти, он переписал к себе в книжку название клиники, в которой она скончалась.
Имя ее мужа он отыскал в разделе брачных свидетельств и посмотрел на дату его смерти.
Муж Глэдис Митчел умер в тюрьме, как и сообщил адвокат из Колчестера.
Был ли у них ребенок? Если и был, выяснить уже невозможно.
Довольный, Ратлидж поблагодарил клерка, который помогал ему, и вышел.
Приехав в Скотленд-Ярд, он сел на телефон и, после некоторых усилий со стороны диспетчера, отыскал дом, в котором служила миссис Даннер. Трубку снял дворецкий. Ратлидж назвался и попросил позвать миссис Даннер.
— Извините, инспектор, но миссис Даннер больше у нас не служит. Теперь она экономка в доме дочери мистера и миссис Линтон, которая живет в Лондоне.
— Вот как? — обрадовался Ратлидж, понимая, что не придется ехать в другое графство. — Если можно, дайте, пожалуйста, адрес.
Дворецкий продиктовал ему адрес и озабоченно поинтересовался:
— У миссис Даннер какие-то неприятности? Она всегда была образцовой служащей!
— Что вы, нет. Просто нам нужны сведения о семье, в которой она когда-то служила в Эссексе. Мы надеемся, что она поможет нам найти тех, с кем она вместе служила.
Дворецкий поблагодарил его и повесил трубку.
Ратлидж посмотрел на адрес. Бельведер-Плейс!
Пытаясь обмануть его и уйти от слежки, Синтия Фаррадей выбрала место вовсе не наугад. Она оставила машину у дома, в котором служила миссис Даннер. Ничего удивительного, что констебль, которого он тогда расспрашивал, не знал фамилию мисс Фаррадей. Она не жила там и нечасто навещала семью Линтон. Словно прочитав его мысли, Хэмиш заметил: «Эта мисс Фаррадей какая-то слишком умная».
