Дик Фрэнсис - Двойная осторожность
Когда мы сидели за ужином, зазвонил телефон. Это, как ни странно, оказался Тед Питтс, звонивший из Швейцарии. И тон его был холоден, словно Альпы.
— Наверное, мне стоит извиниться… — сказал он.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Джейн на меня очень сердита. Она потребовала, чтобы я немедленно позвонил вам. Сказала, что дело срочное. Поэтому я позвонил. Прошу прощения и все такое.
— Я просто не мог понять, зачем вы это сделали, — безнадежно сказал я.
— Зачем я переменил оценки?
— Да.
— Вы, конечно, думаете, что я подлец. Джейн говорит, это такая подлость, что ей за меня стыдно. Она просто вне себя. Она говорит, что всем своим богатством мы обязаны Джонатану, а я так подставил его брата. Она даже не хотела со мной разговаривать.
— Так все же — почему? — повторил я.
Он, по крайней мере, хотел, чтобы я понял. Он говорил серьезно, извинялся, объяснял мне убийственную правду:
— Я не знаю. Это был какой-то порыв. Я сел делать копии и вдруг понял, что не могу расстаться с этой системой. Я не хотел, чтобы она была у кого-то еще. Она принадлежит мне. Ни Джонатану, ни кому-то еще, а только мне. Ведь ему она была не нужна. Все эти годы я владел ею один. Я вносил в нее изменения и дополнения и сделал ее своей. Она принадлежит мне. Она моя! А тут явились вы и попросили ее так, словно она принадлежит вам по праву. И я вдруг подумал: а с чего это вдруг? И я быстро взял и переделал некоторые оценки. Проверять их мне было некогда. Я сделал это наугад. Изменений было немного, но, похоже, я перестарался. Иначе вы бы не стали проверять… Я хотел сделать так, чтобы вы, когда начнете играть, выигрывали слишком мало и решили, что дело того не стоит. — Он помолчал. — На самом деле, если хотите знать, мне было просто жалко ею делиться.
— Лучше бы вы мне сказали…
— Если бы я сказал, что не хочу вам ее отдавать, Джейн бы меня заставила. Она говорит, что теперь я должен это сделать. Она очень сердита.
— Если бы вы мне ее отдали, — сказал я, — вы избавили бы меня от многих неприятностей.
— Скажите лучше, сделал бы вам состояние!
Очевидно, извинялся он не от чистого сердца: Теда по-прежнему раздражало, что ему придется выдать мне свои секреты. Я снова подумал, не рассказать ли ему про Анджело, но мне по-прежнему казалось, что Тед сочтет это лучшим предлогом не давать мне систему, поэтому я просто сказал:
— Но ведь она может работать и на двоих, не правда ли? Если она будет у кого-то еще, это не помешает вам выигрывать столько же, сколько и раньше, не правда ли?
— Ну да, видимо, вы правы, — нехотя ответил он.
— Так когда вы вернетесь домой?
— Через две недели.
Я молчал. Я был раздавлен. Бог весть, что успеет натворить Анджело за эти две недели!
Тед Питтс сказал с плохо скрываемым неудовольствием:
— Я так понимаю, что вы ставили не на тех лошадей, проигрались, и теперь вам нужно отыграться значительно раньше, чем через две недели?
Я не стал возражать.
— Джейн в ярости. Она боится, что мой поступок обошелся вам дороже, чем вы можете себе позволить. Мне очень жаль.
Однако по его тону этого было не заметно.
— Она может найти кассеты и передать их мне? — смиренно спросил я.
— Когда они вам понадобятся?
— По возможности немедленно. Сегодня вечером, если это возможно.
— Гм. — Он несколько секунд поразмыслил. — Ладно. Ладно. Но можете и не ездить к нам, если хотите.
— Э-э… как это?
— У вас магнитофон есть?
— Да.
— Джейн может прокрутить их вам по телефону. Это звучит как скрип и скрежет. Но если у вас магнитофон более или менее приличный, программы запишутся и будут нормально работать.
— О господи…
— В наше время множество компьютерных программ передается по телефону, — сказал Тед. — Или по спутниковой связи. В этом нет ничего удивительного.
Мне это казалось удивительным, но ведь я не был Тедом Питтсом. Я поблагодарил его за звонок, куда искреннее, чем он мог подумать.
— Джейн спасибо скажите, — ответил он. И я сказал ей спасибо от всего сердца пять минут спустя.
— У вас голос был такой взволнованный! — объяснила она. — Я сказала Теду, что отправила вас к Рут, потому что вы хотели проверить программы, и он застонал, а я спросила почему, и когда он объяснил, что он наделал…
Я буквально пришла в ярость. Только подумать, что вы зря истратили ваши деньги, когда всем, что мы имеем, мы обязаны Джонатану…
Ее доброта заставила меня почувствовать себя виноватым. Я сказал:
— Тед говорил, что вы можете проиграть мне настоящие кассеты по телефону… если вы, конечно, не против…
— Что вы, что вы! Нет, конечно! Я много раз видела, как Тед это делает. Они с Рут часто обмениваются друг с другом программами таким образом.
Кассеты у меня под рукой. Я заставила Теда сказать, где они лежат. Сейчас схожу, принесу магнитофон. Вы пока не вешайте трубку. Я вам их проиграю.
Я позвонил ей из кабинета, потому что к тому телефону уже был подсоединен магнитофон, и, когда она вернулась, я записал драгоценные программы на предоставленных мне Люком чистых кассетах. Может, они и не соответствовали высшим компьютерным стандартам, но я решил, что это все же лучше, чем пытаться записать новые программы поверх старых.
Касси зашла в кабинет и некоторое время слушала скрежет и вой, записываемый на пленку.
— Мерзость какая! — сказала она. Но для меня это была сладчайшая музыка. Билет в будущее, в мирную, спокойную жизнь. Во внезапном приступе оптимизма, столь противоположном мрачному настроению, в котором я возвращался домой из Лестера, я убеждал себя, что на этот раз, теперь, когда у нас есть настоящие программы, всем нашим тревогам придет конец. Выход в том, чтобы дать Анджело возможность разбогатеть, и вот наконец я смогу это сделать.
— Я отдам эти кассеты Анджело, — сказал я, — а потом мы на время отсюда переедем, всего на несколько недель, пока он не выиграет достаточно, чтобы его жажда мести угасла. И тогда мы, слава богу, наконец-то избавимся от него.
— А куда мы поедем?
— Куда-нибудь недалеко. Завтра решим.
Когда три кассеты кончились и вой в трубке утих, я выключил запись и снова обратился к Джейн.
— Я вам очень благодарен, — сказал я. — Просто выразить не могу, насколько…
— Дорогой мой Вильям, я так извиняюсь…
— Не надо, — сказал я. — Вы спасли мне жизнь.
«Причем, вполне возможно, в прямом смысле слова», — подумал я.
— Все будет хорошо! — сказал я. Ох, не следует говорить таких вещей! Ни в коем случае!
Глава 20
Рано утром мы с Касси поехали посмотреть, как на Поле тренируют лошадей. Ей было немного холодно, несмотря на сапоги, теплые брюки и куртку-пуховку, но она говорила, что ей нравится быть на свежем воздухе, на просторе. Ее дыхание, как и мое, как и дыхание лошадей, поднималось клубами пара.
Облачка пара растворялись в воздухе и тут же появлялись снова. Чудо живого тела преображало холод в тепло.
Мы уже почти выехали из домика: упаковали одежду и все необходимое и сложили чемоданы в мою машину. Я еще захватил с собой «дипломат», в котором были драгоценные кассеты и мои деловые бумаги, и переключил телефон на автоответчик. Нам оставалось только ненадолго завернуть домой, чтобы забрать дневную почту и договориться, чтобы впредь все, что приходит на мое имя, оставляли в пивной.
Мы еще не решили, где мы будем ночевать сегодня и еще много ночей спустя. Но у нас обоих было множество друзей, к которым можно было заехать, а если обычное гостеприимство лошадников на этот раз нас подведет, то на худой конец мы можем позволить себе на некоторое время поселиться в отеле.
Я чувствовал себя куда свободнее и веселее, чем за все предыдущие недели.
Сим на тренинге был неподдельно дружелюбен, а Морт пригласил нас позавтракать. Мы с благодарностью укрылись от холода в его доме и принялись вместе с ним греться тостами и кофе, пока он вскрывал свои письма ножичком для бумаг и комментировал то, что он одновременно с этим читал в «Спортивной жизни». Морт никогда не делал одного дела, если можно было делать три зараз.
— Я попросил передавать мои телефонные сообщения тебе, — сказал я.
— Ты не возражаешь?
— В самом деле? Нет, конечно, не возражаю. А почему?
— В нашем доме временно жить нельзя, — объяснил я.
— Ремонт? — сочувственно спросил Морт, и проще всего было ответить «да».
— Звонков будет немного, — пообещал я. — Только по делам Люка.
— Конечно! — сказал Морт. Он в два глотка уничтожил вареное яйцо «в мешочек». — Еще кофе?
— Как там новые жеребята? — спросил я.
— Приезжайте, поглядите. Приходите после обеда в паддок, мы будем гонять их на корде.
— А что такое корда? — спросила Касси. Морт взглянул на нее со снисходительной улыбкой и объяснил:
