Дарья Калинина - К колдунье не ходи
Несчастный мошенник усиленно закивал головой. Она затряслась у него так часто, что сыщицам даже стало не по себе: а вдруг оторвется? Но Валерию это видимого неудобства не причиняло. И даже напротив. После тряски в его голове мысли хорошенько перемешались между собой, и получился отличный «коктейль».
– Начало цепи преступлений положила смерть Леонида Владимировича? Я правильно понимаю?
– Да. И все погибшие – претенденты на это наследство.
– Или люди, себя таковыми воображающие.
– Поэтому-то мы к вам и пришли, – объяснила Алена. – Поняли, что Ульяна старалась не ради себя, что она работала на вас, и решили, что это вы конкурентов и устраняете!
– Понял! Вам нужен не я! Вам нужен настоящий наследник!
– Из наследников у старика были только я да Ульяна, – буркнул Сергей.
– А кто вам это сказал?
– Кто?.. Ну, не знаю, я всегда это знал.
– Что именно?
– Ну, что других детей у старика нет, один я.
– Но вам это сказал ваш отец, и вы ему поверили?
– А почему я не должен был ему верить? Он же был моим отцом, как ни крути! Я должен был ему верить!
– Сейчас речь не о моральных аспектах и не о ваших сыновних чувствах. Сейчас мы говорим о реальных наследниках… Например, о тех, на кого старик мог написать завещание. И учтите, завещание тем и хорошо, что в нем можно указать абсолютно любого человека. Хоть первого встречного оборванца с улицы.
– И такое завещание будет законно?!
– Более чем.
– Выходит, человек может оставить все свое состояние в обход родных совершенно посторонним людям?
– Это редкость, но иногда все же так бывает. Именно поэтому Ульяне и вменялось в обязанность постоянно находиться рядом со своим «мужем». Но уж если Ульяна из доверия вышла, надо все версии проверить.
– А можно выяснить, оставлял ли завещание Леонид Владимирович?
– Считаю данный разговор бессмысленным. Старик был с причудами, нотариусов и все официальные структуры обходил за десять километров. По доброй воле он бы никогда не пошел к нотариусу, чтобы подписать что-либо, в том числе и завещание.
– Значит, наследниками могут считаться только его близкие родственники – жена и дети?
– А если их нет, то пойдут в ход братья, сестры и так далее. Были у господина Рябчикова родственные отношения с кем-либо еще?
Все уставились на Сергея. Но тот виновато развел руками:
– Я, того… с отцом не очень-то часто контачил.
– Неужели ты совсем ничего о своей родне с его стороны не знаешь?
– Ни о ком мне отец не рассказывал!
Но это еще было не основание, чтобы отказаться от новой версии.
– С причудами был старик или нет, а проверить версию с завещанием все равно нужно.
– Я знаю фамилию нотариуса, который должен открыть дело о наследстве господина Рябчикова. Полагаю, если следствие сделает официальный запрос, нотариус откроет нам суть завещательного распоряжения вашего отца, если, конечно, оно у него есть.
Все приободрились, впереди вновь замерцал лучик надежды. Но увы, она была такой слабенькой, а тучи, окружавшие этот лучик, такими плотными, что он погас, не достигнув цели…
Следователь подписал запрос, нотариус порылся в своих документах, каждый из них выполнил свой долг, но завещательного распоряжения господина Рябчикова не нашлось.
– А не может завещание находиться сейчас где-то в другом месте?
– Если оно где-то и находится, пока что это всего лишь бумажка. Для того чтобы завещание вступило в силу, его нужно принести мне, – сказал нотариус.
– А если его принесут к другому нотариусу?
– Это исключено. Завещание открывают по месту последней регистрации завещателя. Его фамилия начиналась на «Р», значит, завещание могу принять только я. А мне пока что никто ничего подобного не приносил.
Вопрос вновь повис в воздухе. Мрачные подозрения сгустились над головой Сергея. У его отца было двое равноправных наследников – он и Ульяна. И вот теперь Ульяна мертва, ее сестра мертва, даже Филипчуки, и те погибли. Немного утешало их, что заподозрить Сергея могли лишь в первом убийстве, во всех других случаях у него было алиби.
Но, как уже неоднократно говорилось, у него могли быть сообщники. И подозрения, окружавшие Сергея невидимым облаком, начали распространяться и на его брата. Кто, как не брат, мог помочь Сергею стать единоличным владельцем состояния его отца? И даже самому Василию Петровичу пачкаться было не нужно, у него для этих целей всегда был Ваня.
Сыщицы с ужасом наблюдали за тем, как черное облако, окутывающее Сергея, начало медленно заволакивать собою и Василия Петровича с Ваней. Алена была в настоящем ужасе:
– Так я и знала, что беда будет! Серега на пороге – неприятности уже в дороге. Наша семейная мудрость. Если бы ты знала, как у меня сердце ухнуло вниз, когда Вася сказал, что Серега из Канады вернулся. Прямо в холод меня бросило! И теперь я вижу, что не напрасно!
– Все будет хорошо.
– Нет, все плохо, все будет очень плохо! – твердила Алена. – Сергея посадят, и Василия Петровича и Ваню – тоже!
– А их-то за что?
– Как ты не понимаешь? В глазах всех они – сообщники Сергея! Помогали ему разбогатеть! Убили Ульяну! Устранили всех других конкурентов!
– Но они этого не делали!
– И кто это знает?
– Мы с тобой!
– Этого недостаточно!
– Смотря для чего.
Выражение лица подруги было до того загадочным, что Алена невольно заинтересовалась:
– Ты что-то придумала?
– Есть одна мысль… Вот ты сказала: наших мужчин подозревают в том, что они устранили конкурентов Сергея…
– А они этого не делали!
– Верно, не делали, но суть в другом… что, если этот кто-то совсем не стремился лить воду на мельницу Сергея? Что, если он старался для себя?
– И кто же этот «кто-то»?
– Если бы у Сергея имелась супруга, я бы сказала, что это она.
Но Сергей, когда друзья обратились к нему с этим вопросом, решительно отверг их версию:
– Ни жены, ни детей, один я, как перст, во всем мире. Вот отец был, и брат еще до сих пор имеется. Спасибо, не отказался он от меня. А больше никого у меня во всем свете нет!
И вновь все вернулись к одному-единственному портрету, нарисованному Ингой. Кто этот человек? Что ему было нужно от Ульяны и остальных? Зачем он крутился возле них? И как это было связано с теми убийствами, которые уже произошли?
Возможно, на эти вопросы мог бы пролить свет следователь Залесный, но он не появлялся и никак не давал о себе знать.
Алена ближе всех принимала к сердцу происходящее. Благополучию именно ее семьи грозила беда. Правда, был еще господин Шемякин, который, по мере того как таяла надежда найти Колю целым и невредимым, все больше и больше погружался в пучину отчаяния. Помимо личного горя, он еще и пытался скрыть от своей возлюбленной страшную правду. Но это давалось ему все с большим трудом.
– Почему Лена больше не выходит в скайп? – допытывалась у него Ласочка. – Я хочу видеть Колю. С ними все в порядке?
– В полном порядке. Сегодня я был у них лично, с проверкой.
– И как там Коля?
– Замечательно, растет мальчик. А в скайпе они не появляются, потому что компьютер у Лены накрылся.
– Так купи им новый.
– Я предлагал, да эта дура уже старый в ремонт отдала. Теперь ждет, когда все сделают.
– И долго еще ждать?
– Не волнуйся, дня три, максимум четыре, и ты снова увидишь Колю.
Он врал своей Ласочке, а на сердце у него кошки скребли. Порою, когда Ласочка говорила, что она так дико соскучилась по Коле, что скоро не выдержит этой пытки и вернется, в голове у обезумевшего папаши даже мелькала шальная мысль: а не найти ли ему похожего малыша и не представить ли его Ласочке в качестве их сынишки… но он вовремя останавливался. Очередная подмена могла только все испортить.
Да, дела у господина Шемякина были не ахти. Но в семье Алены все складывалось еще хуже. Несмотря на то что несколько человек, соседи господина Рябчикова Леонида Владимировича, опознали по нарисованному Ингой портрету некоего Вадима, несколько раз появлявшегося возле их дома, понять, что это за личность, следствию так и не удалось.
– Знакомый, – разводили руками соседи. – Или дальний родственник. Видеть мы его видели, но чтобы разговаривать с ним – такого не случилось.
И лишь соседка Марина, с которой сыщикам уже довелось познакомиться, без колебаний заявила:
– Да это же тот самый сын Леонида, о котором я вам говорила! Сергей!
– Вы ошибаетесь.
– Точно вам говорю, сын это его!
Но повторная проверка актов гражданского состояния господина Рябчикова никаких новых детей у него не выявила. Был один-единственный сын – Сергей. Но ведь на рисунке Инги был изображен совсем другой человек. Еще один сын? Незаконнорожденный, но тем не менее претендующий на наследство отца?
