Луиз Пенни - Последняя милость
— Ваш сын был счастливым человеком, если ему дано было познать такое страстное увлечение.
— Вы совершенно правы, старший инспектор. Когда он играл, на его лице появлялась печать божественности. Господь благословил нашего мальчика, а вместе с ним и нас с Гасом. Тем не менее я не думаю, что это имело бы какое-то продолжение, но однажды случилось непредвиденное. Перед зимней сессией Дэвид пришел домой с афишей. Каждый год в музыкальном лицее проводился конкурс. Все музыканты должны были играть одну и ту же вещь, выбранную оргкомитетом. В том году, — она кивнула на фотографию, — этой вещью стал скрипичный концерт Чайковского ре мажор. Дэвид места себе не находил. Конкурс должен был состояться пятнадцатого декабря в Гаспе. Гас решил отвезти его туда. Они могли бы поехать поездом или полететь самолетом, но Гасу хотелось провести некоторое время наедине с сыном. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду, старший инспектор? Дэвиду было семнадцать, и он вел себя типично для мальчика его возраста. Не слишком откровенничал с родителями. Гас надеялся во время этой поездки сблизиться с ним, дать ему понять, что любит его и сделает все, чтобы сын был счастлив. Эту фотографию мы сделали перед их отъездом.
Рука Эм потянулась к фотографии, но замерла на полпути.
— На конкурсе Дэвид занял второе место. Он позвонил мне, чтобы сообщить об этом. Он был так счастлив! — Она до сих пор слышала его голос, прерывающийся и звенящий от радости. — Они хотели немного задержаться, чтобы послушать других конкурсантов, но по прогнозу обещали метель, и я настояла, чтобы они выехали немедленно. Об остальном вы можете догадаться. Стоял ясный морозный день, такой же как сегодня. Но он оказался слишком ясным, слишком морозным. Гололед. И солнце в лицо Гасу. Слишком много света.
Глава 24
— Так кто же настоящая мать Сиси? — спросил Бювуар. Утреннее совещание на бывшей железнодорожной станции длилось уже полчаса, и инспектор снова был похож на прежнего Жана Ги.
За одним очень существенным исключением.
Прежний Жан Ги презирал агента Иветту Николь, а сегодняшнему Жану Ги она была очень даже симпатична, хотя он сам не мог бы объяснить причину этой странной метаморфозы. Они вместе позавтракали в гостинице и под конец завтрака хохотали до слез, когда Иветта описывала, как пыталась разогреть грелку. В микроволновой печи.
— Рад, что вы находите это смешным, — возмущенно сказал Габри, поставив на стол две тарелки с яйцами по-бенедиктински. — Поставили бы себя на мое место. Сначала я подумал, что это местный кот взорвался в микроволновке. Но потом обнаружил, что, к сожалению, все обстоит гораздо хуже. Кот мне никогда не нравился. Зато мне очень нравилась моя грелка.
И вот теперь они все собрались за столом для совещаний и слушали отчеты. Шар Li Bien был обработан порошком, и отпечатки пальцев троих человек, которые удалось обнаружить, были отправлены в лабораторию в Монреаль.
Николь докладывала о том, что ей удалось выяснить в школе, где училась Кри.
— Я хотела узнать о ней побольше, не ограничиваясь просмотром табеля успеваемости, — рассказывала она. — Кри была толковой ученицей, но не слишком способной, если вы понимаете, что я имею в виду. Очень прилежной, усидчивой. У меня создалось впечатление, что в школе для девочек мисс Эдвардс она была одиозной личностью. Заместитель директрисы случайно оговорилась и назвала ее Бри. Лучше всего она успевала по физике, хотя в последнее время стала проявлять интерес к школьной самодеятельности. В прошлые годы Кри не участвовала в рождественских спектаклях. Занималась освещением и звуком. Но в этом году она изъявила желание участвовать в представлении вместе со всеми. Судя по всему, это была катастрофа. Боязнь сцены. Чуть не сорвала спектакль. Остальные девочки отнеслись к этому довольно агрессивно. Как, впрочем, и их родители.
— А учителя? — спросил Гамаш.
Николь пожала плечами.
— Но мне удалось обнаружить еще кое-что интересное. Чек, по которому нужно было заплатить за обучение, пришлось высылать несколько раз. Он возвращался неоплаченным. Поэтому я решила проверить финансовое положение семьи Кри. Сиси и ее муж жили явно не по средствам. Фактически они были на грани полной финансовой катастрофы.
— Сиси была застрахована? — спросил Бювуар.
— На двести тысяч долларов. Ричард Лайон происходит из вполне благопристойной семьи. Закончил инженерный факультет университета в Ватерлоо, но профессионального статуса так и не получил. Работает на одном и том же месте уже восемнадцать лет. Менеджер нижнего звена. Составляет рабочие графики. Активности не проявляет. Зарабатывает сорок две тысячи в год. После уплаты всех налогов остается тридцать. Что касается Сиси, то за шесть лет существования ее компания не принесла ни цента прибыли. Периодически выполняла небольшие заказы по оформлению интерьеров, но в течение последнего года была занята исключительно написанием своей книги и созданием собственной линии домашних аксессуаров. Вот, — Николь бросила на стол какой-то журнал. — Это образец каталога, который она планировала выпустить в ближайшее время. Полагаю, что фотограф делал снимки именно для него.
Бювуар быстро просмотрел каталог. Мыло Li Bien, кофейные кружки «Безмятежность», купальные халаты «Обретите покой».
— На следующей неделе у Сиси была назначена встреча с представителем компании «Директ Мейл Инкорпорейтед», — продолжала Николь. — Это крупнейшая из всех компаний Соединенных Штатов, которые занимаются маркетингом товаров, продающихся путем рассылки каталогов. Если бы ей удалось договориться с ними, это было бы грандиозно.
— А что говорят представители этой компании? — поинтересовалась Изабелла Лакост.
— Я заказала разговор с ними, — ответила. Николь с улыбкой, которая, как она надеялась, должна была означать «спасибо, что спросили».
— Что слышно из лаборатории по поводу фотографий? — спросил Бювуар у Лакост.
— Я послала туда агента, чтобы поторопить их с проявкой негативов. Он скоро должен позвонить.
— Хорошо, — сказал Гамаш и рассказал им о ниацине, «Льве зимой» и псалме 45:11.
— Так кто же настоящая мать Сиси? — задал Бювуар ключевой вопрос.
— В Трех Соснах несколько женщин подходящего возраста, — сказала Лакост. — Эмили Лонгпре, Кей Томпсон и Руфь Зардо.
— Но только у одной из них есть инициал L, — заговорил агент Лемье, который до сих пор не произнес ни слова. Все это время он внимательно наблюдал за агентом Николь. Он не смог бы объяснить почему, но она ему не нравилась. Не нравилось ее внезапное появление в Трех Соснах и очень не нравилась неожиданно возникшая близость между ней и инспектором Бювуаром.
— Я их проверю, — сказала Лакост, и на этом совещание закончилось.
Гамаш потянулся к деревянной шкатулке, которая стояла перед ним на столе, перевернул ее и задумчиво посмотрел на приклеенные снизу буквы.
— Что это? — спросил Бювуар, пододвигая свой стул поближе к шефу.
— Улика, проходящая по другому делу, — ответил Гамаш, протягивая ему коробочку. Старшему инспектору почему-то показалось, что его заместитель сможет увидеть нечто такое, что он сам проглядел. Посмотрит на буквы снаружи и внутри и увидит. Бювуар озадаченно рассматривал шкатулку.
— Это связано с одним из ваших рождественских дел?
Боясь нарушить ход его размышлений, Гамаш лишь молча кивнул.
— Набор вырезанных букв? Бред какой-то, — сказал Бювуар, возвращая ему шкатулку.
Вот и верь после этого интуиции!
После того как Жан Ги ушел, Гамаш повернулся к Лакост.
— Добавьте к вашему списку Беатрис Мейер.
Двадцатикилограммовый округлый кусок гранита прогрохотал по неровному льду и ударился о камень в дальнем конце площадки. Раздался оглушительный удар, который несколько мгновений спустя эхом отразился от холмов, окружающих озеро Брюме. Это было самое холодное утро за всю зиму, и температура продолжала падать. К полудню они все превратятся в сосульки. Солнце как будто дразнило их. Не давая никакого тепла, оно ярко светило, совершенно ослепляя всех, на ком не было темных очков.
Билли Уильямс расчистил площадку на озере, и теперь он сам, Бювуар, Лемье и Гамаш наблюдали за миниатюрной Эмили Лонгпре, которая, учащенно дыша, как раз выпрямлялась после броска.
Надо поскорее заканчивать, подумал Гамаш. Эмили необходимо доставить в теплое помещение, прежде чем она превратится в ледышку. Прежде чем они все превратятся в ледышки.
— Ваша очередь, — повернулась Эмили к Бювуару, который смотрел на нее с вежливым любопытством.
Инспектор при всем желании не мог воспринимать керлинг всерьез. Присев на корточки, он прикинул расстояние до другого конца дорожки. Сейчас он им всем покажет, что такое природные способности к спорту. Скоро ему придется отбиваться от приглашений в олимпийскую сборную Канады. Естественно, он их отвергнет. Бювуар не мог позволить, чтобы его имя связывали с таким смехотворным времяпрепровождением. Хотя, возможно, через несколько лет, когда он уже не сможет заниматься нормальным спортом, он подумает над этими предложениями.
