Цю Сяолун - Шанхайский синдром
– Где же нам ее найти?
– Поскольку ваша свидетельница – молодая девушка, скорее всего, она устроилась на работу в какое-нибудь кафе или ресторан, – предположил Хуа. – А может, в караоке-клуб или в массажный салон. Для «золотоискательниц» из других городов это сейчас самые популярные профессии.
– Можно ли проверить все подобные заведения?
– Раз найти ее для вас так важно, мы разошлем пару человек с проверкой. Возможно, на поиски уйдет несколько недель – и все может оказаться тщетным.
– Почему?
– Дело в том, что и работник, и работодатель всячески уклоняются от уплаты налогов. Так зачем хозяевам говорить, кто у них работает? Особенно караоке-клубы и массажные салоны – они чураются нас, как чумы.
– Что еще можно предпринять?
– Пока ничего. Нам остается только ждать.
– А чем могу заняться я? Не хочется сидеть сложа руки.
– Вы впервые в Гуанчжоу, поэтому расслабьтесь и отдохните у нас. Недалеко отсюда находятся особые экономические зоны Шэньчжэнь и Шэкоу. Туда едет много туристов. Если хотите, связывайтесь с нами ежедневно. Но если вам захочется осмотреться самому – почему бы и нет?
Возможно, он, Чэнь, действительно переоценивает серьезность дела, на что намекал инспектор Хуа. Выйдя из здания управления полиции Гуанчжоу, Чэнь позвонил Хуан Идину, редактору местного «толстого» журнала, который когда-то напечатал подборку его стихов. В редакции, однако, ему сказали, что Хуан уволился с работы и открыл бар под названием «Полуночный залив» на улице Гурманов. Не очень далеко отсюда. Поэтому Чэнь взял такси и поехал в указанный бар.
Так называемая улица Гурманов не случайно получила свое название. Под многочисленными вывесками прямо на тротуаре стояли клетки всех форм и размеров с самыми разнообразными экзотическими животными. Кухня провинции Гуандун славится своей смелостью. Змеиный суп, рагу из собачатины, обезьяньи мозги, блюда из рыси и бамбуковой крысы… Будущие деликатесы сидели в клетках, чтобы у клиентов не возникло сомнения в свежести поданных им яств.
Бар «Полуночный залив» Чэнь нашел без труда, но ему сообщили, что Хуан уехал в Австралию. Больше у Чэня в Гуанчжоу знакомых не было. Идя по улице, он смотрел, как люди едят и пьют – внутри и снаружи ресторанов. Он подозревал, что многие изысканные блюда приготовлены из животных, входящих в Красную книгу. Недавно он как раз читал об этом статью в «Жэньминь жибао». Несмотря на государственные запреты, в ряде ресторанов подают блюда, приготовленные из животных редких и исчезающих видов.
Чэнь развернулся и бесцельно побрел вдоль берега, к пристани. На деревянных скамьях сидели парочки; они дожидались своей очереди, чтобы покататься на лодке. Кататься в одиночестве Чэню не хотелось. Посидев на лавочке несколько минут, он направился в Дом писателей.
На горизонте собирались черные тучи. В комнате было душно. Чэнь налил в чашку тепловатой воды из термоса и заварил зеленого чая. Не успел он допить вторую чашку, как пошел дождь – настоящий тропический ливень. Вдалеке гремел гром. Улицы снаружи покрылись грязью. О том, чтобы выйти, и думать было нечего. Чэнь решил перекусить в местной столовой. Столовая оказалась чистенькой; на столах лежали накрахмаленные скатерти и стояли сверкающие стаканы. Однако меню разнообразием не отличалось. Он заказал порцию рыбы (она оказалась жесткой, как резина) с отварным рисом. Не очень вкусно, но, по крайней мере, съедобно. Что еще важнее для него – недорого. Однако вскоре он ощутил неприятное послевкусие от рыбы, и ему стало хуже. Чэнь налил себе еще чаю, надеясь, что чай промоет желудок, но тепловатая вода не помогала. Надо было как-то убить еще два-три часа до сна.
Вернувшись в номер, Чэнь прислонился к кровати и включил переносной радиоприемник. Местные новости читали на гуандунском диалекте, который он понимал с большим трудом. Радио он выключил. Вдруг он услышал в коридоре шаги. Кто-то подошел к его двери и негромко постучал. Не успел он отозваться, как дверь широко распахнулась. В номер вошел мужчина лет сорока с небольшим – высокий, сухопарый, преждевременно облысевший. На нем был дорогой серый костюм; на рукаве болталась несрезанная бирка иностранной фирмы – признак богатства. На шее висел вышитый шелковый галстук. Багажа у незнакомца не оказалось, он нес в руке только легкий кожаный чемоданчик.
Судя по виду, подумал Чэнь, незнакомец похож на популярного романиста, автора одного-двух бестселлеров.
– Здравствуйте. Не помешал?
– Нет-нет, что вы! – сказал Чэнь. – Вы тоже здесь остановились?
– Да, притом в этом же номере. Меня зовут Оуян.
– Чэнь Цао. – Он протянул новому знакомому визитную карточку. – Рад с вами познакомиться.
– Значит, вы поэт… Ух ты! Еще и член Союза писателей!
– Ну, не то чтобы… – Чэнь хотел было объясниться, но передумал. Какой смысл представляться старшим инспектором полиции? – Я написал всего пару стихотворений.
– Чудесно! – Оуян протянул ему руку. – Сегодня редко можно встретить настоящего поэта.
– Значит, вы – прозаик?
– Да нет, я… Вообще-то я бизнесмен. – Оуян сунул руку в жилетный карман и извлек оттуда внушительного вида визитную карточку. Имя его было напечатано золотом, рядом перечислялся длинный список компаний. – Всякий раз, приезжая в Гуанчжоу, я останавливаюсь здесь. В Доме писателей можно жить не только писателям. Знаете, почему? Я приезжаю сюда в надежде познакомиться с писателями. И сегодня моя мечта сбылась! Кстати, вы уже ужинали?
– Да, в местной столовой.
– Что? Такие столовые – оскорбление для писателей!
– Много я там не ел.
– Вот и хорошо, – обрадовался Оуян. – Всего в двух кварталах отсюда есть один ресторанчик. Малое предприятие, семейный бизнес, но кормят там неплохо. Дождь кончился. Давайте сходим туда!
Вечерело; стало заметно темнее. Следом за Оуяном Чэнь вышел на улицу, пестревшую киосками с едой. Вывески с красно-черными иероглифами подсвечивались бумажными фонариками. На маленьких угольных печках кипели кастрюли. На нескольких кастрюлях было написано на гуандунском наречии: «Повышает аппетит», «Гормоны», «Мужская сила». Эти киоски с едой, как и другие частные предприятия, выросли на улицах Гуанчжоу, как грибы после дождя, после поездки на юг товарища Дэн Сяопина.
Ресторанчик, в который привел его Оуян, с виду казался самой примитивной забегаловкой: несколько деревянных столиков с семью-восемью скамьями. На открытой кухне помещалась одна большая угольная печь и две печи поменьше. Единственным опознавательным знаком был красный бумажный фонарь с нарисованным в классическом стиле иероглифом «счастье». Под вывеской в наполненных водой деревянных кадках и бадейках извивались и плавали живые угри, лягушки, моллюски и различные виды рыб. Рядом стоял довольно большой аквариум с несколькими змеями различных размеров и форм. Клиенты тыкали пальцем в понравившийся им экземпляр и указывали, как его приготовить.
Склонившись над бадьей, женщина средних лет снимала кожу со змеи. Несмотря на то что голову ей отсекли, змея продолжала извиваться в деревянной бадье. Однако всего через пару минут кольцо белого мяса будет тушиться в коричневом глиняном горшке. Старик в белом колпаке, помахивая черпаком, обжаривал в воке карпа. Заказы разносила молодая девушка; она проворно сновала между столиками, удерживая в худых руках по нескольку тарелок сразу. Ее деревянные сандалии громко клацали по тротуару. Повара в белом колпаке она называла дедушкой. Семейное предприятие!
Посетители все прибывали; вскоре все столики оказались занятыми. Очевидно, этот ресторанчик пользуется здесь известностью. Чэнь видел вывеску еще утром, но решил, что питаться здесь ему не по карману.
– Здравствуйте, почтенный Оуян! Каким попутным ветром вас сегодня занесло к нам? – Очевидно, девушка, подошедшая к их столику, хорошо знала Оуяна.
– Сегодняшний попутный ветер – наш прославленный поэт Чэнь Цао. Знакомство с ним – большая честь для меня. Нам – как обычно. И лучшее вино. Самое лучшее!
Оуян картинно шлепнул на стол толстый бумажник.
– Конечно, самое лучшее! – повторила девушка, уходя. Меньше чем через пятнадцать минут на грубой, некрашеной столешнице появился внушительный ряд мисок, блюд и тарелочек.
Тень от бумажного фонаря падала на лица и на крошечные чашечки в руках. В Гуанчжоу, как слышал Чэнь, способны приготовить настоящее лакомство из всего, что движется. И сейчас он в этом убедился: им подали омлет с пресноводными моллюсками, мясные шарики «четыре вида счастья», жареного рисового угря, очищенные креветки в помидорах, рис «восемь сокровищ», суп из акульих плавников, целую черепаху в коричневом соусе, соевый творог с крабовым мясом.
– Несколько самых простых кушаний; придорожная забегаловка, – сказал Оуян, поднимая палочки, и, словно бы извиняясь, покачал головой. – Недостаточно почтения к великому поэту. Завтра пойдем в другое место. Сегодня уже слишком поздно. Пожалуйста, попробуйте черепаховый суп. Знаете, хорошо влияет на инь – нам, мужчинам, это полезно.
