Пьер Леметр - Тщательная работа
— Дай-ка мне их, — пропыхтел Ле-Гуэн, бледный и задыхающийся, вырывая телефон у нее из рук. — Ле-Гуэн, — сказал он. — Мне нужна команда отдела идентификации через десять минут: отпечатки, фото, все полностью. И еще третья группа. В полном составе. Скажите Морину, чтобы немедленно мне позвонил.
Потом, с трудом достав собственный телефон из внутреннего кармана, с напряженным взглядом набрал номер:
— Дивизионный комиссар Ле-Гуэн. Соедините меня с судьей Дешам. Абсолютный приоритет.
— Никого, — бросил Мальваль, возвращаясь к Луи.
Слышно было, как Ле-Гуэн орет:
— Я сказал «немедленно», мать вашу!
Арман сидел на диване рядом с Камилем, упершись локтями в расставленные колени и глядя в пол. Камиль начал понемногу приходить в себя; он медленно поднялся, и все повернулись к нему. Что произошло в сердце Камиля и в его голове, он сам, скорее всего, никогда не узнал. Мгновение он оглядывал комнату, рассматривая каждого из своих сотрудников, и некая машина начала набирать ход, сотворенная из опыта и гнева, технических навыков и смятения — странной смеси, которая может толкнуть и лучшие души на худшие поступки, но у иных пробуждает все чувства, обостряет зрение, рождает решимость почти животную. Может быть, это и называется страхом.
— Она ушла из больницы в шестнадцать ноль пять, — произнес он таким тихим голосом, что все невольно придвинулись ближе, напрягая слух. — Она заезжала сюда, — добавил Камиль, указывая на чемодан, который все тщательно обходили. — Элизабет, пройди по дому, — внезапно сказал он, забирая у Мальваля тряпку, которую тот все еще держал в руках.
Он дошел до секретера, мгновение порылся в бумагах и вытащил недавнюю фотографию: они с Ирэн прошлым летом, во время отпуска.
Протянул Мальвалю:
— В моем кабинете в принтере встроенный сканер. Просто нажми зеленую кнопку…
Мальваль исчез в направлении кабинета.
— Мехди вместе с Мальвалем — на вас улица. Ее там знают, но все же возьмите фото. Это первоочередное. Ирэн беременна, он не мог забрать ее так, чтобы никто ничего не заметил, особенно если она… ранена, я не знаю. Арман, возьми копию фотографии и отправляйся в больницу: приемная, все этажи. Как только остальные подъедут, я всем пришлю подкрепление. Луи, возвращайся в контору, будешь координировать все группы и введи в курс дела Коба, пусть держит одну линию свободной. Он нам понадобится.
Мальваль вернулся. Он сделал две копии и отдал оригинал Камилю, который засунул фотографию в карман. В ту же секунду все разошлись. Слышен был только топот людей, сбегающих по лестнице.
— Как ты? — спросил Ле-Гуэн, подходя к Камилю.
— Буду в порядке, когда мы его возьмем, Жан.
Мобильник Ле-Гуэна зазвонил.
— Сколько у тебя людей? — спросил он у собеседника. — Они нужны мне все. Да, все. И немедленно. И ты тоже. У Камиля… Нет, лучше… Жду тебя, шевелись.
Камиль сделал несколько шагов и опустился на колени у чемодана Ирэн. Кончиком авторучки поворошил край какой-то одежды, отпустил, поднялся, подошел к оторванной шторе и стал разглядывать ее снизу доверху.
— Камиль, — проговорил Ле-Гуэн, подходя, — я должен тебе сказать…
— Да, — ответил Камиль, живо оборачиваясь. — Позволь, я догадаюсь…
— Ну да, ты меня правильно понял… Судья тоже совершенно категорична. Ты не можешь оставить за собой это дело. Я должен буду передать его Морину. — Ле-Гуэн покачал головой. — Он хорош, Морин, ты же знаешь… Вы с ним знакомы… ты слишком затронут лично, Камиль, это просто невозможно.
В этот момент на улице раздался звук сирен.
Камиль не шелохнулся, погруженный в напряженные размышления:
— Нужен кто-то другой, так? Обязательно?
— Ну да, Камиль, нужен кто-то, не затронутый лично. Дело не в тебе…
— Тогда это будешь ты, Жан.
— Что?
Лестница загудела под торопливыми мужскими шагами, дверь распахнулась, первым появился Бержере. Он пожал руку Камилю, сказав только:
— Мы все сделаем быстро, Камиль, будь уверен. Я подключу всех, кого можно.
Прежде чем Камиль успел что-нибудь ответить, Бержере уже отвернулся и начал раздавать инструкции, переходя из комнаты в комнату. Двое техников установили прожектора. Квартиру тут же залил слепящий свет. Отражатели были направлены на то, что подлежало экспертизе в первую очередь; одновременно трое других техников, молча пожав Камилю руку, натянули перчатки и открыли свои чемоданчики.
— Что ты такое несешь? — вернулся к разговору Ле-Гуэн.
— Я хочу, чтобы ты взял на себя дело. И ты знаешь, что это возможно, не морочь мне голову.
— Слушай, Камиль, я слишком давно не работал. Я утратил хватку, ты же сам знаешь. Просто курам на смех меня об этом просить!
— Ты или никто. Ну?
Ле-Гуэн почесал в затылке, потер подбородок. Его взгляд выдавал всю фальшь его видимых размышлений. В глазах читалась чудовищная тоска.
— Нет, Камиль, я не…
— Ты или никто. Берешься — да или иди на хрен? — Голос Камиля не допускал никаких увиливаний.
— Ну… да… Я… клянусь, это…
— Это «да»?
— Ну… да… но…
— Но что, срань господня?
— Ну «да», и пошел ты! Да!
— О’кей, — сказал Камиль, не дожидаясь продолжения. — Значит, ты. А теперь вот что: у тебя больше нет практических навыков, хватка притупилась, ты сядешь в лужу!
— А я тебе что говорил, Камиль! — взревел Ле-Гуэн.
— Отлично, — сказал Камиль, пристально на него глядя. — Значит, ты должен опереться на опытного человека и передать ему свои права. Я согласен. Спасибо, Жан.
Ле-Гуэн не успел снова взвиться. Камиль уже отвернулся:
— Бержере!.. Я тебе покажу, что мне нужно.
Ле-Гуэн полез в карман за мобильником и набрал номер:
— Дивизионный комиссар Ле-Гуэн. Соедините меня с судьей Дешам. Приоритет. — И в ожидании, пока его не соединят, пробормотал: — Говнюк…
Камиль что-то горячо обсуждал с техниками из отдела идентификации.
14
Группа Морина прибыла несколько минут спустя. Чтобы не мешать техникам, короткое совещание устроили на лестничной площадке, где уместились только Ле-Гуэн, Камиль и Морен, а пятеро остальных детективов расположились лесенкой на ступенях.
— Следствие по делу об исчезновении Ирэн Верховен буду вести я. С согласия судьи Дешам я решил передать полномочия майору Верховену. Комментарии?
Тон, каким Ле-Гуэн сообщил эту новость, не располагал к критическим замечаниям. Повисла красноречивая пауза, которую Ле-Гуэн потянул, чтобы подчеркнуть окончательность своего решения.
— Давай, Камиль, — добавил он затем.
Верховен кратко извинился перед Морином — тот поднял обе руки в знак согласия, — тут же распределил команды при помощи коллеги, и все бегом бросились вниз.
Техники с алюминиевыми чемоданчиками, коробками и ящиками сновали туда-сюда по этажам. Двое агентов дежурили в самом здании, один на верхнем этаже, другой на площадке под квартирой, чтобы предупредить возможные перемещения жильцов. Ле-Гуэн поставил еще двоих агентов на тротуаре у входной двери.
— Ничего. Между шестнадцатью часами и настоящим моментом только в четырех квартирах хоть кто-то находился, — говорила Элизабет. — Все остальные были на работе.
Камиль сидел на верхней ступеньке лестницы, вертя в руках телефон и регулярно оборачиваясь к широко распахнутой двери в квартиру. Сквозь вечно закрытое окно с матовым стеклом, предназначенное для того, чтобы на площадку попадала хоть толика света, он мог наблюдать за пульсирующими всполохами мигалок, установленных на блокирующих улицу полицейских машинах.
Дом, где жили Камиль и Ирэн, находился метрах в двадцати от угла улицы Мартир. Канализационные работы, начавшиеся больше двух месяцев назад, перекрыли всю ее противоположную сторону. Землекопы давно уже миновали их здание и теперь работали в трехстах метрах дальше, на другом конце улицы, выходящем на бульвар. Тем не менее заграждения, не позволяющие парковаться напротив дома, остались. Хотя никаких работ здесь больше не велось, свободные стоянки позволяли строительной технике и самосвалам располагаться здесь, а чуть поодаль находились три строительных вагончика, где хранилось оборудование, а в обеденное время они служили столовой. Две полицейские машины блокировали улицу с двух сторон. Остальные машины, в том числе два фургона отдела идентификации, даже не пробовали припарковаться. Они выстроились цепочкой прямо посреди улицы, вызывая интерес пешеходов и прилипших к окнам обитателей соседних домов.
Камиль никогда не обращал внимания на эти детали, но, когда он вышел из дому, его взгляд надолго задержался на улице и строительных заграждениях. Он перешел на другую сторону и посмотрел, как они установлены. Потом вернулся, чтобы осмотреть вход в дом, глянул на перекресток, потом на окна своей квартиры, потом снова на заграждения.
