Елена Михалкова - Пари с морским дьяволом
Илюшин опустился на стул и растопырил пальцы.
– Мне нужны всего два доказательства. Два! Вахтенный журнал, в котором мы найдем запись о том, что в ночь убийства Ирины Будаевой «Мечта» стояла в порту неподалеку от «Одиссея». И рваные ласты. Если только их не выкинули.
– Их не выкинули, – глухо сказал Бабкин.
Макар некоторое время смотрел на него, потом резко перегнулся через стол:
– Ты видел их? Видел?!
– Ну, видел, – неохотно признался Сергей. – Держал в руках. Проушины действительно разодраны.
И тут Маша словно проснулась.
– Вы что, хотите сказать… – не веря самой себе, начала она, – что убийца с «Одиссея» находится здесь?!
Бабкин с Илюшиным молчали: Макар – виновато, Сергей – угрюмо. Он мял и перекатывал в кулаке скомканную бумажку, и Маша вдруг вспомнила их высадку на первый остров.
– Рваные ласты… – Она чуть не задохнулась. – Сережа, послушай…
– Да помню я, – без выражения отозвался муж, поняв, что она хочет сказать.
Вся картина, которую рисовал Илюшин, вдруг предстала перед Машиными глазами целиком. Она выглядела до ужаса убедительно.
– И вы… вы хотите сказать, – запинаясь, начала Маша, – что на «Одиссее» был… Муромцев?
Словно в ответ на ее вопрос сверху вновь донесся бодрый голос капитана. Все вздрогнули и подняли глаза к потолку. «У нас лучший капитан, какого можно отыскать во всех этих морях!» – вспомнилось ей.
– Я не хочу, – сказал Сергей. – Он хочет. – И кивнул на Илюшина.
– Невозможно!
Она хотела сказать: невозможно, чтобы человек, который нам так нравится, совершил такой чудовищный поступок. Он ел с нами за одним столом, смеялся, строил из себя сурового капитана, он взял Илюшина под свою опеку, как взял бы любого, попавшего в беду…
Нет. Не может быть. Он не должен, не может оказаться убийцей, хладнокровно расправившимся с женой сына. («И охранниками», – тихо напомнил внутренний голос).
– Я руководствуюсь старым правилом: ищи, кому выгодно, – ровно сказал Макар. – Смерть жены была бы выгодна капитану, но наследства он не получил. Теперь ему стала выгодна смерть сына и его жены, потому что у них нет детей. Значит, он единственный наследник.
– Не считая родителей Будаевой!
– Она сирота, об этом везде пишут. Кстати, убийца должен хорошо плавать. Не просто хорошо, а превосходно! Как у Муромцева с этим обстоят дела?
Маша с Бабкиным переглянулись. Сергей отвел глаза.
– Отлично он плавает. Тренируется каждый день в любую погоду.
– Уверен?
– Мы своими глазами видели.
Илюшин помолчал.
– Тогда дело только за судовым журналом, – сказал он наконец. – Я уверен, там сохранилась запись о стоянке. А если расспросить команду, они могут подтвердить, что это была идея капитана – остановиться там на одну ночь.
«Вахтенный журнал», – подумала Маша. Что ж, у них еще есть надежда. Если они выяснят, что «Мечта» была совсем в другом месте той ночью, то все выкладки Илюшина, пока безжалостно убедительные, сразу обернутся одной большой ошибкой.
Если.
И тут Бабкин задал вопрос, который вертелся у нее на языке:
– Что мы сделаем, если записи в вахтенном журнале подтвердят твою версию?
После вердикта Саламата Будаева словно подменили. Ярость ушла, он стал собран и холоден.
– Сеня, подойди сюда. Показывай, где он водил тебя. Что делал, что говорил?
Возле ящика с якорной цепью Никита надолго остановился.
У охранника была крепкая память. Все, что сказал Илюшин, намертво осело в ней.
– Почему сразу мне не передал? – мрачно спросил Будаев, выслушав пересказ их разговора.
– Простите, босс.
Будаев зыркнул на него так, что Семен проклял тот день, когда его приставили к изворотливому сыщику. А казался-то простым, как пять копеек! Рубаха-парень, дурачок – так Сеня думал о нем.
Додумался, мать твою. Теперь хорошо, если купанием тыквой вниз отделаешься.
Будаев меж тем и не думал наказывать провинившегося охранника. Он присел на корточки и медленно осматривал каждое звено.
– Где эта веревка? Он что, отвязал ее?
Сеня решительно замотал головой. Если бы сыщик сделал что-то, даже такую незамысловатую вещь, как обобрать мусор с якорной цепи, он незамедлительно доложил бы хозяину. Но в том-то и дело, что сыщик ничего не делал, он только говорил. За словами Сеня не признавал особой силы. Как выяснилось, зря.
Он поднял верхнюю петлю якорной «змеи», и под ней Никита увидел то, что они искали. Обрывок веревочки длиной в две его ладони.
Будаев попытался вытащить его – и не смог. Илюшин оказался прав: веревка не просто застряла между звеньев, она была привязана.
– Позови Василия, – распорядился Будаев.
Когда охранник пришел, он указал ему на узел:
– Взгляни-ка. Только не развязывай. Что скажешь?
Василий присел на корточки.
– Морской узел, – не задумываясь, сказал он. – «Восьмерка».
– Должен легко распускаться, верно?
Василий кивнул.
– Да, босс. От одного движения.
Будаев странно и нехорошо улыбнулся.
– Покажи мне записи с камер наблюдения. В ночь убийства Ирины.
– Там ничего нет, – осмелился возразить Василий, вместе с хозяином пересмотревший их десяток раз. Но под взглядом Никиты заткнулся и выругал себя за слишком длинный язык.
– Ускоренное воспроизведение, – ровно сказал хозяин, когда Василий нашел запись.
Охранник постарался скрыть удивление. Что можно увидеть на перемотке?
Никите хватило одной минуты. Он убедился в том, что еще раньше понял Илюшин: пловца не было бы видно. Камеры были установлены так, что в их зону записи попадали только суда. Для плывущего в воде человека оставался слепой коридор.
Теперь, когда Никита не был скован убеждением, что убийца находился на борту, он рассуждал так же, как Макар. Веревка подсказала ему, каким образом использовался якорь, что камеры не увидели бы убийцу, пришедшего с другой яхты или лодки.
Но Будаев пошел еще дальше.
– Отправь Константина в Порто Рионис, – распорядился он. – Пусть возьмет у начальника порта распечатку названий всех судов, которые оставались в бухте на ночь второго июня.
– Но… – заикнулся Василий.
Рыком его чуть не смело с места.
– Быстро!
Когда посланец вернулся из поездки, была уже глубокая ночь, но Будаев не спал. Он вообще не ложился с той минуты, когда Макар покинул яхту.
Никита не взял, а выдернул из руки уставшего охранника распечатку с названиями яхт. Быстро пробежал по ней глазами…
В комнате раздалось что-то вроде рычания. Обернувшись в поисках источника звука, Василия понял, что рык исходит от стоящего рядом человека.
Таким он хозяина не видел еще никогда. Зубы оскалены, ноздри раздуты так, будто вот-вот лопнут. На виске проступила и бешено пульсирует голубая жилка.
Василий хотел спросить, что увидел Никита в списке, но только сглотнул.
– Бригантина, – прохрипел хозяин, сминая в кулаке неповинный лист бумаги. И взвыл совсем уж жутко, так что видавший виды Василий шарахнулся в сторону: – «Мечта»!
Глава 18
Остаток ночи Маша провела ужасно. К ней приходили кошмары, один другого отвратительнее. Сначала снилось, что они с Сергеем подходят к капитану и объявляют, что арестовывают его, а Муромцев прыгает от них в воду, но почему-то не уплывает, а растворяется в ней, будто в серной кислоте, крича и корчась. Потом Маша увидела сон, в котором они спокойно сидели за завтраком вместе с командой и делали вид, будто ничего не произошло, но рядом с собой она вдруг заметила мертвого Антошу. Он смотрел сначала на капитана, ничего не говоря, а потом повернулся к ней и медленно приоткрыл рот. Это механическое движение выглядело так жутко, что Маша проснулась с колотящимся сердцем и долго лежала, пытаясь унять дрожь.
Ничего не получилось. Тогда она осторожно заползла к мужу под одеяло.
Сергей, не просыпаясь, сгреб ее своей огромной лапищей, прижал к себе, так что не пошевельнешься. Лежать было неудобно, сверху давила его рука, но почему-то на этот раз она заснула и доспала без всяких сновидений.
Накануне они так и не пришли к единому решению. Бабкин настаивал на том, что они должны что-то предпринять. «Мы не можем бросить команду и пассажиров на чувака, который убивает легче, чем завтракает!» «Еще как можем! – возражал Макар. – Это вообще не наше дело. Расскажем в полиции о своих изысканиях – и пусть сами разбираются со всеми Будаевыми, мертвыми и живыми».
«А если это он угробил мальчишку?! – шепотом рычал Сергей. – Ты молодец: нашел ответы на все вопросы и успокоился! Но тут настоящие люди, а не фишки в игре. Муромцев опасен! Завтра доктор догадается о чем-нибудь, и будет на корабле одним доктором меньше!»
«И что ты предлагаешь? Напасть, связать, запереть в трюме? Команда скрутит тебя раньше, чем ты доберешься до Муромцева!»
Так они и шипели друга на друга, пока Маша не потребовала от обоих заткнуться. Тут Илюшин, который держался только за счет нервного возбуждения, сник от усталости, и сразу бросилось в глаза, как плохо он выглядит. Макар стал похож на эльфа, только очень страшненького: позеленевший, с заострившимися скулами и сизыми провалами кругов под глазами.
