В лабиринтах дождя - Оксана Алексеевна Ласовская
Через полчаса мы были дома. Я сразу же скрылась в ванной, долго стояла под душем и опять плакала. Я ненавидела себя за эти слёзы, я хотела быть сильной и… не могла иначе. Перед глазами стояли мама и папа, Вика, Алина… Я не могла поверить, что моя добрая, улыбчивая, беззаветно любящая своих детей мама избавилась от дочки, сбагрив её чужим людям и забыв о ней. Они же всё равно в итоге развелись с папой… Я бы не смогла так. Я бы билась за каждого своего ребёнка до конца. Только теперь я задумалась, почему же мама спокойно отдала Вику папе? Почему даже не пыталась добиться того, чтобы она жила с нами? И может, вся жизнь пошла бы по-другому…
Слёзы текли по щекам, смешивались с водой и стекали вниз. Постепенно мне становилось легче. Словно туда, в канализацию, вместе со слезами утекала вся боль. Надолго ли это? Не знаю. Но сейчас мне нужна была хоть минутка передышки…
Натянув на себя халат, я завязала влажные волосы в хвост и вышла на кухню. Лёша сидел за столом и молча пил чай. Я застыла в дверях и посмотрела на него. Как он похудел за эти дни! Господи, какая же я всё-таки эгоистка! Он решает мои проблемы, ему-то ведь это совсем не нужно, а я, закрывшись в своей скорлупе, даже не удосуживаюсь ничего приготовить!
Пройдя к холодильнику, я распахнула дверцу и обозрела почти пустые полки.
— Есть хочешь? — спросил Лёша, наблюдая за мной.
— Хочу что-нибудь приготовить.
— Так не из чего, — улыбнулся Лёшка. — Хочешь, за продуктами схожу?
— Сходи, — кивнула я. — Купи творог, я сделаю запеканку.
— Будет сделано! — козырнул Лёша и убежал.
Я допила его чай и, посмотрев на Джека и Мерса, совершенно не обращающих на меня внимания и сосредоточенно катающих по полу резиновый мячик, улыбнулась. Вот кому всегда хорошо! Лишь бы миски были полными — и жизнь прекрасна!
Лёша вернулся через пятнадцать минут, и я сразу же встала к плите. Вскоре по квартире поплыли аппетитные запахи. Джек и Мерс уселись у моих ног и внимательными глазами следили за руками, видимо, надеясь, что хозяйка окажется криворукой и им достанется по кусочку чего-нибудь вкусненького.
Я разлила по тарелкам суп, выложила запеканку и поставила на плиту чайник. Лёша всё это время просидел в гостиной, щёлкая пультом.
— Кушать подано!
— Ничего себе, — восхитился Лёшка, увидев стол. — Что у нас сегодня, праздник живота?
— Вроде того, — кивнула я. — Садись.
Этим вечером мы больше не вспомнили о расследовании. Лёша рассказывал истории из своей жизни, и я искренне смеялась. Чуть позже, уже лёжа в постели и слушая его сонное дыхание, я смотрела в окно, где в свете фонарей были видны колышущиеся ветки деревьев, и думала, что скоро всё наладится. Не знаю почему, но в душе поселилась уверенность — всё будет хорошо.
Глава 19
Утром Лёши опять не было дома. Я покормила животных и позавтракала холодной запеканкой. Вчерашнее настроение улетучилось без следа, я опять предалась чёрной меланхолии.
Время тянулось медленно, и я, не зная, чем себя занять, болталась по квартире. Потом решила, что не мешало бы выгулять животных, и отправилась одеваться. Порывшись в сумке, выудила оттуда тёмно-зелёные брюки и чёрный свитерок и огляделась в поисках утюга. Ужасно не хотелось шарить по шкафам, но выбора не было, брюки выглядели просто ужасно.
Утюг обнаружился в шкафу на нижней полке. Погладив брюки, я натянула одежду на себя, вместо привычных ботильонов на каблуках нацепила кроссовки, надела короткую куртку. Постояв пару минут у зеркала, выглянула в окно и надела шапку.
Джек с радостью побежал на улицу, а Мерса ещё пришлось поуговаривать. Он забился под диван и категорически отказался выходить оттуда, а когда я попыталась его вытащить, расцарапал мне руки.
— Ну и сиди здесь! — рассердилась я, оставив кота в покое, нацепила на Джека поводок и вывела его во двор.
Гуляли мы недолго, всего полчаса. Вскоре я увидела машину Лёши, вынырнувшую из-за поворота. На пассажирском сиденье сидела девушка, показавшаяся мне смутно знакомой.
— Привет! — Лёша выскочил из машины и поцеловал меня в щёку. — Ты чего здесь?
— Вот, с Джеком гуляю, — кивнула я на веселящегося пса.
— Умница! — похвалил меня Лёшка. — Джек обожает бывать на улице, но мне редко удаётся погулять с ним. А у меня для тебя новости.
— Это кто? — кивнула я на девушку, вышедшую из машины и нервно одёргивающую короткую, почти как у меня, куртку. Волосы девушки были стянуты в высокий хвост, на лице ни грамма макияжа, на ногах спортивные штаны и кроссовки.
— Это Катя, — прошептал Лёша. — Продавщица из «Сапфира», которая отказалась с тобой разговаривать, помнишь?
— Помню, — кивнула я. — Где ты её взял?
— Не поверишь, сама пришла, — засмеялся Лёша. — Отловил её в милиции у дежурного. Она сказала, что знает что-то очень важное и уже не может держать это в себе. Ну я и решил привезти её домой. Всё-таки нам важнее раскрыть это дело, чем Бондаренко. Он уже и папку в архив сдал, в связи со смертью основной подозреваемой.
— Ну так пойдём скорее! — подпрыгнула от нетерпения я и, схватив упирающегося Джека под мышку, первой побежала в подъезд.
Катя вошла в квартиру, молча сняла верхнюю одежду, кроссовки и выжидающе посмотрела на нас.
— Проходите, — распахнула я дверь в гостиную. — Присаживайтесь. Может, вам чай сделать? Или кофе?
— Нет, ничего не нужно, — отказалась Катя. Было видно, что она очень напряжена. Она сидела на диване, держа спину абсолютно прямой и зажав ладони между коленями.
— Ну, нет так нет, — пробормотала я, усаживаясь рядом с ней. Лёша пристроился в кресле напротив.
— Вы ведь сестра Вики, да? — внимательно вглядевшись мне в лицо, спросила Катя. — Я помню, вы приходили в наш магазин, незадолго после гибели Антона.
— И вы отказались со мной общаться, — кивнула я. — Что изменилось, Катя?
— Я очень виновата, — опустила голову девушка. — В первую очередь перед Викой.
— В чём же? — подал голос Лёша.
— Все считают, что она убийца, но Антона убила не она.
— А кто? — мгновенно севшим голосом спросила я, чувствуя, как быстро заколотилось сердце.
— Я запуталась, — потёрла рукой об руку Катя. — Понимаете, Лиза… И потом Вика умерла…
— Катя, вы не волнуйтесь, — мягко перебил её Лёша. — Давайте всё по порядку.
— Хорошо, — кивнула Катя. — Только не подумайте обо мне плохо, мы с Лизой дружили, я пыталась её отговорить, но она разве кого слушала? Ей любовь к Антону глаза застлала, она как сумасшедшая стала!
— От чего вы пытались её отговорить?
— Два с половиной месяца назад
