По лезвию денег - Сергей Павлович Бакшеев

Постепенно я начал ночевать дома. Именно ночевать — приеду поздно, отосплюсь на мансарде, а утром спешу в лабораторию, даже не позавтракав. Катя не разговаривала со мной, но и не возражала против моего присутствия. Я радовался и этому.

Мне нужно было серьезно поговорить с братом, домой пригласить я его не мог, поэтому назначил встречу в кафе, где обычно ужинал. Когда мы встретились, Громов раскрыл меню, пробежал взглядом колонку с ценами и заворчал:

— Эх, то ли дело дома.

— Смотри только левую половину, ты у меня в гостях, — успокоил я.

— И водочки возьмем?

— Лучше коньячку.

Сашка повеселел, мы сделали большой заказ. Коньяк и холодную закуску принесли сразу. Мы накатили по первой.

— С Катей мириться думаешь? — поинтересовался брат.

— Я заезжаю, помогаю деньгами, а она все дуется.

— Значит, процесс развивается нормально. — Громов выпятил живот и осклабился.

Я не оценил его шутку, встречу я затеял, чтобы выведать важную информацию.

— Олега Голикова вы раскололи, он сознался?

— Ты про Юлю?

Я посмотрел так, что не осталось вопросов. Брат нехотя оправдывался:

— Голиков все отрицает: первый раз ее вижу, ничего про кислоту не знаю, — а улик у нас ноль. Короче, полный мрак!

— Да он это, он! — повысил голос я.

— Реально на чем Голиков попался — фальшивки в портфеле.

— Хоть за это его посадите. Он должен понести наказание.

Громов выпил и стал объяснял, пережевывая закуски:

— Его машину и квартиру обыскали — порожняк. На фальшивках нет его пальчиков. Формально ему можно вменить только хранение, а не сбыт или изготовление. Срок должен получить, хотя…

— Но как же так! — возмутился я.

— Он вообще напирает на то, что его подставил Радкевич. Голиков с его подружкой переспал, а тот мстит. Если суд примет эту версию, то…

Мы на минуту умолкли, пока услужливый официант установил красивую подставку под вазу с цветами. Чем дороже ресторан, тем больше излишеств. Во мне закипала досада. Я был уверен, что Голиков виноват в трагедии моей дочери, и я действую правильно. Почему, чтобы добиться справедливости — наказания преступника, надо прибегнуть к несправедливости — подлогу?

— При нем найдены фальшивки на большую сумму, — настаивал я.

— Таких фальшивок навалом в банкоматах Радкевича. Он мог приказать подсунуть их Голикову. Разве не так? Банкиру рога наставили, и он мстит, как умеет.

Я вспомнил о личной заинтересованности брата.

— Погоди, Сашка, а как же новая должность, повышение? Ты же гонялся за этим преступником. Голиков работает в банке и знает банкоматы от и до.

— Голиков, может, и участвует в деле, но он не главный.

— Это почему же? — насторожился я.

— Простые факты, Голиков задержан, а фальшивок стало еще больше.

Об этом я как-то не подумал. Я вообще рассчитывал, что Голикова привлекут за покушение мою дочь. Но раз дело пошло шиворот-навыворот нужно придумать какое-то объяснение.

— Такие дела в одиночку не делаются. У него есть подельники, и они специально активизировались, чтобы его обелить.

— Подельники есть, — согласился Громов. — На днях мы поймали одного из сбытчиков, он сдал двух дружков — таких же рядовых бегунков. Мы прижали их, но бесполезно. Представляешь, чего удумали — независимую систему.

— Это как? — не понял я.

— Все разбиты на тройки, указания получают через мессенджеры и даже не знают от кого. Технократы хреновы!

Я мысленно похвалил Лиса за организацию четкой схемы сбыта. Апостолы фасуют бубли по пакетам, вкладывают список с номерами карт и опускают их в урны, как мусор. Каждый день они выбирают новое место, это может быть парк, линия метро или центральная улица. Руководитель тройки сбытчиков получает сообщения с координатами урны и тут же забирает товар. На этом контакт обрывается, свою долю бегунки берут теми же бублями, перечисляя их себе на карту.

Бегунки самое слабое звено в нашем рискованном бизнесе. Рано или поздно они попадаются, но никто из них понятия не имеет, как выйти на организаторов — меня и Лиса. Возможно, кто-то слышал наши имена, но не более.

Мы наполнили рюмки.

— За удачу, — предложил Сашка.

Я не возражал, каждый выпил за свою удачу, которые противоречили друг другу.

— Ты не думай, я продолжаю искать, — заявил Громов после обильной закуски. — Фальшивок много, ну и пусть. Чем масштабнее дело, тем ценнее награда. Если найду главного, новые погоны обеспечены.

Мечтай-мечтай, думал я. Пока ты меня вычислишь, я заработаю столько, что моей семье хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Кое-что мне уже удалось узнать, — похвастался брат, назидательно покачивая вилкой. — Имя руководителя.

— Имя? — напрягся я.

— Главного у них зовут Доктор.

Я поперхнулся, вот так-так. Хорошо, что я взял абстрактный псевдоним.

— Он врач?

— В этом направлении сейчас и работаем. Проверяем возможных подозреваемых.

— А вдруг, он доктор наук? — подсказал я.

Брат озадаченно свел брови:

— Об этом я не подумал.

— Еще Доктор может быть из семьи доктора. Или он учился в мединституте, но не окончил.

— Вот же мрак! — окончательно расстроился Сашка.

— Со временем всех проверишь, — успокоил я. — Правильно сделал, что начал с врачей.

— Этих врачей знаешь сколько? Тот-то. А страдает в основном «Юпитер-банк». Я уже Радкевича допрашивал — кто из врачей на вас зуб имеет? Короче, сейчас трясем элитную поликлинику, где он обслуживался.

— Как ты умело сузил круг поисков, — похвалил я.

— Ну так, не первый год в органах, — зарделся брат.

— За тебя, — предложил я, наполняя рюмки.

— За нас. — Громов выпил и погрозил в пространство пальцем. — Я Радкевичу и о тебе напомнил, поддел его.

— В каком смысле?

— Так и сказал: почему вы увольняете хороших специалистов, а сомнительных Голиковых повышаете по службе?

— За брата заступился, спасибо.

— Банкир не знает, что мы братья, у нас разные фамилии.

— И что Радкевич?

— А, ляпнул, что полиция плохо работает. Меня задело. Ну я и выдал общеизвестную истину. Зарубите, говорю, на носу, что грабят те банки, которые не позаботились о собственной безопасности. Если в магазине оставить на ночь дверь нараспашку, что произойдет? Потащат все, кому не лень. А в вашем банке, возможно, целой стены не хватает. Виртуальной!

Ух, как загнул! Брат нахватался словечек, расследуя махинации с банкоматами. Я не мог предположить, что нашу беседу оценивает и кое-кто третий.

43

Капитан Громов умеет быть убедительным с потерпевшими. Радкевичу врезались в память слова полицейского о дырявой стене в защите банка. Упреки, как зерна, упали на благодатную почву. Радкевича мучил вопрос: