Елена Гайворонская - Пепел звезд
«Красавица или чудовище?»– гласил жирный заголовок.
«…известная на весь мир топ-модель Елена Веденеева, проходящая по делу об убийстве сына банкира Крылова, отложила свои судебно-защитные дела, чтобы почтить своим присутствием память одного из крупнейших авторитетов криминального мира столицы, застреленного 6 января, в канун Рождества Христова…»
– Я предупреждал, – Дмитрий ожесточенно грыз зеленое яблоко. – Это Сухохренову нашему как раз – козырь в фуражку. Лучше бы ты пьяный дебош устроила, честное слово. Где твоя мафиозная подружка? Пусть напишет заявление, мол, слезно просила тебя пойти на похороны горячо любимого супруга, поскольку не к кому больше было обратиться за помощью, так как не имеют близких родственников. И упомянуть, что ты с покойником не была даже знакома… Или была?
– Нет. Я и не знала, что они женаты. Ни разу его не видела. Честное слово. Ты мне веришь?
– Я-то верю. А вот майор этот, Членорылый… Ну, звони ей, черт возьми!
– Она… уехала.
– Когда? – рявкнул Дмитрий. – Куда?!
– Не знаю, – Лена торопливо набирала номер Марины на сотовый, но никто не отвечал. – У нее же нет подписки о невыезде…
– Зато у тебя скоро будет! – взорвался Дмитрий. – Боже, за что мне такое наказание?!
– Дима! – Лена, заревев в три ручья, бросилась к нему на шею. – Если меня посадят, ты ждать бу-удешь?
– Ну что ты, глупая… – он, притихнув, перебирал ее роскошные волосы, жемчужными волнами струившиеся по вздрагивающим плечам. – Никуда тебя не посадят. Все будет хорошо, обещаю тебе. Мы поженимся и заведем кучу детей… Только…
– Что? – подняла мокрые глаза Лена.
– У тебя, правда, ничего не было с этим Громовым?
В кабаке «Расслабуха» стоял сизый смог – впору надевать противогаз. На крохотном подобии сцены лихо отплясывали полуголые девицы. Резались в бильярд, пили пиво и вели разговоры сосредоточенные крепкие ребята. Редкие милицейские патрули обходили стороной это злачное место, в коем драки с поножовщиной и перестрелками случались чаще, чем точные метеопрогнозы.
Завидев вошедшую девушку в черном, отделанном горностаем, кашемировом пальто, один из посетителей, изрядно накачанный, довольно присвистнул:
– Ого, какая к нам пташка залетела. Ты кого-то ищешь или пришла просто повеселиться?
На миг Марине почудилось, что она вернулась в юность, лет эдак в шестнадцать.
– Мне нужен Вован Полуянов. Он здесь?
– Блин, – раздосадованно произнес парень, ковырнув в носу, – вечно самые клевые девочки кем-то заняты. Слушай, а когда вы с Вованом разбежитесь, может погуляем?
Марина пообещала, после чего парень ткнул пальцем в дальний, самый задымленный угол:
– Там Вован. А я Ленчик.
«Мне до фонаря», – подумала Марина, протискиваясь вглубь.
Вован сидел за столиком с каким-то парнем и двумя боевой раскраски девицами, совсем соплюшками, лет по шестнадцать.
– Все малолеток совращаешь?
Вован дернулся, поднял голову и зычно заорал на весь бар:
– Мара! Черт возьми! Какой сюрприз! Ты меня ищешь?!
– Нет, Пушкина. Александра Сергеича. Не заходил?
– Что-то не помню такого, – опечалился Вован под хихиканье девиц. – А я-то решил, ты ко мне.
– К тебе, – вздохнула Марина, – к кому ж еще. Поговорить надо. Есть дело.
– Толян, извини, – обратился Вован к соседу по столику, – в другой раз.
– Нет проблем, – живо отозвался тот, – мне больше достанется. Даме-то представишь?
– В другой раз, – сказала Марина, пока Вован открывал рот.
Столик опустел.
– Заказать тебе что?
– Потом.
– Ты какая-то… не такая, Мара. Волосы в черный выкрасила что ли? Взгляд, как у пахана на зоне. Случилось чего?
– Я овдовела, – она затянулась крепкой короткой сигарой.
– Ну? – он вытаращил глаза. – А когда ты замуж-то вышла?
– Тридцатого января.
– И уже? – он шумно печально вздохнул. – Машиной что ль сбило?
– Застрелили.
– Не фига себе, – пригладив волосы, сказал Вован. – Давай помянем. Он налил водки из пузатого кувшинчика. – Эй, вторую рюмку!
Подошла полуобнаженная официантка. Принесла рюмку и меню. Марина ткнула наугад.
– Жалко мужа-то? – спросил Вован. – Или по хрену?
– Я любила его. Очень.
– Понятно.
– Что ж, – сказала Марина, – лирическая часть закончена. Перейдем к главному. Есть работа. Опасная. С риском для жизни. Выгорит – станешь богатым человеком. Забудешь о ментах, грошовом рэкете и вонючем кабаке. Не повезет, – на бледном лице девушки появилась гримаса улыбки, – нас закопают рядом.
Отчего-то у видавшего виды Вована мороз пробежал по спине, когда он тщетно пытался за безупречным макияжем отыскать знакомые черты неуклюжей девочки-подростка.
– Замочить кого что ль придется?
– Возможно.
– Сколько бабок? – прохрипел Вован. – Тыщ пять дашь?
– Мелко плаваешь.
Вован дернулся, словно его хватил инсульт.
– Десять?!
– Больше. Но ты должен понять, такие деньги просто не достаются.
– А что мне такая жизнь? Гроша ломаного не стоит. – Вован быстро опрокинул рюмку и тотчас наполнил вновь. – За такие бабки я кого хочешь шлепну. Только откуда они у тебя?
– Ребят нужно набрать надежных, отчаянных, сильных, кому терять нечего. Лучше таких, как мы – детдомовских. Без семей, без привязанностей, готовых на все. Сможешь?
– Без базара.
– А не струсишь? – серые глаза буравили насквозь.
– За кого ты меня принимаешь?! – взвился Вован.
– Хорошо. Тогда поехали отсюда, обсудим главное.
– Куда?
– Куда повезу.
– А это? – Вован кивнул на нетронутую Мариной водку и еду.
– После отметим. Когда договоримся.
– Ладно, – Вован шмыгнул носом и, подсунув под графин несколько денежных бумажек, с готовностью и некоторым смятением проследовал за женщиной, так странно возникшей вновь в его угорелой жизни.
– Мара… – он коснулся ее холодных тонких пальцев, когда они сели в машину, – помнишь, я говорил… я на все готов ради тебя… Даже без денег…
– Вован, – она натянула черные лайковые перчатки, скользнув по нему безразличным взглядом. – Ты получишь деньги. Много денег. Я оставлю задаток. Ты будешь королем, сможешь иметь любую женщину. И не одну. Но не меня. Только не меня.
Машина тронулась с места.
– Всего один вопрос, – Вован сцепил зубы так, что стало больно около ушей. – Кто был твоим мужем?
– А, Веденеева… – окунеподобный следователь Одинцов шумно вздохнул, отправляя в рот целый «Хот дог». – И вы, адвокат… Похоже, зря мы вас сегодня побеспокоили. Ваша подруга здесь уже побывала, все написала. Вот – «с моим гражданским мужем Громовым А.В. знакома не была… на похоронах присутствовала по моей личной просьбе…» Подпись: Субботина М.И.» – Он закончил читать и поднял на Лену и Дмитрия глаза, слегка ожившие со времени прошлого визита. – Есть, что добавить?
Лена молча покачала головой.
– Что ж, пока можете быть свободны. И мой вам совет… – он вытащил из бумажного пакета второй «Хот-дог», – будьте впредь разборчивее в выборе друзей. Меньше станет проблем.
– Спасибо, – сказала Лена, – но, когда мне нужен совет, я обращаюсь к родителям.
На минутку следователь перестал жевать.
– Слушайте, – окликнул он Лену. – Вы вроде в интервью каком-то осуждали смертную казнь?
– Осуждала, – резко ответила Лена. – Это тоже преступление?
Она повернулась, чтобы выйти, в этот момент в кабинет следователя без малейшего намека на приглашение вкатилась бальзаковского возраста дама с ярко-вишневыми губами, блещущая россыпью бриллиантов, как витрина «Галереи „Фаберже“.
Столкнувшись с Леной, она вперила в нее ненавидящий взгляд и визгливо закричала:
– Следователь! Когда вы посадите эту шлюху, убившую моего сына?!
Побледнев, Лена выбежала прочь.
– Послушайте! – Дмитрий, с трудом сдерживал вспыхнувшую в нем ярость. – Вина моей клиентки не доказана. И, если вы не замолчите, я потребую привлечь вас за оскорбление и клевету. Понятно?!
Он с силой хлопнул дверью. В коридоре была слышна истерика банкирши. Дрожащими руками он раскурил «Мальборо». Он знал, что вел себя сейчас практически непрофессионально. «Адвокат обязан сохранять выдержу в любой ситуации…» И на работе Иван Иваныч им в последнее время недоволен…
«Ты должен смотреть не на клиента, а в „Кодекс“. Ну и что, что он подлец? Он платит…» Черт!
– Здорово, адвокат. Все ходишь?
Это был Фролов с глазами, горевшими, как у собаки Баскервилей. Как ни странно, Дмитрий почти обрадовался этому странному менту.
– Здравствуй. Ты тоже, смотрю, не сидишь. Хочешь? – Дмитрий предложил «Мальборо».
– Валяй. Кто там визжит?
– Банкирша. И то понятно – сына у нее убили…
– Не у нее одной, – мрачно заметил Фролов. – Только ее крик слышат, а тысячи – нет… Будешь? – заметив, что Дмитрий докурил, вытащил пачку «Примы».
– Чендж, – усмехнулся Дмитрий, беря сигарету.
