Александр Ольбик - Почка для Президента
- Это слишком, где я возьму столько транспорта?
- От тебя ничего не требуется. У нас уже есть на примете две тачки: старый "москвич" и 31-я "волга". Нам только нужны запасные номерные знаки. И несколько хороших стволов. Желательно автоматов и кучу гранат.
Карташов молча курил и поглядывал на продавщицу книг, закутанную в шерстяной платок.
- А с последствиями вы считаетесь? - спросил он Татарина.
- Это для нас не важно, - Татарин сжал покрытый цыпками кулак. - Ты говорил, что будут журналисты... И если так...Мы сделаем колоссальный, на всю Россию, переполох и в этом нам никто не помешает. Даже если придется подохнуть. Но это же лучше, чем вечная помойка, верно, лейтенант?
- Допустим.
- Мы приняли коллективное решение - устроить грандиозный бэмц третьего декабря, в международный День инвалидов. Впрочем, я тебе уже об этом говорил.
- Значит, ничья помощь вам не нужна?
- Почему, можете со своим дружком нас подстраховать, чтобы мы в горячке не переколошматили пол-Москвы.
- Сколько человек охраняет эту винокурню?
- А этого точно никто не знает, но если сам пахан разъезжает в компании пятнадцати мордоворотов, можешь предположить, сколько их там всего... Ты ж понимаешь, какую капусту они шинкуют и как остервенело будут драться.
- Расположение этажей и помещений знаете?
- Ваня Горелов имеет схему. Но я знаю, что на минус первом этаже находится разливочный цех, на втором - склад готовой продукции, а на третьем, то есть на первом подземном - производство минеральной воды... Конечно, для отвода глаз. В ангаре идет разгрузка цистерн с помощью замаскированного слива, куда откачивается привезенный спиртяга. Голая контрабанда...
- Тебе бы, Кот, не побираться, а работать в налоговой полиции. Все знаешь...
- Разведка! Если я без клешни и без двух мослов, это еще ничего не значит.
- Но двух машин, о которых ты говорил, вам будет мало...
- А я тебе еще не все сказал... Третьего декабря, когда эти хмыри приедут нас забирать с точек, после второй смены, мы их аккуратненько уделаем. Вот тебе, пожалуйста, резерв - микробус "ниссан", в котором полроты поместиться может... Ну я так, к примеру... Холодильника, который приезжал ко мне домой, и под чьим мудрым руководством они меня обхаживали, я надеюсь найти в ангаре.
- Не горячись, не все так просто, как кажется...
- А штурмовать ночью Грозный - просто? - Татарин повысил голос. Что-то в нем надтреснулось.
- Забудем об этом, тогда вы Грозный не взяли...
- Потому что нас предали политбляди. И завод не Грозный, хотя и там могут быть чеченцы.
- Забудем, - повторил Карташов. - Говори, где мы вам передадим стволы.
- Третьего декабря, в 20 часов, группируемся неподалеку от лесопарка "Измайлово". Точнее, возле Серебряно-Виноградного пруда. Я думаю, к тому времени мы успеем взять власть в свои руки... - Татарин вдруг замолчал, словно в рот ему засунули кляп. - Слышь, Сергей, а твой напарник...этот Саня - надежный кент? Больно он шустрый, глазки бегают и сам он, как стреляная гильза.
- Проехали...Доверяешь мне - доверяй и ему. Проверен.
- Тогда нет вопросов! - хлопнул ладонью о культю Татарин. - Тогда разбегаемся, пока нас не засекли мои эсэсовцы...Да, чуть не забыл - нам не помешали бы еще два-три мобильных телефона. Конечно, лучше "мотороллы", с ними проще держать связь...
- Пока ничего не могу сказать. У тебя курево есть?
Вместо ответа:
- Послушай, Серый, а ты что - Бандо простил? Я давно тебя об этом хотел спросить.
Карташов, чтобы не привлекать внимание прохожих, подошел вплотную к калеке.
- Ты не те слова употребляешь, - сказал он. В голосе послышалось металлическое бренчание. - Это не в моей власти его прощать. На нем не только кровь таможенников, но и кровь Кротова, и подлянка, которую он сочинил со мной...
- А ты знаешь, что Кротов хранил кассету со своим признанием?
Карташов сделал стойку.
- Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Татаринов воровато огляделся. Заговорщицки, вдруг осипшим голосом спросил:
- Помнишь, когда мы сидели в казарме на военном положении? Ну, в январе 1991 года, в Риге ? Тогда еще один наш парень застрелился из автомата...
- Ну, говори дальше, а то мое терпение усыхает...
- Кротов что-то подозревал...боялся, что за взрывы возле ЦК, полицейской академии кому-то придется отвечать, а делать это не захочется...И свидетелей начнут убирать, понял?
- Не тяни, Кот, это тема для меня важней важного...
- Кротов у одного знакомого журналиста попросил диктофончик и на него наговорил признания...ну, как все было на самом деле, кто чем занимался...Словом, явка с повинной. Кассету он спрятал за бронированную плиту, мы тогда боялись внезапного штурма националов...
- Мы боялись не только штурма, больше боялись таких, как Бандо. Он должен был убрать основных свидетелей. Кто еще кроме тебя знал, где спрятана кассета?
- Никто! Кротов знал, и я...Все! Кротова убили. А вскоре и наш отряд вывезли в Тюмень.
- А почему ты раньше молчал?
- Ситуация не такая была. Одни наши пошли к Ельцину, другие к Баркашову, третьи - в банды...И те и другие свои, а поди разберись, что и про кого на той кассете сказано. Если бы я тебя встретил раньше, конечно, сказал бы...Подумалось, а если сегодня меня убьют, и ты не узнаешь о признании Кротова...
Карташов взял его руку.
- Клянусь автоматом Калашникова, если то, что ты мне рассказал, правда, я вечный твой должник...Это может очень многое поменять в моей жизни...
- Вот третьего декабря и произведешь со мной частичный расчет, Татарин усмехнулся и разгладил свои жидкие, давно не ровненные усы. - Но учти, лейтенант, на совести Бандо не одна загубленная душа, поэтому будь с ним как на тонком льду...Ты же знаешь, он отлично стреляет по живым мишеням и особенно ему удаются неожиданные взрывы...
Расстались. Синий морозец, казалось, умиротворил не только улицы Москвы, но и весь подлунный мир.
...В тот же день Карташов с Одинцом отправились на рекогносцировку в лесопарк "Измайлово". По шоссе Энтузиастов добрались до Горьковского шоссе и там свернули на Большой Купавинский проспект. Затем выбрались на гаревую дорожку, ведущую в зеленую полосу.
По обе стороны заискрились большие пруды, и "шевроле", пройдя узилище между водоемами, съехал с дороги и взобрался на небольшой пригорок. Оттуда открывался превосходный вид на парк. В его центре, словно коробок спичек, положенный плашмя, серебрился ангар, огороженный высоким бетонным забором. Одинец поднес к глазам бинокль и долго всматривался в общем-то мирную, совершенно невозмутимую панораму. Сначала он услышал, а затем и увидел въезжающие на территорию ангара два похожих на бензовозы автомобиля. Это были "мерседесы" с никелированными мощными бамперами...
- Скорее всего, это спиртовозы, - предположил Одинец.
И действительно, цистерны въехали в открывшиеся ворота, подкатили к ангару и замерли. Появились люди, открылся темный провал и обе машины, заурчав, направились в ангар.
- Послезавтра этот снег будет черным, - сказал Карташов.
- И красным...Надо помочь ребятам заминировать ангар...
- Они нам этого не простят. Мы тогда лишим их кайфа, а для них важнее всего сделать все своими руками.
- Самоутвердиться?
- А хоть бы и так. И отомстить. Месть слаще любви...
Одинец еще раз приставил бинокль к глазам.
- Перебьют их, как щенят...
- Эти люди загнаны в угол, а в таком положении и теленок может стать боевым быком.
- По-моему, нам надо уходить...Видишь, из ангара выруливает...О, да это "линкольн-навигатор" - чудо американского автомобилестроения.
- Выдрючивается, падла! Строит из себя раджу или короля Брунея...
- Как ты думаешь, Мцыри, если калеки этого Алиева запекут в этой тачке, много будет от него вони? Задолбанный король сивухи...Уу-хх, как чешутся руки...
Карташов отрыл дверь в кабину.
- Я думаю, что нам пора отсюда уезжать. Мы ведь не знаем, может, кто-то из его холуев сейчас рассматривает нас в бинокль, - Карташов отжал ручник и по инерции скатился с пригорка на дорогу. Под колесами "шевроле" захрустел первый ледок.
Сумерки подсиненным пушком уже где-то плавали в московском небе.
Они закурили и, включив магнитофон, под мелодию незамысловатой песенки направились по забитым транспортом улицам...
Восстание рабов
- Что ты, Мцыри, стал так долго думать? - Одинец поднял голову от нард. - Ты лучше скажи, как там насчет оружия? Ты разговаривал об этом с Бродом?
- Он переадресовал меня к Николаю.
- А тот?
- Учинил настоящий допрос - для чего, да для кого? Впрочем, я его прекрасно понимаю.
- И что?
- Пришлось в размытых контурах обрисовать предстоящее дело. Никола против, ему наши прекрасные души порывы непонятны...Словом, велел не нарываться на пулю.
- А пуля - дура и Коля прекрасно об этом знает, - Одинец замурлыкал себе под нос: "Только пули свистят по степи...ты, любимая, знаю, не спишь..."
Уже без света Карташов долго не мог уснуть. Думал о Галине, хотя разными мысленными картинками хотел заслониться от ее образа...
