Лора Липман - Чарующий город
Бурбона на кухне не оказалось, зато Уитни обнаружила в одном из шкафов бутылку отличного шотландского виски и пачку печенья с шоколадной глазурью. Она порылась в ящиках и извлекла оттуда два разнокалиберных стакана.
— Мы это заслужили, — сказала Уитни, усаживаясь на ковер, лежавший как раз на том месте, где должен был находиться обеденный стол: разумеется, если бы Колин вдруг пришло в голову его купить.
— Думаю, ты можешь зачислить эту бутылку в статью своих личных расходов. Вот и еще одна услуга Лайонелу Мабри, — пошутила Тесс, но, запнувшись, остановилась на полуслове. — Подожди, а какая же была первая услуга?
Уитни внимательно посмотрела на Тесс. Они знали друг друга много лет, и Тесс отлично понимала, что ее подруга сейчас пытается понять, как много ей известно, и прикидывает, в чем можно признаться, а в чем — не стоит.
— Пригласить тебя провести для них расследование, что же еще?
— А вторая? Ведь была и вторая услуга, верно?
Уитни ничего не ответила.
— Думаю, что второй услугой был конверт, оказавшийся на моей машине. Конверт с личным делом Розиты Руиз. Лайонел хотел, чтобы я ознакомилась с его содержимым, но не хотел, чтобы стало известно, кто мне его передал. Что же я должна была обнаружить?
— Что-нибудь, — неопределенно ответила Уитни, достала из шкафчика нож для разделки мяса и принялась вспарывать им упаковку с печеньем. Затем она взяла одно из них и принялась слизывать с него шоколад. — Хотя он не ожидал, что у тебя получится то, что в итоге получилось. Он очень обрадовался оттого, как быстро ты ее раскрутила. Лайонел всегда подозревал, что Розита — опасная штучка. — Уитни отложила в сторону печенье — уже без глазури — и взяла следующее. — Я говорила ему, что у тебя отличная голова.
— Так, значит, это никак не было связано со статьей Фини? Все это было затеяно лишь для того, чтобы избавиться от Розиты? Таким образом Мабри спокойно смог обойти волокиту с профсоюзом. Неглупо придумано.
— Розита для газеты была все равно, что бомба замедленного действия, и Лайонел быстро понял это. Он старался как можно дольше держать ее за рабочим столом, не разрешая ей брать интервью, но Розита принялась обвинять его в расовой и половой дискриминации, и ему пришлось позволить Колин поставить ее напарницей к Фини, надеясь, что она не причинит большого вреда, работая в паре с другим репортером, к тому же таким опытным и талантливым, как Фини. Но она и тут умудрилась испортить все, что только можно. Ты слышала о продажных полицейских, которые за деньги готовы на все? Так вот Розита была готова на все ради статьи на первой полосе. Думаю, она и душу дьяволу продала бы, представься ей такая возможность. Лайонел должен был выгнать ее, причем быстро, не тратя времени на проволочки и ругань с профсоюзом. Избавиться от нее, пока она еще чего-нибудь не натворила. С Розитой у «Бикон-Лайт» появились все шансы быть втянутыми в громкую судебную тяжбу по обвинению в клевете. Это был только вопрос времени. И ведь это чуть не случилось, Тесс. Если бы Винковски не покончил с собой, он вполне мог подать в суд на газету за ту, первую статью о нем.
— Но он не стал бы этого делать. Винк платил своей первой жене сотни тысяч долларов за молчание. Но за молчание о том, что она избивала его.
Уитни пожала плечами.
— Да нет, почему же? Если бы он заявил об этом, люди бы стали сомневаться во всем, что было написано в статье, даже если все остальное было бы правдой. Меня удивляет, почему он не подумал об этом, прежде чем наложить на себя руки.
— Розита утверждает, что он был убит.
— Даже если Розита скажет, что сегодня отличная погода, я предпочту лично проверить это. Она лжет постоянно, даже в мелочах, похоже, чтобы не терять практики. Я несколько раз ловила ее на совершенно идиотских противоречиях. Например, на ее специализации в колледже или в каком районе Бостона она выросла. Зачем об этом-то лгать? По-моему, она просто ненормальная.
— Ненормальная, — согласилась Тесс, но не дала подруге так легко отвлечь себя. Она взглянула Уитни прямо в глаза. — Значит, должность внештатного личного советника Лайонела Мабри теперь гарантирует тебе Японию? Так вот ради чего ты все это затеяла?!
Уитни упрямо выставила испачканный шоколадом подбородок.
— Не надо пытаться меня обидеть, ты же знаешь, что из этого все равно ничего не выйдет. Я не рассказывала тебе ничего для твоей же пользы. Ты отлично справилась со своей работой, получишь за это весьма неплохие деньги. Так что тебя не устраивает?
— Меня не устраивает то, что ты постоянно мне лгала. И чем ты отличаешься от Розиты?
— Я тебе не лгала, просто кое о чем умалчивала.
— А как насчет алиби Фини?
Уитни помедлила с ответом, оценивая, как много знает Тесс и о чем она уже догадалась. С невозмутимым видом она вынула из пачки еще одно печенье, но на этот раз принялась грызть его, не слизывая глазурь.
— Фини действительно сказал тебе, что провел со мною всю ночь? Или ты сообщила мне это, будучи абсолютно уверенной, что я возьмусь за это задание, потому что буду беспокоиться за Фини и постараюсь защитить его?
— Я спрашивала Фини, где он провел ту ночь, и он ответил, что с тобой, — но Уитни не решалась посмотреть Тесс в глаза. Она вообще не решалась глядеть на подругу, повернувшись к ней боком. — Он не мог вспомнить, во сколько вы расстались. Он вообще мало что помнил из той ночи перед публикацией. Я знала: если ты решишь, что он нуждается в тебе, чтобы подтвердить его алиби, ты тут же бросишься его спасать. Ты всегда очень тепло относилась к нему, разве не так?
Тесс вспомнила свой последний разговор с Фини: он тогда был просто в бешенстве.
— А что ты сказала ему? Ты ведь должна была убедиться, что мы с Фини не станем сравнивать то, что ты нам сказала. Что ты для этого сделала?
Теперь Уитни говорила едва слышно:
— Я сказала ему, что тебе были нужны деньги и что ему следует держаться от тебя подальше, так как ты дала понять шефам в «Бикон-Лайт», будто не знакома с ним. Я также сказала Кевину, что ты ищешь того, кто сумел запихнуть ту статью в печать, и если это окажется он, ты не проявишь к нему ни малейшего снисхождения. Но ведь это был не он, так зачем поднимать шум? — Она залпом допила виски и улыбнулась. — Ну, теперь моя исповедь окончена. Ты отпустишь мне грехи? Или наложишь на меня епитимью?
Тесс почувствовала, что ее тошнит, словно она только что скатилась с «русских горок». Конечно, она не была в восторге оттого, что Лайонел Мабри просто манипулировал ею, но хуже всего было то, что Уитни стала его добровольным помощником в этом деле, сделав их с Фини врагами, лишь для того, чтобы добиться для себя места в токийском представительстве «Блайт». Одно дело использовать «метод лифта» и совсем другое — переступать через всех подряд ради достижения своей цели.
— Зачем ты позвонила мне сегодня? Ты ведь могла и одна с этим справиться…
— Возможно, я подумала, что это даст тебе шанс сделать окончательный выбор. Или у тебя теперь мужской гарем? Мальчик сидит дома и готовит тебе ужин, пока Стерлинг водит тебя по ресторанам и обеспечивает культурную программу? — Уитни засмеялась.
— Ты просто ревнуешь.
— Я? Ревную? К кому? К Стерлингу? Ну что ты, я считаю вполне достаточным проигрывать ему в сквош, чтобы обеспечить себе поддержку в продвижении по служебной лестнице. Больше мне от него ничего не нужно. Да и он никаких попыток не предпринимал. Да не волнуйся ты, Тесс, будут у вас еще свидания. Твои свидания всегда имеют продолжения, а у меня есть моя работа: если все сложится удачно, я получу назначение в Токио и вернусь сюда уже для того, чтобы занять место редактора. Среди руководителей газет не так уж много женщин, и я планирую быть в их числе.
— Зачем тебе все это? Ты что, хочешь закончить так же, как Колин? — Тесс показала на голые стены и пустые шкафы. — Проводить выходные, лежа на диване, жить без друзей, без семьи?
— Колин — это исключение, у других редакторов есть семьи, увлечения, какие-то интересы вне журналистики.
— Правильно, но все эти «другие редакторы» — мужчины. Это относится не только к Колин, но и к тебе, и к Розите. Работа — это все, что у тебя есть. Ты ведь даже до сих пор живешь с родителями, потому что у тебя нет времени на то, чтобы подыскать себе квартиру. Все твои любовные приключения длятся не более двух недель, пока очередной приятель не начинает понимать, что вечер пятницы предназначен для просмотра вашингтонской прессы, а утро воскресенья — для прогнозов того, что будет напечатано на следующей неделе. Что ты будешь делать, если захочешь родить ребенка? Обратишься в банк доноров спермы?
Уитни встала, стряхивая с брюк крошки печенья.
— Слушай, мне действительно пора ехать. Тебя подвезти, или ты хочешь пойти пешком?
— Я, пожалуй, прогуляюсь пешком.
