Светлана Алешина - Крах по собственному желанию (сборник)
— Еще бы! Просиди-ка всю жизнь дома с детьми, согласишься на любое предложение, — скептически заметил Пашка.
Возражать ему никто не стал, но не потому, что все согласились с его позицией: просто на подобные реплики Старовойтова мы давно не обращали внимания.
— Думаю, что уже сегодня можно организовать съемку в ее доме, — предположила Галина Сергеевна. — У нас сроки и так поджимают, а надо еще многое сделать. Кстати, как там дела у Минаевой?
Я ждала этого вопроса от Моршаковой или Леры. Мы с Пашкой рассказали о наших вечерних мытарствах, а я еще упомянула и о версии моего Володьки.
— У тебя муж — голова! — восхитился Старовойтов. — Я, например, и думать уже забыл об этой темной лошадке, а Володька догадался, что его нужно прощупать. Чую, что Родин замешан!
— Смотрите-ка, какой чувствительный, — съехидничала Лера.
Телефонный звонок помешал Пашке ответить на ехидство Казариновой.
— Алло, — Галина Сергеевна подняла трубку, и мы все замолчали. — Да, она здесь!
Моршакова протянула мне трубку, сообщив, что звонит Минаева.
— Слушаю, — нетерпеливо сказала я.
— Ирина Анатольевна, вы не могли бы ко мне подъехать? — возбужденно прошептала Анна Викторовна. — Мне очень нужна ваша помощь.
— Что случилось? — в ожидании самого страшного спросила я.
— Мне с утра звонил Родин, — сообщила Анна Викторовна, чем вызвала мое немалое изумление. — Он требует, чтобы я возвратила ему деньги, которые он перевел на счет фирмы по договору. А я не могу их выплатить, ведь Воробьев не оставил там ни копейки. Что теперь делать? Через полчаса я согласилась встретиться с Родиным, а сказать мне ему нечего.
— Где? — поинтересовалась я.
— Он сначала предложил в моем кабинете, но я хочу, чтоб нога его не ступала в моем офисе, да и к нему ехать нет никакого желания. Поэтому мы договорились встретиться на нейтральной территории, в кафе «Ламси», — сообщила Минаева. — Знаете такое?
— Это где-то в центре, — с трудом вспоминая название, предположила я.
— Да. Родин даже пошутил по этому поводу, что обычно приятных девушек приглашают на ужин, а у нас с ним будет совместный завтрак, — добавила Анна Викторовна, но тут же взволнованным голосом спросила: — Мне вас ждать?
— Через полчаса я не успею! Общественный транспорт…
— Я могу за вами заехать, — поспешно предложила Минаева.
— Хорошо, — согласилась я после недолгого раздумья. — Как только подъедете к проходной, перезвоните.
Не попрощавшись, я повесила трубку. Следующего ее звонка мне пришлось ждать недолго: она перезвонила уже через десять минут. За это время я поведала коллегам о том, что собираюсь на встречу с Родиным. Галина Сергеевна выразила опасение, сомневаясь, надо ли мне вообще ехать в «Ламси».
— Мало ли что придет в голову этому отморозку, — заметила она. — От таких бандитов лучше держаться подальше!
— Какой же он бандит? — возразила Лера. — Мне, например, Михаил Владиславович очень даже понравился, а сейчас его даже немного жалко. Что, если человека и в самом деле кинули на деньги?
— Вряд ли, — призналась я, сомневаясь в порядочности Родина. — Скорее всего, он захотел еще срубить денег. Видимо, Воробьев с ним плохо поделился. Ладно, все, мне пора, а то Анна Викторовна уже внизу ждет.
— Если что, обязательно звони, — посоветовал Пашка. — Мы с Гурьевым мигом подъедем.
С этим напутствием я и вышла из кабинета.
«Ауди» Минаевой стоял на полупустой стоянке ГТРК почти у самого выхода, поэтому я его заметила сразу. К тому же я обратила внимание на то, что Анна Викторовна в салоне была одна. Она не стала выходить из машины, терпеливо ожидая меня.
— Здравствуйте еще раз, — поприветствовала я ее.
Анна Викторовна ответила в том же тоне. Сегодня она выглядела не такой подавленной, как вчера, но тем не менее очень сильно волновалась, несмотря на то что голос ее в принципе был ровным. Волнение чувствовалось разве что в ее беспокойном взгляде. Глаза беспокойно бегали, не останавливаясь ни на чем. Анна Викторовна даже не смотрела, как полагается, все время на дорогу, постоянно оборачивалась в мою сторону.
Я молча обдумывала ситуацию, тоже совершенно не глядя вперед. Представляю, каково сейчас Минаевой за рулем! В таком состоянии недолго и до аварии!
— Ирина Анатольевна, как вы думаете, чего от меня хочет Родин? — нарушила молчание Минаева и, ожидая моего ответа, взглянула на меня.
— Денег! — ответила я первое, что пришло на ум.
— У меня их нет, — ответила Анна Викторовна. — Если я ему не смогу вернуть ту сумму, которая была снята с нашего лицевого счета, что будет?
Я не торопилась с ответом, который мог не понравиться Минаевой: ничего хорошего от встречи с Родиным ждать не приходилось.
— Все же, чего ждать? — настойчиво спрашивала Анна Викторовна.
— Он имеет право потребовать от вас возмещения этой суммы. Вам придется ее выплатить в любом случае. Иначе он может обратиться в милицию.
— Я же ни в чем не виновата! — возмутилась Анна Викторовна. — У меня у самой увели все бабки!
— Боюсь, что Родина это волнует меньше всего, — выразила я свои опасения.
Анна Викторовна больше не задавала мне вопросов, поэтому остальную часть пути мы проехали молча. О том, что Родин может быть каким-то образом связан с Воробьевым, по предположению Володьки, я говорить не стала, чтобы лишний раз не расстраивать Минаеву. Она и без того сильно нервничала, что сказывалось на качестве ее вождения.
Кафе «Ламси» находилось в центре города, как я и предполагала, на пересечении Чапаева и Советской, куда мы и подъехали к десяти часам.
— Вот машина Родина, — кивнула на стоянку Минаева.
Там была всего одна иномарка темно-синего цвета, которая, по-видимому, и принадлежала Михаилу Владиславовичу. Определить марку машины я не сумела, так как была не сильна в этой науке, но автомобиль выглядел, могу сказать, довольно презентабельно. Анна Викторовна припарковалась рядом с ним.
В кафе практически было пусто, если не считать скучающего у стойки бармена и официанток, столпившихся около одного из столиков. В утренние часы такие заведения не пользуются спросом, а вот вечерами здесь, вероятно, посетителей очень много. Обстановка тут была вполне приличной: неяркий свет, ненавязчивая музыка, со вкусом оформленный банкетный зал — все это располагало к приятному отдыху. Но мы, к сожалению, приехали сюда не отдыхать.
За одним из столиков я заметила одиноко сидящего мужчину, перед которым стояла только чашечка кофе. Михаил Владиславович сидел, опустив голову вниз, будто что-то рассматривая на полу. На входивших он не обращал внимания, поэтому сразу не заметил нас. И только когда мы с Минаевой подошли к нему, он поднял на нас глаза и сразу же вскочил со своего места.
— Присаживайтесь, — галантно придвинул он два стула к нам поближе.
Поздоровавшись, Родин поинтересовался, что нам заказать. Вел он себя несколько странно. Честно говоря, я думала его встретить в другом настроении. Мне казалось, он должен был разыгрывать перед нами злость, агрессивность, чтобы показать, как он убивается по поводу того, что Минаева не может ему выплатить деньги, а Михаил Владиславович на самом деле был почти спокоен. Я только заметила, что в нашем присутствии он чувствовал себя как-то неуютно.
Официантка принесла нам по чашечке свежесваренного кофе, который заказал для нас Родин, и отошла от столика. В банкетном зале мы оказались в полном одиночестве.
— Так что же, Анна Викторовна, вы решили насчет того, о чем я вам говорил по телефону? — начал разговор Михаил Владиславович, заглядывая в глаза Минаевой.
Та не ожидала столь прямого вопроса, поэтому бросила встревоженный взгляд на меня, не зная, что ответить.
— Михаил Владиславович, вы, наверное, уже знаете, что Анна Викторовна временно не в состоянии выплатить эту сумму, — ответила я за нее, чем нисколько не вызвала удивление Родина.
— Да, я знаю об этом, — ответил Родин. — Но поймите и меня правильно. Я не могу оставлять свои деньги на вашем лицевом счету долгое время. Готов признать, что мы оба с вами попались на удочку, но не надо преувеличивать трагичность ситуации. Понимаю, вы очень тяжело переживаете все произошедшее…
Извинения Родина я выслушивала с немалым изумлением. Мало того, что он вел себя галантно и вежливо, так еще и просил за что-то прощения. Неужели он решил признаться во всех махинациях, которые проводил вместе с Воробьевым? А может быть, Воробьев кинул и его? Но при чем тут тогда какая-то удочка? Я совершенно ничего не понимала.
— Тем не менее я вправе требовать у вас возврата денег, которые лежат на вашем лицевом счету, — наконец более требовательным голосом заговорил Михаил Владиславович.
