Владимир Кашин - По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)
- Джейн, вы меня слышите? Ну как хотите... Это для вас последняя возможность... Дальше вами займется следователь.
Джейн повернулась к Ковалю, и погасшие глаза ее вспыхнули злым огнем.
- Ни с вами и ни с каким следователем я не буду говорить без представителя посольства. Я требую немедленного приезда посла или кого-нибудь от него! Я не разрешу издеваться надо мной... - На глазах у нее показались слезы.
- Если вы думаете, что мне очень приятно беседовать с вами, то ошибаетесь, - сердито пробурчал Коваль. - Но я должен еще раз поговорить. И это, кстати, не столько в моих, сколько в ваших интересах... А посольство мы уже известили, и их представитель прибудет... Джейн, вам не хочется спросить, что с мамой... то есть с миссис Томсон? Она жива, только в больнице. Вас, наверное, беспокоит ее здоровье? - не удержался от злой иронии.
- Да! Беспокоит! - закричала Джейн, вскочила, затопала ногами. - Да! Это моя мама, и я ее люблю! И вы не имеете права подозревать меня в гнусном преступлении! Как вам не стыдно!.. - Она разрыдалась, упала на стул.
Коваль понимал, что Джейн нужно выплакаться, и не трогал ее. Она плакала, прижавшись лбом к стеклу на столе, а подполковник терпеливо вышагивал по кабинету.
Когда Джейн успокоилась, Коваль сел напротив и пристально взглянул в ее покрасневшие глаза.
- Должен поставить вас в известность, - нарочито официальным тоном произнес он, - что в вине, которое вы подали матери, была та же отрава, от которой погиб Борис Сергеевич Залищук. Это уже установлено. Таким образом, мы не только подозреваем...
- Я бросила в фужер сердечную таблетку!
- Такую же самую, которую растворили в вине, выпитом в тот трагический вечер на даче?
Джейн кивнула.
- У мамы заболело сердце, а старые таблетки кончились.
- И мама не выпила то вино?
- Я не помню. Я не следила.
- Тот стакан выпил Залищук, когда все вышли в сад. В таблетке, растворенной вами в вине на даче, как и в остальных, была отрава. А в гостинице вы попытались бросить такую таблетку незаметно.
- Пряталась от мамы. Чтобы она не догадалась, что я боюсь за ее сердце. Вы думаете, ей легко отправлять меня одну. Она только вида не подавала! Но вы еще не сказали, как она себя чувствует.
- Более-менее. Возле нее врач. Надеюсь, перенесет этот удар потому, что рядом с ней еще и давний друг - Андрей Воловик... Теперь скажите, где вы купили эти сердечные таблетки, в какой аптеке, по чьему рецепту?
- Ни в какой аптеке, ни по какому рецепту. Я их не покупала. Таблетки мне дал Роберт, когда я летела сюда.
- Ваш брат? Гм...
Джейн умолкла.
Коваль тоже молчал. Они оба словно ухватились за одну и ту же нить, что-то общее появилось в их мыслях.
Еще тогда, на даче, когда, рассказывая о своих детях, миссис Томсон заметила, что Роберт работает в военной химической лаборатории, у Коваля промелькнула мысль: а не имеют ли отношение к смерти Залищука чужеземные гости? Мысль показалась нелепой, и подполковник сразу ее отбросил: что этим англичанам до какого-то пенсионера Залищука, жившего от них за тысячи километров, которого они раньше и в глаза не видели и о существовании которого не подозревали.
Но мысль эта полностью не исчезла и подспудно прорастала в нем, как зерно в ухоженной почве: если Джейн действительно не имела никакого отношения к Залищуку, то этого нельзя сказать о миссис Томсон. Ведь Борис Сергеевич был мужем ее родной сестры. Тут создавались какие-то причинно-следственные связи: Кэтрин - Таисия - Залищук. В этой цепочке все время появлялись новые звенья. Так происходит, когда тянут ведро из колодца: цепь выбирается постепенно, и на свет с каждым рывком показываются новые крепкие соединения.
И опять же - нелепая мысль о далеком Роберте. Молодой англичанин не имел как будто никакого отношения к Залищуку. Но, выходя замуж, Джейн забирала не только половину наследства, а еще и мастерскую, принадлежавшую теперь матери. И поэтому Роберт также включался в цепочку. Теперь здесь появились звенья, которые накрепко сплетались друг с другом: "Роберт Джейн - Генри", "Джейн - Генри - Роберт", "Роберт - миссис Томсон - Генри" и "миссис Томсон - Роберт - Джейн". И, наконец, прямая связь: "Роберт Джейн - миссис Томсон - Таисия Григорьевна Притыка - Борис Сергеевич Залищук". Белинский говорил, что вдохновение - это внезапное проникновение в истину. Очевидно, так и произошло в этот раз с подполковником Ковалем.
- А почему Роберт дал таблетки? Где он их взял?
- Его таблетки всегда помогали маме лучше, чем другие... Делал он их сам, в своей лаборатории. Наши фармацевты все жулики и продают под видом лечебных таблеток что попало. Роберт не раз ловил их на этом. Кроме того, аптечные лекарства дорогие, а он приносил свои бесплатно... Но чтобы в них попала отрава?! - Джейн уставилась в Коваля. - Робин... отрава... - начала повторять она все тише и тише, словно взвешивая каждое слово. - Когда я ехала на аэродром, он дал мне эти таблетки, сказав: "Возьми для мамы - ей, наверное, не хватит старой коробки, которую взяла с собой... Я вложил их в фабричную упаковку, чтобы не прицепились на таможне..." Как же в них попала отрава?..
- А может, отраву сам Роберт добавил, - предположил Коваль и, увидев, как при этих словах у Джейн гневом вспыхнули глаза, добавил: - Сознательно или несознательно...
- Нет, нет! - закричала Джейн и стукнула кулачком по столу. - Что вы придумали! Не может быть, чтобы Роб маме... А может, случайно попала?.. Она на миг задумалась. - Да, да... Ведь он работает в химической лаборатории, и там уйма всяких отрав...
- Как Роберт относится к вашему браку с Генри? - спросил Коваль.
- Нормально. Это ведь он познакомил меня с Генри, своим одноклубником. Правда... потом подшучивал над Генри, говорил, что тот мог сделать лучший выбор... Хотя и Генри не очень молод и не богат... Да и не красавец... Но мне вот-вот тридцать, сколько можно ждать принца?..
- А как Роберт отнесся к поездке миссис Томсон в Советский Союз?
- Сначала отрицательно.
- А к вашей?
- О, тут он почему-то обрадовался... - Джейн вдруг замерла с открытым ртом и округлившимися глазами, словно увидела за спиной Коваля привидение. - Он сказ... ал... - Джейн зарыдала, - пре... красно, повезешь маме лекарство...
- Таблетки, которые дал Роберт, похожи на те, которые прежде были у миссис Томсон? Как он раньше приносил? В упаковке?
- В стек... лянной баночке...
- А вы сами никогда не пользовались этими таблетками?
Джейн перестала плакать.
- Я... я... не знала, что они... ядовиты... и тоже приняла...
- В Англии или здесь?
- Здесь, - прикрыв глаза и держа голову словно лунатик, идущий по обрывистому карнизу крыши, вспомнила Джейн. - Но я ведь не умерла! - вдруг вскрикнула на всю комнату.
- Не в тот ли вечер, когда вернулись из лесу?
- Да. Именно в тот. Я была очень взволнована, у меня разболелось сердце, и я решила принять лекарство. Но я только кусочек отломила... может, третью часть таблетки...
- Поэтому и остались живы и все обошлось промыванием желудка.
- А от целой я могла умереть?
- Точно так же, как бедняга Борис Сергеевич.
- Боже, какой мерзавец этот Роберт, какой бандит!.. - закричала Джейн, словно только сейчас все поняла. - Я давно знала, что он негодяй, знала, что якшается со всякой падалью, но Кэт всегда покрывала его, своего любимчика... А он, видите, хотел и меня отравить! Какой бандит!
Коваль отметил про себя, что Джейн впервые назвала миссис Томсон не мамой, а по имени.
- Я его сейчас своими руками задушила бы! - Гримаса ненависти исказила хорошенькое, мокрое от слез лицо Джейн. - Своими руками! - Не имея сил сдержать чувства, бушевавшие в ней, Джейн так сжала кулачки, что острые крашеные ноготки, наверное, впились в ладони. - Негодяй, какой негодяй!..
Коваль взглянул на часы. До встречи со Спиваком оставался час. Главное он уже для себя выяснил. К сожалению, в беседе с Джейн не освободил душу от тяжести. Наоборот, тот камень, казалось, стал еще тяжелее. Но в конце концов решать, умышленными или неумышленными были действия мисс Джейн Томсон и заслуживает ли она наказания, будут прокуратура и суд. Он, Коваль, свое сделал.
- Джейн, скажите еще одно, - произнес подполковник, - вы не жалеете, что чуть не посадили Виктора на много лет в тюрьму?
Джейн не сразу ответила. Ей было не до Струця.
- Я хотела вырваться домой! - наконец бросила Ковалю, лишь бы тот отстал от нее. - Ах, какой мерзавец, какой бандит! - продолжала проклинать Роберта.
- И надеялись, что шантаж вам поможет? В начале нашей беседы вы мне бросили фразу: "Как вам не стыдно!" Теперь возвращаю эти слова вам. Как бы ни закончились ваши дела в суде, но мне всегда будет стыдно за вас, Джейн, за то, что по земле ходят такие люди, как вы и ваш брат.
Коваль вызвал машину, чтобы отвезти Джейн в гостиницу, а сам собрался в прокуратуру. Какую меру пресечения следует применить к мисс Томсон, должны были решить следователь и прокурор.
* * *
