Наталья Борохова - Адвокат черной королевы
– Все ясно, – мрачно резюмировал я. – Одного не пойму – при чем здесь часы? За какие такие заслуги Алина Павловская подарила тебе часы?
Я опять замахнулся. Он отшатнулся.
– Не бей меня! Я расскажу все.
– Валяй! Я слушаю.
– Это Павловская попросила меня организовать аферу с поставкой машин, – признался он. – Она надеялась, что, потеряв последние средства и став нищим, Данилкин наконец образумится. Он, присмиревший, вернется домой, а она будет жить, как прежде. Чтобы привлечь меня на свою сторону, Алина подарила мне часы. Сказала, что они старинные, очень ценные. Клянусь, я не предполагал, что они принадлежат Арсению… Ай-ай, за что? Я же как на духу…
– В твоем рассказе, падаль, очень много нестыковок. Ты обещал мне говорить правду, а не лгать. Вопрос первый: с чего вдруг Алина Павловская так разоткровенничалась с тобой? Тебе не кажется, что ты слишком много знаешь?
– Мы с ней вроде как друзья, – ныл Плешак. – Я же ввязался по ее просьбе в эту сделку и „кинул“ Данилкина на приличную сумму. Может, она доверилась мне как компаньону?
– Не говори глупости, баран, – свирепствовал я. – Вопрос следующий: зачем ей нужно было отдавать тебе часы как плату за услуги, если ты и без этого получил от Данилкина целое состояние?
– Я должен был отдать ей большую часть. Мне же полагались крохи, – стонал Плешак, потирая ухо, которое я ему едва не открутил.
– Это тебе крохи? – расхохотался я. – Известный мошенник плачется, что какая-то девица развела его на крутые бабки? Самому не смешно?
– Ты ее не знаешь, – шипел он сквозь зубы. – Это не женщина, это настоящая дьяволица. Вижу, и тебя она успела обвести вокруг пальца. Ты с ней уже спал?
– Не твое дело! – взорвался я. – Отвечай лучше на мои вопросы. Итак, замечание третье: мой отец никогда не расставался со своими часами. Они значили для него слишком много. Каким образом они попали к Павловской?
– Может, она их стащила. Мне почем знать? – огрызнулся Плешак. – Никак не возьму в толк: в чем суть твоего допроса? Чего ты хочешь? Денег?
– Арсений Данилкин был моим отцом, да будет тебе известно. Все, что случилось с ним, интересует меня как сына.
– Отец? Сын? – переспросил Плешак и расхохотался. – Да он чихать на тебя хотел. Тоже мне, наследник нашелся! „Кроме тебя, любимая, нет у меня семьи. Жена – нескладеха. Дочь – сухарь. Сын – просто уголовник“, – вот что пел твой покойный папаша Алине. Да она со смеху каталась, вспоминая все это.
– Ты не смеешь мне это говорить! Ты не смеешь! – повторял я.
– Не смею? С чего это вдруг? Все это чистая правда. Твой отец разменял свою семью на пестрые фантики. Красота, великолепный секс и острые ощущения – это он получил по полной программе. Что стоила твоя мать, стесняющаяся своей наготы? Или сестра, законченный синий чулок. Или ты…
Договорить он не успел. Гнев затуманил мне рассудок, и я видел лишь это лоснящееся от пота лицо. Вся моя жизнь, жизнь моей семьи, которой я некогда так гордился, была выставлена напоказ. Этот слюнявый рот извергал грязь, смешивая с ней когда-то любимых мной людей.
Я не выдержал, схватил первое, что попалось под руку, и нанес удар. Кажется, я ударил его каменными часами. Во всяком случае, они оказались тяжелыми. Голова негодяя не выдержала.
Если я растерялся, то только на несколько мгновений. Дело было сделано. Нужно было уходить.
Я поспешно навел порядок: вытер салфеткой те предметы, которых касался; придал позе Плешака естественность; включил громче телевизор. Конечно, часы отца перекочевали из кармана мертвеца в мой карман. Это было, по крайней мере, справедливо. Ушел я через балкон незамеченным. Вашего появления я дожидаться не стал…
Как вы думаете, с кем в ту ночь мне захотелось поговорить по душам? Правильно, с Алиной Павловской. Но, видать, стерва чувствовала опасность. Проклятая консьержка преградила мне грудью путь.
– Велено не пускать! Алина Станиславовна мне четко сказала. Никаких гостей. Будете настаивать – вызову милицию!
Настаивать было глупо, и я убрался восвояси. Однако идею свою не оставил. Я должен был переговорить с Павловской и выяснить все про отца. Но она избегала встреч.
– Мне что-то нездоровится, – говорила она по телефону. – Ничего серьезного, но встретиться с тобой пока не могу.
Вот и все! Но я должен был найти способ добраться до нее. И я его нашел…
Улучив минутку, когда добросовестная консьержка удалилась в туалет, я тенью прошмыгнул мимо ее поста. Я позвонил в дверь. Алина открыла сразу же. Скорее всего она кого-то ждала.
Увидев меня, она, казалось, ничуть не удивилась.
– Привет. Ты без звонка? Но мне некогда. Я собираюсь принять ванну.
Действительно, у нее в руках было полотенце.
– Мне тоже некогда, – заявил я, следуя за ней в комнату. – Но я думаю, нам есть что обсудить. Я разговаривал с Плешаком. Он многое мне рассказал…
Я осекся. Алина скинула халат и оказалась предо мной обнаженной.
– Если нам есть что обсудить, проходи в ванную комнату. У меня не так много времени для разговоров, – сказала она, ничуть не смутившись.
Развернувшись, она направилась к двери. Я же, открыв рот, смотрел на ее божественную фигуру. Вся речь, которую я готовил заранее, вылетела у меня из головы. Я видел лишь ее ритмично двигающиеся ягодицы, длинные ноги и крохотную родинку под левой лопаткой. Белокурые волосы, поднятые вверх, позволяли оценить и стройность ее шеи, и приятную округлость плеч. Казалось, у нее не было изъянов.
Анализируя позже эту ситуацию, я часто задавал себе вопрос: чего она добивалась? Может, хотела обольстить меня? Сомневаюсь, что я ей был интересен. Худой, постоянно кашляющий мужчина, без денег и перспектив… Скорее всего она почувствовала исходящую от меня опасность и, как настоящая женщина, решила прибегнуть к помощи своих чар. Сбить с толку, озадачить, спутать планы – этого она добивалась. И добилась…
Я следовал за ней, как зомби. Со стороны я, должно быть, выглядел полным кретином. Во всяком случае, посмотрев на меня, она расхохоталась.
Алина улеглась в ванну. Я сел рядом.
– Ну и что тебе рассказал Плешак? Выкладывай.
Я рассказал все. Только мои фразы, обдуманные заранее и до совершенства отточенные, стали вдруг корявыми и бессвязными. Вместо обвинительного заключения – лепет школьника, плохо выучившего урок. Алина слушала молча, не перебивая. Она не спешила оправдываться. А я, не отрываясь, смотрел на ее полные груди, островками торчащие из воды; на рыжий треугольник волос внизу живота.
– И ты поверил в эту чушь? – спросила она.
– Нет. – Мой голос напоминал блеяние ягненка.
– Правильно! Это самая гнусная ложь, какую я когда-нибудь слышала. Плешак просто мстит мне, что я когда-то отвергла его гнусные попытки забраться ко мне в кровать…
Конечно, я с ней соглашался. Я готов был с ней согласиться во всем, только бы и дальше сидеть и смотреть на ее тело, почти полностью покрытое водой.
– …скорее всего это он и убил твоего отца, – долетало до меня как во сне. – Мотив у него имелся железный – не возвращать деньги. Да и справиться с ним он мог без особых затруднений…
Представив себе, как вода омывает ее нежные бедра, проникая во все потаенные уголки, я даже зажмурился. Она погладила меня по голове. Я не отстранил ее руку, просто сидел и наслаждался ее нежностью.
– Совсем как твой отец, – услышал я, и тотчас водная идиллия разлетелась на сотни мелких пузырьков.
– Как отец?! – повторил я, оглушенный.
Она, как морская сирена, усыпила меня своими песнями. Я, дурак, и забыл, зачем пришел в квартиру любовницы моего родителя.
– Ну что ты, дурачок, – попыталась она загладить оплошность. – Рядом со мной вполне найдется местечко для тебя.
Но я уже отрезвел.
– Значит, ты была любовницей моего отца? Это правда!
– Мы любили друг друга. В этом нет ничего ужасного! – Она решила идти ва-банк. – Он взрослый мужчина, а не безусый подросток. В конце концов, я его не тащила за собой насильно!
– Конечно, ты соблазнила его, как пыталась сейчас соблазнить меня. А когда он не устоял и сдался тебе на милость, ты выпотрошила его наизнанку и выбросила вон!
– Ничего подобного! – возразила она. – Попрошу не приписывать мне чужих грехов. Деньги он тратил самостоятельно.
– Значит, частично Плешак был прав!
– Да твой Плешак – подлый обманщик и потаскун!
– Может быть, – согласился я. – Только зачем тогда ты, такая чистая и непорочная, водила с ним дружбу? Расскажи, при каких обстоятельствах он пытался забраться к тебе в постель?
– Это мое личное дело. А вообще мне твое общество надоело. Убирайся вон!
Но ее недовольство мало волновало меня. Страшная догадка пришла мне в голову.
– Я понял, как все было. Если соединить два лживых признания, получится одна правда! Ты договорилась с Плешаком уничтожить моего отца. Его смерть была вам обоим выгодна. Ты избавлялась от назойливого любовника. Он – от своих денежных обязательств. Ты знала подробности о здоровье Арсения и подсказала негодяю Плешаку верный способ убийства, внешне очень похожий на несчастный случай. Ведь он так хорошо описывал мне картину происшествия. Словно присутствовал при этом и видел все своими глазами…
