Наталья Солнцева - Иди за мной
Сутки прошли в изнурительной борьбе с блондинкой, которая не отпускала его.
«Все наоборот! — посмеивался Вернер. — Это ты не в силах расстаться с ней!»
— Неправда! — возмущался Ренат. — Тульпа присосалась ко мне, как пиявка. Она еще не напилась моей крови!
«Лукавишь, дружище. Так ты ничего не добьешься!»
— Что же мне делать?
«Перестань обманывать себя…»
Ренат потерял счет часам и минутам. Он прилагал титанические усилия, чтобы Соня растаяла, подобно облачку на небе его детства. Она таяла… а потом возрождалась, как птица феникс. Напитывалась силой, обретала форму, краски и твердость.
Изможденный, он уснул одетый на диване. Соня сидела на подлокотнике, распустив по плечам роскошную золотую шевелюру, и напевала какую-то древнюю мелодию…
* * *Лариса очнулась в деревенском доме. Пахло оладьями. По бревенчатым стенам скользили солнечные зайчики.
— Слава богу, жар спал, — произнес до боли знакомый голос. — Я сидела над тобой всю ночь. Думала, придется за доктором бежать. Он дачник, у соседки дом снимает. Я ему козье молоко ношу…
— Мам, ты?
Лариса испугалась, что этот милый домашний уют вдруг исчезнет и она вновь окунется в сплошной кошмар.
— А ты ничего не помнишь? Тебя, больную, молодой человек привез. На джипе. Красивый парень! И щедрый. Денег оставил, велел ничего не жалеть. На руках внес тебя в дом, уложил в постель. Ты вся горела, а у меня градусника нет. Разбился…
Лариса пошарила рукой по груди и обнаружила, что одета в мамину ситцевую ночнушку с оборками. Спохватилась:
— Где мое платье?
— В стирку бросила. Оно грязное, дочка. Весь подол изгваздан.
— Мам! Там брошка была приколота?!
— Ну, была…
— Куда ты ее дела?
— В комод убрала. Небось вещь дорогая. Так и сверкают камешки-то, так и блещут.
— Покажи мне ее, ма…
— Может, потом? Я молочный кисель тебе сварила, как в детстве. Твой любимый. Поешь…
Мать в ситцевом халате, в красных бусах на шее, показалась Ларисе видением из прошлого. Она держала в руках чашку, от которой шел пар.
— Будешь кисель-то? С оладушками…
Лариса ощутила голод, словно она сто лет не ела. Мать подала ей тарелку с оладьями.
— Теплые еще…
Забытый вкус маминого угощения вызвал у Ларисы слезы. Что же с ней случилось, если она не помнит, как оказалась здесь? Она жевала оладьи, запивая киселем, — сладким, пахнущим ванилью, — и наслаждалась покоем.
— Ты, видать, простыла. Парень твой сказал, ты под дождем вымокла. Туфли-то хоть выбрось…
— Ма! Он тебе понравился?
— Дикий какой-то. Ужинать наотрез отказался. Сел в машину и укатил. Только грязь из-под колес брызнула.
— Это коллега по работе, — соврала Лариса. — Подобрал меня на улице… Увидел, что я без зонтика, и подвез.
— Ты на вечеринке была? Платье больно нарядное, с брошкой…
— Мы юбилей главврача отмечали. Я выпила лишнего, в голову ударило… ничегошеньки не помню!
— От тебя сильно спиртным несло, — подтвердила мать.
Лариса пыталась сообразить, где Берт мог ее подобрать. Она была у Вернера… потом… Что же она пила? Что-то приторное, хмельное…
— Должно быть, я попросила коллегу отвезти меня в деревню на выходные…
— Разве у тебя сегодня выходной?
— У нас в клинике гибкий график.
Лариса потеряла аппетит. Она отдала матери тарелку с недоеденными оладьями и через силу проглотила кисель. Ее затошнило.
— Ой, ты бледненькая стала… плохо опять?
— Мутит что-то… Дай мне брошку, ма!
Мать с ворчанием достала из комода украшение и подала Ларисе. «Цветок саванны» огнем вспыхнул в скромной деревянной горнице.
— Боже!.. Сколько она стоит, Ларочка?
— Много. Припрячь ее подальше и никому ни слова.
Мать села и перекрестилась, с опаской косясь на брошку в руках дочери.
— Откуда она у тебя?
— Подарили…
— Кто?
— Какая разница, мам?
Несмотря на оладьи и кисель, у нее во рту все еще сохранялся привкус жгучей сладкой жидкости, которой поил ее Вернер. Она сделала несколько глотков, и после ничего… провал. Чернота.
«Зачем я ходила к нему? — недоумевала Лариса. — Чем закончился наш разговор? Как я попала в «Ленд Ровер» Берта? Откуда тот узнал адрес моей матери?»
Впрочем, в состоянии транса она могла сказать что угодно. Берт спросил, куда ее везти, она ответила.
— Где моя сумка?
— Есть, есть, не волнуйся. Молодой человек сумочку твою передал в целости и сохранности. Все на месте, я проверила, — смущенно порозовела мать. — Кошелек, телефон, ключи от квартиры…
— Дай мне телефон!
— Ты бы отдохнула…
— Мне на работу надо позвонить. Предупредить, что я заболела.
Мать выполнила ее просьбу и вышла, забрав с собой посуду. Лариса лежала, любуясь брошкой. По виду и на ощупь камни казались настоящими. Почему у нее возникли сомнения?
Если Берт — тульпа, то, может, и «Цветок саванны» из того же теста?
— Что это меняет? — прошептала она, разглядывая драгоценность.
Не мешало бы показать брошь ювелиру. Ренат должен помочь. Раз он втянул ее в эту авантюру, пусть не умывает руки. Тем более он уже видел камни.
Лариса убрала «Цветок» под подушку и взялась за телефон. Она не собиралась звонить в клинику. У нее накопились прогулы, которым нет объяснения. Если ее уволят, так и будет. Не исключено, что она уже уволена.
Пожалуй, впервые в жизни Лариса не чувствовала никакой вины и не боялась остаться без средств к существованию. Ее охватило странное ощущение, что выход найдется. Словно раньше она стояла на распутье, а теперь сделала выбор.
Мобильник, который Лариса держала в руках, принадлежал бывшему любовнику.
— Эх, Эдик, Эдик!.. Не думала, что мы так плохо расстанемся…
Наверняка его гложет стыд. Жалкий корыстолюбец! Какая низость — обокрасть женщину, с которой делил ложе. Но Эдик не состоялся даже в этом позорном амплуа. Из него не получилось грабителя.
Она набрала номер Рената, прислушиваясь к звукам за дверью. Матери лучше не знать, во что вляпалась ее добропорядочная дочурка. Иначе бедняжка потеряет покой и сон.
— Да? — напряженно ответил Михеев.
— У меня к тебе дело.
— Вот так сразу? Берешь быка за рога?
— Тянуть нельзя, Ренат. Я насчет броши…
— Помню, помню.
— Найди надежного ювелира. Я хочу проконсультироваться с экспертом.
— Сомневаешься, что камни — настоящие? Не в смысле подделки, а…
— Угадал. Я побывала у Вернера… Мы поговорили. Не помню, как все закончилось. Похоже, я опять расхворалась.
— Попала под дождь? — усмехнулся Ренат. — Знакомо, не так ли?
— Послушай, ты веришь, что мы… что с нами все в порядке? Я имею в виду…
Лариса заметила колебания занавески и замерла на полуслове. Оконная створка распахнулась, кто-то взобрался на подоконник и спрыгнул в комнату…
Глава 54
— Лара!.. Лара!..
Связь прервалась. Ренат безуспешно пытался дозвониться до Курбатовой.
— Ч-черт!..
Он сосредоточился, но кроме старого деревянного дома ничего «не увидел». Что там происходит?
Он раскашлялся. Опять разгулялся бронхит. Все повторяется.
— Мы ходим по кругу…
Ренат согрел себе молока, добавил туда ложку меда и пил маленькими глотками. Где-то у него были телефоны двух ювелиров. Один работает в ломбарде, а второй…
Он включил ноутбук и отыскал второго ювелира в «Одноклассниках». Тот увлекался антиквариатом, оценивал старинные украшения… потом устроился в теплое местечко. Куда именно, бывший соученик не признавался. Намекал, что хлопот убавилось, а денег прибавилось. С фотографии Ренату улыбался довольный жизнью упитанный мужчина с ямочками на пухлых щеках.
— Вижу, ты как сыр в масле катаешься, Веня…
Он оставил Вене сообщение и вернулся мыслями к Ларисе. Соня ревниво наблюдала за ним с дивана, развалившись в ленивой позе египетской путаны. Почему египетской? А как еще назвать барышню с голой грудью, в юбке до пят и с золотым Уреем в волосах? Только египтянки позволяли себе выставлять напоказ грудь. В этом легко убедиться, глядя на росписи в гробницах.
В последнее время Ренат уделял Соне мало внимания. Она страдала. Но не сдавалась. Ее любовные ухищрения больше не «заводили» его. Соня была обескуражена и подавлена.
— Шла бы ты куда подальше…
Соня обиженно побледнела, на ее лице застыла злобная гримаса. Она молчала, потому что Ренат запретил ей болтать.
Звонок телефона встревожил ее. Она оперлась на локоть и слушала, что говорил Ренат.
— Веня!.. Мы можем встретиться?.. Ничего не случилось, просто нужен твой совет… Да, профессиональный… Нет, по телефону нельзя… По скайпу тоже… Лучше с глазу на глаз… Да, дело важное… Тебя заинтересует… Нет, не шучу… Ты в Москве?.. Отлично…
