Наталья Солнцева - Черная роза
– Там еще дети были, двое! – сказал тот самый водитель, что стоял рядом с Сиуром.
– Чьи дети?
Сиур знал, что Бардина жила с отцом в шикарной квартире на Пречистенке, а после его смерти осталась одна. Ни мужа, ни детей у нее не было.
– Ее, наверное, – ответил гаишник. – Ужас! Вот к чему не могу привыкнуть, так это к детским трупам!
Спасатели, наконец, вытащили из искореженного салона окровавленное, изуродованное до неузнаваемости женское тело, положили его на расстеленный брезент и понесли. В толпе любопытных раздались всхлипывания и причитания.
– Ты еще долго? – Тина подошла незаметно, дотронулась до его плеча. – Мне надоело сидеть там одной!
Из машины стали вытаскивать тела детей, залитые кровью.
– Тебе лучше уйти отсюда, – сказал Сиур, мягко отстраняя женщину. – Иди! Я через пару минут буду.
– Нет…
К месту происшествия подкатил мощный скоростной мотоцикл. Мотоциклист соскочил и, не снимая шлема, начал протискиваться к разбитой машине.
– Пропустите!
Из-под шлема виднелись рассыпавшиеся по спине светлые волосы. Женщина-мотоциклист очень нервничала, что-то объясняя двум гаишникам, которые уставились на нее в недоумении. Наконец, она сорвала шлем с головы, и Сиур узнал Татьяну Бардину.
– Так за рулем была не она! Кто же погиб в машине?
Мотоциклистка рыдала, опустившись на колени перед брезентом, на котором лежали трупы детей.
Сиур не выдержал и подошел к ней, помог подняться, силой увел в сторону.
– Что случилось? – Он заглянул в ее залитое слезами лицо, слегка встряхнул за плечи. – Как вы здесь оказались?
Бардина была бледна и вся дрожала.
– Это…моя подруга! – она снова заплакала. – Господи…какой ужас! Ленка… она погибла из-за меня! И дети! Это я виновата!
– Как вы узнали?
– Милиционер позвонил мне в офис, сказал…что я погибла. Умерла! Разбилась в машине. Это мой «мерседес»! Я дала Ленке ключи вчера вечером…она хотела отвезти детей за город, к бабушке. Вот и… Мы были как сестры! Теперь у меня никого больше не осталось… Сначала папа, потом…
– Он тоже разбился?
Женщина покачала головой.
– Нет, что вы! Сердечный приступ. У папы смолоду было больное сердце…
Бардина заплакала так отчаянно, так безутешно, что у Сиура сжалось сердце.
– Этим их не вернешь… – тихо сказал он, то ли ей, то ли самому себе. – Мы отвезем вас домой. Тут больше не стоит оставаться.
Он подошел к гаишнику и заговорил с ним, оборачиваясь и показывая на Татьяну Бардину. Тот кивал головой и записывал что-то в блокнот.
– Ну вот, – объяснил Сиур, вернувшись к мотоциклистке. – Он вам позвонит, и вы сможете обо всем договориться… Я имею в виду формальности.
Бардина судорожно вздохнула и закрыла лицо руками. Она чувствовала себя полностью уничтоженной, безжалостно растоптанной жизнью… За что? Почему? Как могло случиться, что она, – такая красивая, такая умная, такая обеспеченная женщина оказалась в полном дерьме? Ее отец скоропостижно скончался, не успев сказать ей ни слова на прощание… Мужчины у нее никогда не было. Имеется в виду, настоящего, верного друга, а не только ухажера, любовника или охотника за ее деньгами. На нее свалился огромный, разветвленный и хорошо налаженный бизнес, с которым она едва справлялась! У «Кариатиды» было полно филиалов в столице и области, других городах. Слава Богу, ей помогали друзья отца, знавшие ее с детства, еще когда была жива мама. Если бы не они…
Татьяна Бардина, вольготно и счастливо проводящая время за спиной Матвея Филипповича Бардина, который видел в ней не только любимую дочь, но и напоминание о покойной супруге, в которой души не чаял, – заботился о ней и лелеял ее, как хрупкое и нежное создание. Она никогда ни в чем не знала нужды, – ни в деньгах, ни в развлечениях, ни в поклонниках. Единственное, чего ей так и не довелось узнать, – искренних чувств, того женского счастья, которое с годами становилось все желаннее и все недоступнее. Настоящих друзей у нее тоже не оказалось, – одни прихлебалы и расчетливые дельцы. Ленка, – ее единственная школьная подружка, с которой они сначала сидели за одной партой, потом вместе пошли в Плехановский, потом… их пути разошлись. Но ненадолго.
Ленка вышла замуж, родила девочку, потом мальчика… Работу, естественно, пришлось бросить. Вернее, естественно как раз обратное, – двоих детей нужно было одевать и кормить, – а драгоценный супруг приносил домой такую зарплату, что хоть плачь, хоть смейся… И она позвонила Танюхе, которая из долговязой самоуверенной девчонки превратилась в стройную, еще более самоуверенную даму, Татьяну Матвеевну, причем весьма обеспеченную, можно сказать, богатую, – даже по московским меркам.
А у Татьяны все складывалось по-другому. Работать она стала вместе с отцом, который ни о чем подобном и слышать не хотел. Он вообще-то считал, что женщина, особенно такая красивая и такая утонченная, как его дочь, – деньги должна исключительно тратить, причем в больших количествах, но никак не зарабатывать. Татьяна думала иначе, и Матвею Филипповичу пришлось смириться. Он был жестким и несговорчивым бизнесменом, но только когда речь не шла о дочери. Тут жесткость сменялась сентиментальной нежностью, а несговорчивость – покладистостью. И Татьяна Бардина начала свою карьеру деловой женщины, легко, как по маслу.
Перетруждаться ей особенно не приходилось, – все делал отец, – а она занимала красивый, обставленный шикарной офисной мебелью кабинет, меняла каждый день наряды и демонстрировала прически и маникюр от самых дорогих салонов Москвы. У нее были любовники, но замуж госпожа Бардина так и не вышла. Во-первых, годам к двадцати восьми выяснилось, что у нее никогда не будет детей; а во-вторых, она так и не встретила мужчину, который покорил бы не только ее тело, но и душу. Ей многие завидовали, но сама Татьяна была недовольна своей жизнью. Она тщательно скрывала скуку и разочарование, затаенную в сердце боль и неудовлетворенность. Глубокая внутренняя драма разъедала ее изнутри, как ржавчина исподволь разъедает блестящий и прочный с виду металл.
Звонок школьной подруги пришелся как нельзя кстати. Леночка, с ее неустроенностью, больными детьми и неудачным замужеством, вечными нехватками самого необходимого, – позволила Татьяне посмотреть на свою жизнь несколько иным взглядом. Оказывается, госпожа Бардина много имеет, – деньги, комфорт, возможности, сиятельную внешность, успех, – и это не так уж мало! Она погрузилась в заботы о чужих детях, как в спасительную купель. Ее сердце оттаяло и согрелось, а интерес к жизни волшебным образом возрос. Леночка заменила ей семью, на которую она сама давно перестала рассчитывать. Подруги сблизились и сроднились больше, чем иные сестры. Они вместе ходили по магазинам, парикмахерским, театральным премьерам и ресторанам. Даже волосы выкрасили в один цвет. Бардина была натуральной блондинкой и только чуть-чуть оттеняла бронзой свои густые длинные локоны, а Лена осветлилась и сделала завивку. Внешне они стали здорово походить друг на друга.
Матвей Филиппович в эту дружбу не вмешивался, предоставляя дочери устраивать свою жизнь так, как она хочет. Понемногу он и сам втянулся в эти «семейные» отношения, баловал детей и дарил Татьяне и Лене одинаковые подарки к праздникам. В тот вечер, когда сердечный приступ унес его в заоблачные дали, туда, где давно ждала его покойная, горячо любимая супруга, – Лены у них не было. Она приехала вместе со «скорой» и плакала так же безутешно, как и родная дочь господина Бардина. Они обе утратили единственного мужчину, служившего им верой и правдой, любящего, преданного и надежного, как скала.
После похорон Елена с детьми переехала в квартиру Бардиных. С мужем она уже несколько лет как разошлась, а дети были в восторге, что будут жить у тети Тани.
Все это госпожа Бардина, заливаясь слезами, рассказала Тине и Сиуру в машине, по дороге домой.
– Если бы не Ленка с детьми, я бы помешалась от горя! О, Господи! Вокруг меня все умирают! Сначала мама, потом отец… а теперь Лена и дети!
Она оцепенела и замолчала, глядя вперед невидящим взглядом. Сиур и Тина тоже молчали. Что тут скажешь?
– Вы знаете! Это меня хотели убить! – вдруг сказала Бардина, будто очнувшись от своих горьких мыслей. – Мы с Леной стали так похожи, больше, чем настоящие родные сестры! У нее даже волосы такие же…
Сиур вспомнил, как увидел окровавленное тело погибшей женщины со светлыми, чуть рыжеватыми локонами, и «узнал» в ней Татьяну. Так же могли ошибиться и другие. Тем более, что и желтый «мерс» принадлежал ей. Хотя… некоторые любую случайность готовы истолковать как покушение на их драгоценную жизнь. Трасса загружена, движение интенсивное, зима, гололед… – вполне естественная аварийная ситуация! И столкнулся автомобиль с рейсовым городским автобусом, за счет того, что выскочил на встречную полосу. Вряд ли подстроенная катастрофа была бы задумана именно так.
