Амулет сибирского шамана - Наталья Николаевна Александрова
«Хорошо, что, когда он у нас в реанимации лежал после операции, Танька в отпуске была, на море на неделю летала, – подумала Алевтина, – не то точно бы сообразила, что дело нечисто. Она мало того что все сплетни собирает, так еще и умеет их обобщать и анализировать. Интересно, зав отделением в курсе?»
Зав отделением если и был в курсе насчет Канюкова, то никак это не проявил. Очевидно, тоже порадовался, что в свое время разрешил перевезти Канюкова в другую больницу.
Больше никаких разговоров на эту тему Алевтина не слышала.
Геолог снова взглянул на компас.
Стрелка вела себя странно, она показывала то в одну сторону, то в другую.
Должно быть, где-то поблизости был выход железной руды…
Это следовало отметить на карте, но он уже второй день не знал, где находится.
Несколько дней назад он вышел из лагеря, чтобы осмотреть и отметить на карте перспективный участок.
Выходить поодиночке не полагалось, но его напарник заболел, а теплое время уходило, и нужно было непременно закончить съемку местности до холодов.
Первый день все было хорошо, он сделал уже большую часть работы, провел замеры и хотел вернуться в лагерь, но тут его компас словно взбесился.
Солнце, как назло, пряталось за облаками.
Геолог попробовал сориентироваться по обычным приметам – по лишайнику на деревьях, по муравейникам, по тому, как растут ветви на лиственницах, но все эти обычно надежные приметы указывали разные направления.
Он с трудом взобрался на высокую сосну, чтобы с нее оглядеть окрестности.
Добрался до самых высоких, предательски гнущихся ветвей, огляделся – но вокруг, насколько хватало глаз, была одинаковая тайга, без признаков человеческого жилья, без каких-то примет, по которым можно было найти дорогу к лагерю.
Геолог опустился на землю возле сосны.
Он знал, что в таком положении самое главное – не впадать в панику.
Пока еще не холодно, и в тайге всегда можно найти какое-нибудь пропитание.
Тем более что ружье у него есть.
Медведи ему не встречались, да если даже и встретится какой – осенью они сытые и незлые, а в крайнем случае можно отпугнуть его выстрелом…
И только он подумал про зверя, как среди деревьев мелькнуло серо-рыжее пятно.
По цвету шерсти это не медведь.
А волки в это время года не опасны…
Геолог пригляделся.
Среди деревьев показалась большая серо-рыжая собака.
Ну, это совсем хорошо.
Там, где собака, должны быть и люди!
Он призывно свистнул.
Собака побежала в его сторону.
Геолог пригляделся к ней.
Собака бежала, опустив голову, и смотрела на человека странным, опасным взглядом.
На лбу у нее была кровоточащая рана, напоминающая третий, кроваво-красный, глаз.
Геолог почувствовал беспокойство.
Ему не нравился взгляд этой собаки, не нравилась ее повадка… не бешеная ли она?
На всякий случай он перехватил ружье поудобнее, направил его на собаку.
И тут случилось что-то непонятное.
Геолог моргнул…
И когда он открыл глаза, на том месте, где только что была собака, оказался человек.
Это был пожилой эвен… или эвенк… или еще кто-то из коренных местных жителей.
– Извините, дедушка, – проговорил геолог с удивлением и облегчением. – Мне показалось, что тут была собака. А тут вы. Это очень хорошо, что я вас встретил. А то я заблудился, и компас у меня что-то не то показывает…
– Хорошо, что встретил! – отозвался старик, приветливо улыбаясь. – Очень хорошо! Я тебя давно искал!
– Меня? – удивленно переспросил геолог. – Почему именно меня?
– Потому что ты мне нужен. Мое тело совсем износилось, никуда не годится, менять его надо.
Геолог пригляделся к старику и увидел, что тот и правда дряхл, как замшелое, полусгнившее дерево.
– Менять? – повторил геолог странное слово. – Как это – менять?
– Очень просто, – старик смотрел на геолога пристально, не мигая. – Как сапоги меняют, когда они сносятся.
– Как сапоги? Но тело – это ведь не сапоги… его нельзя просто так поменять…
– Просто так – нельзя. А я и не говорю, что это просто.
– Что вы такое говорите, дедушка? – растерянно переспросил геолог. – Разве можно поменять тело?
– Что? – старик приложил руку к уху, как будто плохо расслышал слова. – Тело? Как можно поменять тело? Я говорил только про сапоги… мои сапоги совсем сносились, когда приду в свое становище, сделаю себе новые. А сейчас надо развести костер, погреться и заварить чай, чтобы были силы для долгой дороги…
Он быстро собрал валежник, разжег сухой мох, и через несколько минут на поляне пылал костер.
Еще через несколько минут в закопченном котелке закипела вода.
Старик бросил в котелок щепотку сухой травы из своего мешка, и над поляной поплыл странный, незнакомый, волнующий аромат.
Старик налил чай в кружку, протянул ее геологу:
– Пей, парень! Это хороший чай!
Тот пригубил.
Вкус у чая был какой-то странный, непривычный. И запах – от него пахло ночью, дымом и опасностью. Пахло чем-то диким, чужим, нечеловеческим.
– Что это за чай?
– Хороший чай! От него к тебе вернется сила! Ты будешь готов к пути, к долгому и далекому пути!
Геолог сделал еще глоток.
По его телу разлилось блаженное тепло, но силы не прибавилось – наоборот, у геолога закружилась голова, отяжелели руки и ноги, его стало клонить в сон.
– Странный какой чай… – тихо и неуверенно проговорил мужчина. – Никогда не пил такого…
– Хороший чай, хороший! – бормотал старик. – Конечно, ты никогда его не пил, кроме меня, его никто не умеет делать. Я собираю для него особые травы…
Костер начал понемногу угасать.
По углям пробегали живые жаркие язычки, они складывались в удивительные буквы, в слова древнего, непонятного языка…
Геолог перевел взгляд на старика.
Тот тоже удивительным образом изменился. Только что это был жалкий, тщедушный старик с беззубым ртом и впалой грудью. Но вот он надел косматую шапку из рысьего меха, накинул на плечи медвежью шкуру – непонятно как она помещалась в его дорожном мешке – и удивительно преобразился.
Глаза старика запылали как два угля, во всей его фигуре проявилась небывалая сила.
Теперь это был могучий шаман, посредник между миром людей и миром духов…
Старик ударил в бубен, и протяжный, унылый звук поплыл над поляной.
Он бил в бубен раз за разом, все быстрее и быстрее, и под эти удары он кружился вокруг угасающего костра в древнем могущественном танце…
Геолог встряхнул головой, пытаясь сбросить странные чары. Он взглянул на угасающий костер.
По углям пробегали живые жаркие язычки, складываясь в знаки древнего языка, доступного только исконным
