Пошел купаться Уверлей - Сергей Александрович Высоцкий
«Тебе легко иронизировать, — подумал Владимир почти враждебно. — А меня, выходит, провели? Как олуха царя небесного? — Занимаясь саморазоблачением, перебирая все действительные и мнимые оплошности, которые он допустил, Фризе вдруг похолодел от мысли, что изначально сработал на мафию. — А если вся история с поисками Кавалерова-Кюна — спектакль? И нанял меня не его брат — не важно, полицейский он или бандит, — а конкуренты? Из Потта ничего не вытрясли. Убили. Кюн скрылся. И меня пустили по его следу».
Все вставало на свои места — слежка от самой Москвы, джип с киллером у квартиры Елены Петровны, убийство деда-прокурора, после того как Фризе с ним поговорил. Вот только зачем понадобилось им поджигать генеральский дом?
— А знаете, Игорь Васильевич, — решился наконец Владимир. — То, что я вляпался во всю эту бяку, полбеды. Беда — наши недомолвки.
Он в упор посмотрел на Корнилова и прочел в его глазах понимание.
— Карты на стол?
— Пересчитаем наших козырей?
— Вам политикой заниматься, а не расследования проводить, — не удержался Фризе от едкого замечания после того, как, отбросив сомнения, они выложили всю известную им информацию по «пещерному» делу. Он взглянул на часы.
— Сколько времени упущено! Чуть ли не половина суток.
— Не потеряли мы ни минуты, — проворчал Корнилов. — Теперь оглядываться друг на друга не будем, все наверстаем. В нашем сыщицком деле один плюс один не два, а десять.
«Оптимист», — подумал Фризе. Впрочем, у него тоже прибавилось уверенности в близком завершении поисков. Ему вдруг вспомнилась давно забытая игра — знаменитый кубик Рубика: совместными усилиями они с генералом выложили одну из сторон кубика синими квадратиками. И только один — центральный — все еще был красным: они до сих пор не знали, где находится тайник с ценностями. А значит, и Вильгельм Кюн. Фризе упорно не хотел называть его Федей Кавалером.
Хлопнула калитка. Кто-то быстрыми, уверенными шагами протопал по садовой дорожке к дому. И тут же раздался стук в дверь.
Корнилов вышел в прихожую. Спросил:
— Ты, Виктор?
— Так точно.
Генерал впустил гостя, и некоторое время из прихожей доносился приглушенный разговор. Глуховатый голос Корнилова и молодой, взволнованный — гостя. Слов Фризе почти не разбирал, но понял, что у гостя какие-то важные новости по поводу зеленой «тойоты». Корнилов приглашал посетителя войти в комнату, но тот упорно отказывался.
— Да не стесняйся ты, Лысенко! — начал сердиться хозяин. — Там мой племянник, приехал из Питера погостить на пару дней.
Лысенко оказался крупным молодым парнем. Широкая бугристая грудь под клетчатой синей рубашкой и внушительные бицепсы выдавали в нем «качка», загорелое до черноты скуластое лицо — деревенского жителя. А вот пристальный, изучающий взгляд светло-карих глаз мог принадлежать только милиционеру. Людей, несколько лет прослуживших в милиции, можно было опознать и по другим, скрытым от невнимательного обывателя признакам. Но превращение в настоящего мента всегда начиналось с глаз. Почему? Фризе мог только догадываться.
— Это наш участковый, лейтенант Лысенко, — представил гостя генерал. — Будет серьезным сыщиком. Знакомься, Виктор, с моим племянником Владимиром. — Он незаметно подмигнул Фризе.
Фризе и Лысенко пожали друг другу руки. Рукопожатие у лейтенанта было осторожным, ладонь жесткая и сухая.
— Я, Игорь Васильевич, пошептаться хотел, — сказал Лысенко. — Наши сельские дела, наверное, Владимиру Петровичу не интересны.
— Да ладно тебе, Виктор, секретничать! Присаживайся. Володя же не слепой, видел разгром на веранде. И следы поджога не скроешь. Про машину тоже знает. — Фризе понял, что генерал сказал все это не столько для участкового, сколько для него. Провел черту между тем, что известно лейтенанту, и всем остальным.
— Хорошо. — Лысенко сел. Опять взглянул на Владимира. — Очень хорошо.
— Мы с Володей пообедали. Выпили по рюмке. Может быть, последуешь нашему примеру? — предложил Корнилов. — Ты же сейчас не при исполнении. И без мотоцикла, правда?
— Пешочком я, Игорь Васильевич. Зачем внимание привлекать? Но я уже поужинал. А вот от кофе не откажусь. Где только не пил — у вас самый вкусный!
— Да. Кофеек у дядюшки отменный, — поддержал лейтенанта Фризе, провожая взглядом Корнилова, отправившегося на кухню зарядить кофеварку.
— А вы кто по профессии? — поинтересовался Лысенко.
— Юрист.
— Значит, по дядиным генеральским следам отправились! В нашей системе служите?
— Нет. Преподаю. — Его вдруг бросило в жар: «Хорош преподаватель, а наплечную кобуру с пистолетом развесил на самом виду».
Он осторожно, чтобы не привлекать внимания участкового инспектора, посмотрел на каминную решетку. Кобуры с пистолетом не было. Ай да Корнилов! Ничего не упустит. А он-то размяк, рассупонился.
Пока хозяин готовил кофе, они перебрасывались ничего не значащими фразами. Владимир все время чувствовал на себе изучающий взгляд собеседника. Ему было и смешно, и немного досадно. «Тоже мне, деревенский детектив! Сказал же генерал — племянник приехал. Ну и расслабься в ожидании кофе. Генералам надо верить».
— Так что там с зеленой «тойотой» приключилось? — спросил Корнилов, когда они выпили по рюмке «Дипломатической».
— Пацаны меня озадачили. Подхожу к опорному пункту, а они у «тойоты» спорят почем зря. Ну только что не дерутся: Семен Боридин и Гошка Филиппов. Окоротил я спорщиков, спрашиваю: по какому случаю несанкционированный митинг?
Оказывается, у них игра придумана — садятся у шоссе и считают, сколько за час иномарок проедет. Один, например, ставит на «мерс», то есть на «мерседес», другой — на «вольво». И ставки ведь большие! На деньги играют!
— На мороженое хватает? — поинтересовался Корнилов.
— Мороженое тоже не каждому по карману. Меньше двух тысяч и не сыщешь. А Сонька Пустельга в своей палатке какие-то кулечки по пять продает, блин! — участковый покраснел. — Извините, товарищ генерал, со злобы вырвалось.
— Что они там выясняли, у машины?
— Парнишка Боридин эту «тойоту» запомнил. Дней десять назад они с Гошкой у церкви машины считали. И в этой «тойоте» Василий Семенович Бабкин, наш бывший бухгалтер, ехал.
— Боридин и номер запомнил?
— Запомнил.
— Уже интересно!
— Вот-вот! Очень интересно. Только дело в том, что у Бабкина и своя «тойота» имеется.
— «Тойота», «тойота»! — разочарованно протянул генерал. — Получается, что с «тойотой» полный ажур?
— Получается. Совсем другое получается! У Васьки Бабкина «той»… машина с правым рулем.
— Ничего не понимаю! Выпил я, что ли, много? — пробормотал Корнилов.
— А правда непонятно, — участковый обратился за поддержкой к Фризе, сидевшему с каменным лицом. Вид
