Фамильный приговор - Николай Иванович Леонов
Глава 37
Просидев в гостиничном номере до восьми часов вечера, Гуров не выдержал и вновь отправился на квартиру к Тихомировым. Но дома все еще никого не было. Просидев в машине еще полчаса и понаблюдав за подъездом, Лев Иванович еще раз позвонил в дверь. Ему открыла женщина лет пятидесяти пяти или даже чуть старше. В руках у нее была ваза, наполненная водой.
– Здравствуйте, – поздоровался полковник и уточнил: – Вы Светлана Геннадьевна Тихомирова?
– Здравствуйте, – настороженно ответила женщина и выглянула на площадку – не стоит ли там еще кто-нибудь. – Я Тихомирова. А вы, простите, кто?
– Полковник Гуров, уголовный розыск, – представился Лев Иванович, протягивая женщине удостоверение так, чтобы она смогла его хорошо рассмотреть. – Я могу с вами поговорить о вашей племяннице Алине?
Услышав имя племянницы, женщина растерялась, даже побледнела и чуть было не выронила тяжелую хрустальную вазу из рук.
– С Алиночкой что-то случилось? – Она буквально упала на дверной косяк.
Гуров подхватил женщину под локоть и ответил:
– Не волнуйтесь так. Случилось ли с ней что-то или нет, я не знаю. Я пока еще просто ее ищу. И этот адрес значится у меня как адрес ее регистрации. Соседка сказала, что давно уже не видела Алину, и посоветовала узнать о ней у вас. Вот я и пришел.
– Ой, да вы проходите. – Женщина, чуть покачнувшись, в волнении отступила на пару шагов, пропуская Гурова в квартиру. – Вы меня простите. Я так испугалась, что с ней что-то случилось, – быстро заговорила она, проходя из коридора в гостиную и ставя вазу на стол, застеленный скатертью в бело-красную клетку.
Гуров прошел следом за ней.
– Понимаете, я и сама ее потеряла. Она мне уже целый месяц не звонит. Правда, и раньше, когда уезжала, она редко звонила, а в последний месяц так и совсем перестала. Я ей сама пыталась дозвониться, но она сбрасывала вызов, а потом и вовсе отвечать перестала. Да вы садитесь, – указала женщина на диван. – Я только что с сада-огорода вернулась. – Тихомирова в подтверждение своих слов указала на большую сумку, стоящую у входа в кухню. – Рассаду высаживала, – добавила она смущенно. – Может, чаю?
– Нет, спасибо, – отказался Лев Иванович, сел на диван и стал осматривать комнату.
Квартира трехкомнатная, но сами комнаты небольшие.
– Уютно у вас, – сказал он, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся молчание.
– Да что вы, – махнула рукой хозяйка.
Лев Иванович видел, что она все еще напряжена и взволнована его неожиданным поздним визитом и ждет от него объяснений.
– Вы меня извините, что я поздно. Просто не знал, застану вас утром или нет. А я тут в командировке, так что сами понимаете – служба.
– Понимаю. – Женщина села на краешек старенького кресла. – А зачем вам Алина? Что-то случилось, раз ей интересуются ваши… – Она замолчала, подбирая правильное слово. – Уголовный розыск.
– Видите ли, мы расследуем дело об одном убийстве. В Москве, – пояснил он. – Есть сведения, что Алина могла быть свидетелем преступления… Нет-нет, – поспешил опередить вопрос Тихомировой Лев Иванович, – я не утверждаю, что ваша Алина именно та Алина Тихомирова из Краснодара, которую мы ищем. У нас есть только имя, фамилия, возраст, город и описание внешности. Если ваша Алина не подойдет под описание, то мы будем искать дальше.
Гуров, конечно же, блефовал. Он еще не знал, что Станислав уже и вправду раздобыл описание внешности Алины Тихомировой. Но Гурову нужно было убедить Тихомирову показать ему фото своей племянницы. И если то, о чем догадывался полковник, подтвердится, то…
– Вам нужна ее фотография, – догадалась Светлана Геннадьевна и встала.
– Да, если есть, – согласился Гуров. – Но сначала ответьте мне, пожалуйста, на пару вопросов.
Женщина снова села, а Лев Иванович достал блокнотик и сделал вид, будто что-то в нем ищет. Он редко пользовался такой тактикой с поиском чего-то важного в своей записной книжке, тактикой, заставляющей людей проникнуться серьезностью ситуации и сосредоточиться на том, чтобы правильно ответить на все заданные им вопросы. Но этот фокус с записной книжкой всегда работал. Люди и вправду становились спокойней, серьезней и ответственней, да и доверяли Гурову больше. А коль доверяли, то и рассказывали больше и подробнее.
– Итак, Светлана Геннадьевна, расскажите мне, как давно Алина уехала из дома и куда.
– В Москву и уехала, – сказала Тихомирова. – Решила пожить там. Правда, не знаю, почему она вдруг захотела туда уехать, – чуть пожала она плечами.
– Вдруг? – переспросил Гуров. – Вы хотите сказать, что она приняла такое решение неожиданно?
– Да, именно это я и хотела сказать – неожиданно, – согласилась женщина. – Полтора года назад она уехала. Алиночка вообще очень сильно изменилась после смерти своей мамы, моей сестры Маргариты. Маргоша и Алина были очень привязаны друг к другу. Сестра одна растила девочку.
– Простите, что перебиваю. – Гуров чуть наклонился и положил ладонь на руку хозяйки, привлекая тем самым ее внимание. – А какое у Алины отчество?
– Отчество? Ах, ну да, – спохватилась Тихомирова. – Ивановна ее отчество. Марго дала ей отчество человека, от которого и родила Алиночку. А фамилию дала ей свою, нашу фамилию – Тихомирова. С Иваном у нее была любовь, но, как потом оказалось, недолгая. Он уехал в Москву и там женился, даже не поинтересовавшись, как чувствует себя Марго и что с ней. Очень жестоко поступил. Она его искала в Москве, но потом вернулась, ничего толком не рассказала и только объявила мне, что будет одна воспитывать ребенка. Вот и все.
Светлана Геннадьевна замолчала, а Лев Иванович мысленно поздравил себя с тем, что та Марго, которая приходила к Корсунову, и мать Алины Тихомировой оказались одним и тем же человеком.
– Так вот, Марго умерла – она попала в аварию, – решила пояснить Светлана Геннадьевна. – Какой-то пьяный въехал в «Скорую помощь», на которой она работала. После этого Алина стала будто сама не своя. Стала задумчивая, растерянная… У нее и так-то друзей было мало – пара подруг, и все, а после и вовсе никого не осталось. Она если не на работе была, то дома за компьютером сидела. Но иногда могла на целый день уйти и вернуться только ночью. Я уж с ней и по душам разговаривать пыталась, а она – «все нормально, тетя Света», и все.
– А почему она решила именно в Москву уехать, а не, скажем, в Питер или Новосибирск? – спросил Гуров, хотя и догадывался, каким будет ответ. И он не ошибся в своих предположениях.
– Я так думаю, – женщина чуть понизила голос, – она мне, правда, сама
