Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова
– Может быть, вы и убили его?
– Да вы, милочка, с дуба упали! – искренне возмутилась Понамарёва.
– Вроде нет, – улыбнулась Мирослава.
– Тогда должны видеть, что я не дура и понимаю, что если бы я предприняла что-то против Жанны, Влад бы этого мне никогда не простил.
– Тоже верно, – согласилась Мирослава.
Детективы уже направились к выходу, когда Алла Гавриловна крикнула им через весь кабинет:
– А о деньгах вы всё-таки подумайте, мне для Владика ничего не жалко.
Глава 22
Когда они уже сидели в машине, Мирослава расхохоталась.
– Вы чего? – спросил Морис.
– А ведь ты приглянулся госпоже Понамарёвой.
– Может быть, – не стал отрицать он. – Но она сама призналась, что не может забыть Влада.
– Влад далеко, а до тебя рукой подать. Может, вернёшься? – она кивнула на здание, оставшееся позади.
– Не вижу резона в том, чтобы поменять хозяйку детективного агентства на хозяйку овощной базы.
– Какой ты, однако, щепетильный. – Мирослава лукаво подмигнула ему в зеркале.
– Какой уж есть.
– И то верно, что бы я делала, если б ты перебежал к Понамарёвой.
– Не думаю, чтобы вы стали плакать, – высказал он сомнение.
– Плакать, конечно, не стала бы, но с делами бы зашилась. – Боковым зрением она заметила довольное выражение, появившееся на его лице.
Сначала Мирослава смотрела на дорогу, но по мере приближения к коттеджному посёлку всё глубже уходила в себя. Миндаугас заметил это и тихо спросил:
– О чём вы думаете?
– Можно сказать, что ни о чём, – отозвалась она.
– Но я же вижу, что что-то не даёт вам покоя.
– Да, ты прав, мне не даёт покоя сестра Жанны.
– Сестра? – удивлённо переспросил Морис. – Какая сестра?
– Ольга.
– Но она по сути никакая ей и не сестра, – возразил Миндаугас и пояснил: – Я имею в виду по крови. У них и отцы и матери разные.
– Знаю. Но отчества у них одинаковые.
– И что с того? В распечатке чёрным по белому написано, что отец Ольги Савелий Евгеньевич Золотов. Отец Жанны не является её отцом. Тем более, как следует из документов, отец Жанны женился на матери Ольги, когда её отца уже не было в живых, а самой девочке было пять лет.
– Вот именно, – вздохнула Мирослава.
– Я что-то не пойму, к чему вы клоните.
– К тому, что одинаковые отчества Жанны и Ольги не дают мне покоя. Я чувствую себя, как раковина, которой под створки попала песчинка.
– Оригинальное сравнение, – усмехнулся Морис. – Но если мужей матери звали одинаково, то и отчества у девочек одинаковые. Фамилии же у них разные.
– Логично, – кивнула Мирослава.
– Но моя логика вошла в противоречие с вашей интуицией? – спросил он.
– Типа того.
– И что же вы намерены делать?
– Я хочу посмотреть на эту Ольгу.
– Поедем на машине? – спросил он.
– Нет, на поезде. И поеду я одна.
– Почему?
– Что почему?
– Почему одна и почему на поезде?
– Летом я предпочла бы отправиться на теплоходе, и тогда, наверное, взяла бы тебя с собой. А сейчас это чисто деловая поездка. И ехать вдвоём не обязательно. Ни к чему Дона оставлять одного.
– За ним могла бы присмотреть Клавдия Ивановна.
– Могла бы, но в этом нет необходимости.
Клавдия Ивановна Рукавишникова числилась в агентстве приходящей, если так можно было выразиться, домработницей. Она приходила один-два раза в неделю, чаще всего вместе с внучкой Ксенией и наводила в коттедже идеальную чистоту.
Появилась она в доме Мирославы, когда она ещё не переехала в него из городской квартиры. Да так и осталась. Несмотря на то что детективы и сами могли бы справиться с уборкой, которая входила в обязанности Рукавишниковой, но у Мирославы язык не поворачивался отказать женщине в работе. Рукавишникова воспитывала внучку Ксению, и деньги в семье были, конечно, очень нужны. Если бы Волгина отказала ей, то Клавдия Ивановна вынуждена была бы устроиться в другое место, где платили бы ей меньше, а работать пришлось бы больше. А так детективы настолько привыкли к Рукавишниковой, что порой называли её тётей Клавой и считали чуть ли не членом семьи.
Город, в котором жила Ольга Золотова, находился в соседней области. На машине до него ехать примерно пять часов. Но скоростной поезд домчал детектива быстрее. Она выехала в третьем часу ночи, а рано утром уже была на месте.
Оставаться на ночь Мирослава не планировала, поэтому взяла с собой только самое необходимое и, приметив гостиницу возле вокзала, не стала в неё заходить. Остановила частника и назвала ему адрес Золотовой.
– Мигом домчу, – пообещал седоусый водитель.
– Можно и чуть помедленнее, – улыбнулась она.
– В смысле?
– Не мигом.
– Вы боитесь скорости? – подмигнул он ей.
– Нет, я уважаю правила дорожного движения.
– Так кто ж их не уважает, – печально вздохнул водитель, – камер на каждом углу наставили, теперь не разгонишься. А бывало! – Он закатил глаза, вероятно, вспоминая дни своей бурной дорожной молодости.
Мирослава не стала поддерживать разговор, и водитель тоже замолчал. До дома Золотовой они ехали ровно двадцать пять минут. Выбравшись из салона, детектив щедро расплатилась с водителем, и он сразу же повеселел и на прощание сунул ей в руку плоский квадратик.
– Что это? – спросила Мирослава.
– Мой телефон. Если понадоблюсь, звякните, и я мигом примчусь, – сказал он и, не дожидаясь её ответа, сорвался с места.
«Экий торопыга, – подумала Мирослава, – а ведь уже далеко не мальчик, скорее всего, разменял шестой десяток».
Ольга Золотова жила в обычной панельной пятиэтажке старой застройки. На подъезде не было ни домофона, ни кодового замка. «Заходи, кто хочешь», – говорила в таких случаях тётушка Виктория, а Мирослава отлично помнила, что в её детстве подъезды во всех домах, что называется, были нараспашку. Открывай любую дверь и заходи.
Этим пользовались не только люди, но и животные. Собаки и даже кошки умудрялись открывать лапами деревянные двери и грелись в подъезде. К сожалению, зимой, когда им не хотелось выходить из тёплого помещения на мороз, они использовали его и вместо туалета, поэтому в подъездах, как ни драили лестничные пролёты уборщицы, почти всегда пахло кошачьей мочой.
Но в подъезде, в котором жила Золотова, пахло сиренью, Мирослава догадалась, что это не выветрился запах от средства для мытья пола. Мирослава нашла нужную ей квартиру и нажала на звонок. Однако никто не отозвался. За дверью стояла тишина. Детектив, выждав пару минут, позвонила ещё, потом ещё раз и, наконец, постучала. Результат был всё тот же. Интересным было и то, что соседи никак не реагировали на шум на лестничной клетке. «Хотя сейчас всё
