В банде только девушки - Михалева Анна Валентиновна
— Значит, ваш агент держит ситуацию под контролем?
— Насколько это возможно.
— Мое правительство хочет знать, сколько у вас боеголовок и где они находятся, — истошно закричал американец. — Мы должны быть готовы к самому худшему.
— Ну и готовьтесь, — невежливо посоветовал ему полковник.
— Вы понимаете, что провоцируете международный конфликт? — не унимался американец и, толкаясь локтями, предпринял отчаянную попытку протиснуться к столу.
Китаец его не пустил. Американец тут же сделал вывод:
— Значит, Россия все-таки тяготеет к Китаю?
— Спишем это на ваш шок, — заметил Стрельников и улыбнулся китайцу.
— Вы обязаны рассекретить информацию о местонахождении ваших ракетных установок! — надсадно крикнул американец, которого француз и немец упихивали в угол кабинета.
— Если мы их рассекретим, вам же самим это не понравится, — равнодушно ответил полковник и взял трубку телефона экстренной связи.
— Почему? — Все, кто был в кабинете, мгновенно замолчали и уставились на полковника.
— Потому, — угрюмо ответил тот и тут же заговорил по-деловому: — Предполагаемое место: дачный поселок Рачки, дом номер 1.
* * *До взрыва осталось 02 часа 20 минут 11 секунд.
Людка брела молча. Ей было очень тяжело. На плечах ее мешком висел агент 0014. Одной рукой он крепко обхватил ее за шею, в другой сжимал поблескивающий белой сталью руль мотоцикла. Все, что осталось от его железного друга. Руль он бросать не желал, проявляя маниакальное упрямство. Людка поначалу пыталась его уговаривать: мол, не дотяну я тебя вместе с рулем этим тяжеленным, но агент остался глух к ее мольбам.
Ветки кустарника хлестали толстые щеки продавщицы. Но она все шла и шла к призрачной цели. Совершенно, кстати, теперь неактуальной. И зачем ее герою так уж требовалось доползти до этих законченных гадов, Винтика и Шпунтика, знал только он один. После того как она вытащила его из реки, откачала и привела в чувство, она, как всякая нормальная женщина, предложила заглянуть к ней домой на чашечку кофе. Он решительно отказался. Тогда она смутилась от собственной напористости (ведь не всякий мужчина в состоянии вот так сразу тащиться в гости к даме), попросила его вернуться в магазин. В конце концов, они чуть было не разбились, потом чудом не утонули и после всех приключений имели полное право выпить чего-нибудь горячего, чтобы не схватить воспаление легких. А лучше даже водки, чтоб уж наверняка ничего не схватить. Но агент опять отрицательно мотнул головой. И прошелестел еле разборчиво:
— Винтик… Шпунтик…
— Да никуда они не денутся! Они еще с вечера не протрезвели, — возмутилась Людка.
— Мир спасать… — тихо проскулил агент.
И вот теперь они тащатся спасать мир. Вернее, Людка тащит героя, который находится в таком состоянии, что не только спасти кого-либо не может, а вообще кому хочешь лишних неприятностей добавит.
И все-таки продавщица была счастлива. Мужчина ее мечты, ее красавец-блондин с волевым подбородком был при ней. До счастья осталось совсем немного, только выполнить задание правительства, и все. Потом она отмоет его, причешет, напоит горячим чаем, разотрет спиртом, уложит на мягкую перину и согреет своим большим телом. От сладких видений у нее закружилась голова. Перед глазами поплыли картины безмерного счастья: как он выходит из баньки в белой как снег рубашке, а она ждет его на аккуратненькой верандочке с самоваром на накрытом ажурной скатерочкой столе. А на крылечке копошится маленький пухлый сынишка. «А что? — смутилась Людка. — Подумаешь, сороковник. Бабы и позже рожают».
Агенту же, впавшему в забытье, мерещился Саддам Хусейн, в военном берете и блестящих плавках исполняющий танец живота и грозящий ему пальцем.
«Ничего, ничего, — кряхтя от натуги, думала Людка, — сейчас спасу мир и заживу по-человечески».
* * *До взрыва осталось 02 часа 30 минут 26 секунд.
Лина раздвинула ветки черемухи и радостно выдохнула:
— Эврика!
Впереди чернели покосившиеся домики с наступающими под самые крылечки неухоженными садами, с длинными грядками картошки и аккуратно возделанными островками клубники. Кое-где над этим тихим захолустьем вздымались зеленые крыши новых кирпичных строений, больше похожих на небольшие дворцы. Но большинство «дворцов» пялилось в мир пустыми черными глазницами. Их не успели достроить до кризиса, а потом уж и не притрагивались. Сквозь поселок проходила дорога, больше похожая на застывшую реку бурой глины. В ста метрах от первого дома торчала старая табличка с надписью «Рачки».
— С ума сойти! — радостно подхватила Алиса и вылезла из леса на открытое пространство. — Люди! Деревня! Тишина!
— Да, тут пороху не нюхали, — сестра последовала ее примеру. — Ну, что будем делать?
— Как это что? — Алиса улыбнулась. — Зайдем в первый дом и попросим довести нас до приличной дороги. А там поймаем машину — и в Москву.
— А дальше? — Лина насупилась. — Если за нами уже и танки послали…
— Да перестань ты нудить! Пошатавшись по лесу, я пришла к выводу, что мы с самого начала вели себя неправильно. Нужно было сразу ехать в милицию. Мы же ничего не натворили! Теперь доберемся до родителей и пойдем туда все вместе. Все объясним.
— Ну-ну… — Сестра не была настроена так оптимистично. Однако сочла первую часть плана вполне приемлемой. До родителей действительно нужно добраться побыстрее.
Они пошли по дороге к деревне.
— Господи! — восхищалась Алиса. — Какая милая глушь! Ни тебе бандитов, ни сумасшедших, ни танков. Живут же люди!
Умиротворенность дачного поселения проникала под кожу приятным расслабляющим теплом.
— У меня такое ощущение, что я проснулась, — усмехнулась Лина, — и сон был сущим кошмаром.
Они вошли в приоткрытую калитку первого попавшегося на пути дома. Во дворе росла крапива и лопухи. А из огородных культур только разлапистые листья хрена, и то как попало.
— А может быть, тут никто не живет? — Алиса опасливо огляделась.
Лина же, пригнувшись, подобралась к окну и прислушалась. Потом шепнула:
— Нет, кто-то говорит. Но я не могу понять, что.
— Мне тут почему-то не нравится. — Алиса поежилась.
— Это нервное. — Однако Лина не спешила стучать в стекло.
— Может, в другой двор пойдем? — робко предложила сестра.
— Они тут все одинаковые.
— А издали казались такими спокойными…
— Я же говорю, у тебя нервы расшалились.
— Вообще-то есть от чего. — Алиса подошла к ней и взяла за руку: — Давай с другой стороны обойдем.
— Зачем? — Лина вскинула брови.
— Ну… — Алиса задумалась, — не знаю. Давай обойдем дом вокруг, посмотрим, что к чему.
— По-моему, это глупо.
— Да уж, — не стала спорить Алиса и все-таки направилась за угол.
— Ну какого дьявола тебе там понадобилось! — прошипела сестра, но последовала за ней.
Внутренний двор от внешнего ничем не отличался. Разве что крапивы было заметно больше. Посреди ее жгучих зарослей, недавно примятых проезжавшими колесами, высился брезентовый холм.
— Это, похоже, машина, — предположила Алиса.
— И что с того?
— Можно подумать, у меня «девятку» угнали!
— Предлагаешь ходить по району и разглядывать все машины?
— Не все, а только очень похожие на твою. — Алиса присела и приподняла край брезента в том месте, где у машины обычно бывают задние номера.
— Ты с ума сошла, — успела пискнуть Лина, прежде чем сестра повернулась к ней и одарила торжествующей улыбкой.
— Ты свой номер помнишь?
— Ну?
— Можешь не обольщаться, наш кошмар продолжается. Это твоя машина.
— Нет! — Лина кинулась к ней, тупо глянула на номер.
— Точно тебе говорю, — уверенно кивнула Алиса.
— Господи… — Лина села в крапиву, прислонилась спиной к капоту, закинула голову и закрыла глаза.
— Интересно, а мертвый Бычок еще в багажнике? — Алиса закусила губку.
