Человек, который умер смеясь - Дэвид Хэндлер
Хог: Есть ли что-то до сих пор между вами и Гейбом? Старое притяжение?
Морган: Нет. Все кончено.
Хог: Санни вам говорил, что собирается все это со мной обсудить?
Морган: Да.
Хог: Когда?
Морган: Той ночью. Я там была. Мы с Хеши оба там были.
Хог: Он не сказал, что там и вы были.
Морган: Хеши мой агент. Он лишнего не скажет.
Хог: А Лэмп об этом знает?
Морган: Да. Про Хеши нет, а про меня знает. Артур мне позвонил и попросил приехать. Он сказал, что это очень важно. По голосу было слышно, что он расстроен. Когда я приехала, Хеши уже был там. Артур успел выпить, и настроение у него было паршивое. Вы знаете, каким он бывал в такие моменты. Он сказал, что собирается все вам рассказать, а потом принялся надо мной издеваться. Он сказал мне, что я такая старая, что если правда выйдет наружу, то это никак не повредит моей репутации, а наоборот, поможет — публика обнаружит, что когда-то давным-давно кто-то меня хотел. Только он гораздо грубее выражался. Артур сказал, что он давно ждал возможности отомстить Гейбу, и теперь у него появилась такая возможность. Он надеялся испортить Гейбу политическую карьеру. Ему конец — так он сказал. Я ему прямо сказала, что я против, что с его стороны ужасно даже думать о таком. И Хеши меня поддержал. Но Артур нас не стал слушать. Мы ушли. Мы стояли возле своих машин и обсуждали ситуацию. Мы оба были расстроены. Хеши и за меня, и за себя — вы же знаете, Артур собирался рассказать о его связях. На тот момент мы честно не представляли, что он будет делать. Наверное, вам он позвонил вскоре после нашего отъезда.
Хог: Не знаете, а Гейба там в ту ночь не было?
Морган: Я об этом не слышала. Может, конечно, Артур и ему позвонил, не знаю. Вик там был. Ванда еще не вернулась.
Хог: А с кем она была?
Морган: Это вы из личной заинтересованности спрашиваете?
Хог: Возможно. Мы с ней сблизились. Стали разговаривать. Она… она не в лучшей форме.
Морган: Я знаю. Ванда хрупкая. Я ее очень люблю.
Хог: Возможно, если раскрыть правду, это ей поможет. Она, кажется, всерьез уверена, что это правильно.
Морган: Возможно.
Хог: А вы что думаете?
Морган: Я думаю, что в истории жизни Артура важна его победа над личными демонами, а не это. Эта история… это была случайность, трагическая случайность. Но она касалась только личной жизни. Я хотела вам об этом рассказать, Хоги. Мне даже легче на душе стало теперь. Но я не собираюсь вам говорить, что с этим делать. Думаю, как вы решите, так и будет правильно. Если вы считаете, что это важно для книги, я пойму. Оставляю решение вам. Вам и вашему здравому смыслу.
Хог: Спасибо. (Пауза.) Наверное.
(конец записи)
ГЛАВА 17
Может быть, Гейб проследил за мной до студии в Бербэнке от дома Санни. Может, Конни сказала ему, что я приеду к ней. Так или иначе, когда я подошел к «Альфе» Ванды, стоявшей на парковке студии, он уже ждал меня, сидя на заднем сиденье своего лимузина.
Заметив меня, Гейб опустил окно.
— А вот сейчас, — сказал он, — самое время поболтать.
Я собрался было спросить, сесть ли мне к нему или ехать за ним в «альфе», но тут вдруг заметил, что его телохранитель, сидевший за рулем, наставил на меня пистолет.
Очевидно, они предпочитали меня подвезти.
Мы промчались через Толука-Лейк и въехали в Энсино. По сторонам широкого бульвара мелькали унылые однообразные магазины, изредка перемежающиеся фаст-фудами, заправками или мотелями. Мы молчали.
Гейб сидел рядом со мной на заднем сиденье, сложив руки на коленях. На нем была лиловая рубашка поло, брюки хаки, белые кожаные туфли и темные очки. Розовый свитер он накинул на спину, завязав рукава на шее. Отличный наряд, чтобы сыграть в гольф или чтобы убить первый важный новый голос литературы восьмидесятых.
Я смотрел через тонированное окно на пейзаж и думал о том, что жизнь все-таки смешная штука. Всего несколько недель назад я был бы не прочь умереть, главное, чтобы быстро и безболезненно. Но теперь, когда я снова ожил, умирать вовсе не хотелось.
Телохранитель наконец свернул с Вентура, и мы въехали в район многоквартирных домов, построенных в «славные пятидесятые». Как и многие другие дома в Лос-Анджелесе, постарели они некрасиво. Если изначально делать вещи некачественно, то этим обычно дело и кончается. У дома, к которому мы подъехали, на обшарпанном белом фасаде красовалось название «Каса Эсперанса» затейливым шрифтом, но буква К отвалилась. Крошечный плавательный бассейн в виде фасолины на переднем дворе потрескался, краска с него облезла. Пальма на краю газона, похоже, засохла.
Мы объехали дом с задней стороны, где находились навесы для автомобилей и кладовки, рассчитанные на дюжину квартир. Выйдя из машины, мы поднялись по наружной лестнице к одной из таких квартир. Слышно было, как работает несколько телевизоров. Их было слышно даже после того, как мы все втроем вошли в квартиру и телохранитель Гейба запер за нами дверь. Он так и остался у входа, скрестив руки на груди. Этот тип был крупнее Вика.
В квартире была дешевая тахта, обеденный уголок, торшеры и ворсистое ковровое покрытие золотистого цвета. Еще там была спальня.
— Я нахожу полезным держать отдельную маленькую квартирку, — сказал Гейб.
— Я знаю, — ответил я. — Мне Конни рассказала.
Он приподнял бровь.
— Если вы вдруг что-то замыслили, мой юный друг, то предупреждаю — поднимать шум смысла нет. Здание принадлежит мне, и квартиры я сдаю исключительно пожилым вдовам, которые плохо слышат — тем более когда смотрят сериалы.
— Ну так чего вы хотите? — я попытался сделать так, чтобы голос у меня не дрожал. Не вышло.
Гейб сделал знак телохранителю. Тот подошел ко мне сзади, зажал мне руки и аккуратно усадил на стул в обеденном уголке. Потом он достал несколько веревок и туго связал
