Судьба взаймы - Алла Холод
Лихой не помог, как Андрей и предполагал, только время убил ни на что. На карпов этих жареных дурацких, на бессмысленное, хотя и очень приятное, сидение под липами. Никакой ясности все равно не появилось. Лихой дал адрес какой-то девчонки, которая якобы могла последней видеть его брата, снабдил комментарием, что это тот самый адрес, где Эдик по второму разу собирался снять комнату у старушки. Может, Эдик был знаком с ней и раньше, когда еще жил там с Мариной, почему нет? Может, они общались, хотя, когда живешь с девушкой, в которой сильно заинтересован, вряд ли будешь так уж активно лезть в дружбу к соседкам. То, что в лице этой девушки Эдик мог найти сообщницу, было вполне реально, но Андрей в это очень не верил. Он слишком хорошо знал своего брата: Эдик был не из тех, кто легко вползает в доверие к молодым девушкам и потом использует их исходя из своей надобности. Тогда что это за девица? Зачем Лихой дал ее адрес? Чтобы отвязаться? Я, мол, выполнил то, что было возможно, другой информации нет. Похоже на то. Или с Пашей Лихим просто не захотели этой информацией делиться. Прошли те времена, когда наличие судимостей и какое-никакое присутствие в иерархии криминального мира обеспечивали человеку особое к себе отношение: трепет и активное нежелание ссориться. Времена изменились, и все давно уже совсем не так, как было. И «вопросы решают» не те, у кого есть судимости, а те, у кого имеются связи и бабки.
Одним словом, пора уезжать. Ловить тут больше нечего. До окончания контракта осталось всего ничего, нельзя давать поводы к тому, чтобы ему предъявили претензии. И встречаться с девушкой смысла нет. Ну увидится он с ней, ну попробует что-то разузнать, а она выставит его вон и будет права. Не будет же он на нее давить, не умеет он так с женщинами обращаться. И все же какое-то смутное ощущение в душе оставалось. Неприятное какое-то. На работе он никогда не позволил бы себе даже самую незначительную мелочь оставить не до конца проверенной. Любое дело нужно доводить до логического завершения, так его учили. Это впиталось и в мозг, и в кровь.
И как было ни лень тратить время на бессмысленные поездки, Андрей собрался и вызвал такси. Не должно быть ничего недоделанного. Водитель остановил машину перед нужным подъездом, дверь его, на счастье Андрея, как раз была открыта – мамаша пыталась занести детскую коляску. Он помог женщине и легко поднялся на нужный этаж. Из-за двери послышались звуки скандала, и Андрей решил, что пришел очень неудачно: сейчас с ним никто не будет разговаривать. Он уже повернулся, чтобы уйти, в этот момент из-за двери донеслось очень явное, четко различимое упоминание имени его брата. После чего девушка выкрикнула, что не помешало бы заявление написать. Андрей не раздумывая нажал на кнопку звонка.
Дверь ему открыл холеный красивый мужик с вытаращенными глазами.
– Вы ошиблись дверью, – скороговоркой проговорил он и собрался захлопнуть ее перед носом у Андрея, но тот не дал.
– Мне нужна Варвара Семенова, – спокойно сказал он.
– Здесь таких нет, – настаивал красавчик, но в эту минуту из двери комнаты показалась заплаканная девушка.
– Это что, не твои держиморды? – сквозь слезы прогнусавила она.
– Давай, парень, вали отсюда, не до тебя сейчас. – Красавчик снова попытался захлопнуть дверь, но в этот момент на лице девушки отразился такой ужас, что Андрею снова пришлось ему помешать.
– Вы хозяйка квартиры? – обратился он к девушке. – Вас Варварой зовут? Мы могли бы с вами поговорить? Или момент все-таки неудачный?
– Очень даже удачный! – воскликнула Варя. – Правда, в квартире посторонние…
Мужик развернулся от двери и пошел на девушку.
– Всякому терпению рано или поздно приходит конец, – в бешенстве прохрипел он. – Я хотел с тобой по-хорошему, но теперь за каждую выходку тебе будет предъявлен отдельный счет. За все, что ты сделала, ты заплатишь с процентами. В том числе и за моральный ущерб. Готовься к худшему, дрянь.
– Чувак, она лучше подготовится в твое отсутствие, – спокойно сказал Андрей и, воспользовавшись тем, что Корш снова повернулся к нему лицом, ткнул огромной ладонью в его чистый красивый лоб, развернул его к выходу и придал ускорение. Тот понял, что произошло, только оказавшись выброшенным на лестницу. Он чуть не упал, успел ухватиться за перила и все же удержаться на ногах. Варина дверь захлопнулась.
– Не слишком ли по-хозяйски я себя повел? – уже войдя в прихожую, поинтересовался Андрей. – Просто в такой момент действуешь на автомате, не раздумывая.
Он смущенно пожал плечами, но Варя ответила ему с улыбкой, которая далась ей с большим трудом.
– Нет, все нормально, спасибо. Еще чуть-чуть, и тут завязалась бы драка. Вы пришли вовремя.
– Да, из-за двери раздавались крики, я сразу понял, что тут обижают женщину. Если бы знал, что такую красивую, позвонил бы на минуту раньше.
Он обезоруживающе улыбнулся.
– Правда? – выдавила Варя.
– Что правда? – не понял Андрей.
– Ну… вы действительно считаете меня красивой? Или это просто дежурная фраза, вежливость? Ладно, не отвечайте, я просто не в себе, плету чёрт знает что.
– Ответить как раз нетрудно, у меня что на уме, то на языке, так моя бабушка про меня говорила. Но она считала это недостатком. Я что вижу, то и говорю; если на девушку приятно смотреть, то, скорее всего, она красивая.
– Спасибо, вы спасаете мою безнадежно утраченную самооценку. А вы вообще-то кто?
– Так в двух словах и не объяснишь, – замешкался Андрей. – У вас есть несколько минут, чтобы поговорить?
Варя кивнула.
– Меня зовут Андрей, я ищу своего брата, и мне показалось, что в пылу ссоры с вашим знакомым вы упоминали его имя. Его зовут Эдуард Погорелов. Это о чем-то вам говорит?
Варя молча оглядела незнакомца. Перед ней стоял высокий, крупный мужчина лет тридцати двух или тридцати трех, загорелый, русые волосы выцвели на солнце. У него было простое, понятное и очень приятное лицо. Варя только на секундочку заглянула в его внимательные серо-голубые глаза и сразу же без запинки рассказала совершенно чужому человеку все, начиная с момента, когда пришла измерять бабке Пантелеевне давление. Андрей слушал не перебивая, только иногда качал головой.
– Ты с виду такая пай-девочка, – сказал он, когда Варя перевела дух. – Неужели тебя мама не учила, что брать чужое нехорошо?
– Я никогда в жизни! – захлебнулась от обиды Варя. – Никогда не брала чужого!
Она опять заплакала.
– Ладно, извини, я не хотел тебя обидеть, – примирительно
