Тайна пациента - Лорет Энн Уайт
– О чем ты думаешь? – тихо спрашивает она.
Он поворачивается, улыбается. В его глазах тепло. У нее тает сердце.
– Мама тоже всегда спрашивает: «О чем ты думаешь?»
– Ясно… Понимаю, это девчачьи штучки…
– Все в порядке, – он легонько касается кончиками пальцев ее руки. – Я думал, как здорово, наверное, иметь нормальную семью, понимаешь?
– Нормальные? Мы?
– Да. Мама, папа, маленький брат. Дом, в котором вы живете всю жизнь. Хорошие друзья по всему району. Все вокруг знакомы. Ездить в отпуск по всему миру. Это как… голливудский семейный фильм.
– Если честно, это довольно паршиво. В тесном сообществе все лезут в твои дела. Мне понравилась твоя жизнь – безумно увлекательная, много путешествий и приключений.
– Ну, я хотел бы познакомиться со своим отцом – хотя бы узнать, кто он. И мы с мамой никогда не были в Африке. И, наверное, никогда не будем, – он внимательнее рассматривает фотографию с сафари. – Наверное, это просто потрясно.
Фиби щупает оранжево-зеленый браслет на запястье, купленный ради спасения носорогов, и у нее замирает сердце. Больше всего на свете она хочет отправиться на сафари с Джо Харпером. Их фотография его опечалила. И теперь Фиби не уверена, что сейчас уместно показывать ему свои рисунки на айпаде. Это кажется банальным.
Открывается дверь, ведущая в офис ее мамы, и появляется Лили.
Фиби напрягается до предела.
Ее мать выходит в коридор со странным выражением лица.
Сердце Фиби начинает биться быстрее.
Ее мама держит в руке пустую бутылку из-под водки. Клубничной водки. Такую Фиби берет на поляну в лесу и пьет вместе с Фи. Фиби сразу вспоминает следившего за ними мужчину.
Ее мать собирается что-то сказать, но внезапно видит Джо, который выходит из-за угла. Лили резко замирает. Она смотрит на Джо, слегка приоткрыв рот.
– Привет, мама, – говорит Фиби. – Это Джо. Из школы.
Мэттью с грохотом и криками сбегает вниз по лестнице.
– Мама! Мама! Фиби покрасила волосы! Они розовые! Темно-розовые! Фи ей помогала, а Джейкоб сказал, они запачкали розовым всю ванную на втором этаже у Коди.
– Заткнись, мелкий тупица, – шипит на Мэттью Фиби.
– Здравствуйте, миссис Брэдли, – быстро говорит Джо, протягивая руку, как джентльмен или бизнесмен. Это выводит ее маму из равновесия.
– Джо недавно у нас в школе, ну и недавно в районе, – говорит Фиби.
– Мама в бешенстве, – сообщает Мэттью. – Видишь, что она нашла у тебя под кроватью?
– Отвали, – бросает Фиби.
– Мэттью, – говорит мама, – иди на второй этаж.
Он не двигается. Брат пялится на Джо. В его глазах – нечто глупое, вроде восхищения. Джо застенчиво улыбается Мэттью и пожимает плечами.
Мэттью улыбается.
Джо говорит:
– Знаете, мне правда пора. Я… просто проводил Фиби домой с автобуса, и я… да, уже ухожу. Фиби, думаю, увидимся завтра? Было приятно познакомиться, миссис Брэдли, – он быстро идет к двери. – Не беспокойтесь, я сам найду выход.
Он снова надевает ботинки и берется за ручку двери.
Фиби ожидает, что мама скажет: «Нет, не уходи из-за меня».
Но мама говорит очень ледяным тоном:
– Было приятно познакомиться, Джо.
За спиной Джо закрывается дверь.
– Что с тобой не так? – Фиби набрасывается на мать. Атака – ее средство защиты. Нужно атаковать прежде, чем мама атакует ее из-за водки и волос.
– Со мной? – переспрашивает ее мать. – Что не так со мной? Вот что не так, – она поднимает пустую бутылку. – Какого дьявола, Фиби?
– Мама, господи, это просто бутылка водки. Ты ведь говоришь подобные вещи пациенткам, например, шлюховатой Таррин Уингейт? Потому что Таррин постоянно напивается и со всеми спит. Возможно, даже со своим тренером. Уверена, с ней ты мила.
– Фиби, не приплетай моих пациентов. Никогда, – в глазах матери сверкает гнев. Она излучает его, словно электричество. У нее покраснели щеки. Фиби немного боится. Она еще никогда не видела мать такой рассерженной.
– И сколько Джо лет?
– Какая разница?
– На вид ему лет двадцать, Фиби. Тебе двенадцать. Ты даже не подросток.
– А если ему двадцать? Ты запретишь мне с ним видеться, потому что он слишком взрослый? Скажешь, я не могу красить волосы, потому что я ребенок? И это не соответствует твоим представлениям? Потому что, мамочка, знай – я буду с ним встречаться. Буду делать все что хочу, независимо от твоих тупых решений – ты мне не хозяйка, а если мне нельзя приводить парня домой, я не буду. Я просто пойду к нему. Или убегу с ним.
Она с топотом уходит наверх.
– Ты наказана, Фиби! – кричит ей вслед мать.
Фиби врывается в комнату, захлопывает и запирает дверь. Прислоняется к двери спиной и начинает плакать. Медленно опускается на пол и обхватывает руками колени.
Лили
Тогда
15 июня, среда
За четыре дня до ее смерти.
Лили зажигает свечу в каменной церкви у моря и опускается на колени перед статуей Девы Марии. Она закрывает глаза и складывает руки в молитве.
Она должна быть дома, готовить ужин, но Том позвонил и сказал, что вернется поздно, и она одинока, и ее мужу не понять всей глубины и ужаса, только не насчет их дочери – как Фиби заставляет Лили чувствовать себя чудовищем.
После скандала с двенадцатилетней девочкой Лили напугана. Ее страхи подпитываются недавними сеансами с Пейсли и ее внутренним дьяволом и с Гартом, который спрашивал, могут ли человека по-настоящему простить и позволить обрести новую личность. Ссора с Фиби словно стала для Лили столкновением со своим внутренним двенадцатилетним «я», и, возможно, поэтому дочь так сильно ее разозлила. У Лили тоже есть внутренняя плохая девочка, как и у Пейсли. Возможно, внутренний дьявол Лили – тоже подросток, забитый патриархальной культурой и непонятным давлением. Возможно, Фиби стала внешним воплощением чего-то подсознательного внутри у Лили. Во всяком случае, так кажется ее внутреннему психотерапевту.
Ей нужно разобраться с этим, пока она не слишком оттолкнула дочь. Пока не отпустила мертвую хватку за идеальную жизнь. Пока она еще может держать взаперти ужасы прошлого.
Она опускает голову, пока на нее смотрит Святая Мария. Смотрит с осуждением.
Покайся.
Некоторое время Лили молча стоит перед статуей на коленях, продолжая размышлять о своей жизни, как и следует перед исповедью.
Она должна стать лучшей женой. Должна снова начать заниматься с Томом сексом, чтобы ему не приходилось смотреть на соседских жен или других женщин для удовлетворения своих потребностей. Соблазнительных, разрушительных искусительниц вроде Пейсли. Не введи нас во искушение. Она должна отделить своего внутреннего ребенка от диалога с Фиби.
