Фэй Келлерман - Змеиный зуб
В столовой надолго наступила тишина. Наконец Рина тихонько сказала:
— Питер, я восхищаюсь твоим непоколебимым стремлением к справедливости и готовностью сделать все для того, чтобы она восторжествовала... Но если ты, когда тебе начнут задавать вопросы, будешь реагировать на них так же эмоционально, как сейчас, это может быть воспринято очень плохо.
Декер закусил губу.
— Ты все удивительно точно понимаешь. Стрэпп сказал мне то же самое. — Он заглянул Рине в глаза. — Капитан хочет, чтобы ты присутствовала при разборе жалобы.
— Я?
— Да. Как дополнительный фактор, который может склонить чашу весов в мою пользу.
— То, что у тебя привлекательная жена, может как-то повлиять на ход дела?
— Стрэпп считает, что да. И я тоже.
— Подумать только, двадцать пять лет безупречной службы, прекрасная репутация — и все это висит на волоске, а моя внешность... — Рина покачала головой. — Дикость какая-то!
— Вся эта история — сплошная дикость, Рина. Но люди, хотят они того или нет, в своих решениях во многом руководствуются чисто внешними впечатлениями. Когда парни из отдела личного состава увидят перед собой молодую, цветущую женщину, настоящую красавицу... увидят тебя, Рина, они поймут, что у меня нет никаких причин искать приключений на стороне.
— Можно подумать, что мужчины всегда ведут себя в соответствии с законами логики. Ты наверняка знаешь немало тех, кто, имея очаровательных жен, путался с куда менее привлекательными женщинами.
— На самом деле их не так много.
— Скотт Оливер — вот тебе наглядный пример. Ты сам говорил, что его подружки — настоящие крокодилицы. А ведь у него была очень симпатичная жена.
— Да, что верно то верно.
— Ну, и почему же он тогда ходил налево? Объясни мне это, пожалуйста.
— По-видимому, кризис среднего возраста.
— Но ведь он занимался этим довольно долгое время?!
— Не знаю, Рина. Есть вещи, которые очень трудно объяснить. — Декер разжал кулаки и положил руки на стол. — Прости, что я втягиваю тебя в это.
— Если ты хочешь, чтобы я присутствовала на разборе жалобы, я приду.
— Думаю, это в самом деле неплохая идея. — Декер слабо улыбнулся. — Кроме того, мне будет приятно видеть, что хотя бы один человек из тех, кто там соберется, смотрит на меня с симпатией.
В глазах Рины заблестели слезы. Она притянула к себе руку мужа и поцеловала ее.
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю, — сказал Декер и проглотил застрявший в горле комок. — Мне будут задавать много вопросов о моей личной жизни. Пожалуй, было бы неплохо выписать на бумажку наиболее вероятные из них, чтобы мы оба могли подготовиться. Тогда я буду меньше тебя стесняться.
Слезы на глазах Рины разом высохли.
— Но ведь это нарушение прав личности, разве не так?
Декер мягко улыбнулся.
— Как там любит повторять твоя мама? Пока у тебя есть здоровье...
— Давай пройдемся по возможным вопросам вместе. А потом решим, что мне надеть, как я должна себя вести, что говорить.
— Будь самой собой — вот и все. — Декер тряхнул головой и вздохнул. — Вместо того чтобы жалеть себя, мне следовало бы хоть чему-нибудь научиться Чему-нибудь вечному, непреходящему. Может, я набрел бы на пару-тройку полезных мыслей в священных книгах. Там ведь про все есть, значит, нашлось бы что-то и о мужчине, на которого охотится злая, порочная женщина.
Рина на секунду задумалась.
— Там, например, говорится о пророке по имени Илия, который жил в пустыне, прятался в пещере и был вынужден питаться воронами.
— И от кого же он прятался?
— От Иезавели.
— И что с ним произошло?
— С Илией? Он живым вознесся на небо в огненной колеснице.
— А, ну да... Кажется, нам что-то такое рассказывали в воскресной школе. Но ведь Илия был фанатик, разве не так?
— Все пророки были фанатиками, — вмешался в разговор появившийся на кухне Сэмми.
— А где Ханна? — спросила Рина.
— Заснула.
— Сэмюэль...
— Не беспокойся, ма. Я упаковал ее в подгузник и надел на нее пижаму.
Рина пораженно уставилась на Сэмми.
— Неужели ты сам догадался это сделать?
— Нет, он не догадался, — ответил вошедший в кухню Джейкоб. — Зато догадался я. Мы вам не мешаем?
— Не волнуйся, они говорят о каких-то фанатичных пророках, — сказал Сэмми.
— Пророки вовсе не были фанатиками, — возразила Рина. — Просто они говорили такие вещи, которые люди не хотели слышать.
Декер прищурился, роясь в памяти.
— Илию я помню, — сказал он— А вот Иезавель как-то смутно... если не считать того, что она подстрекала людей на всевозможные грехи и пакости.
— Она была замужем за... — Рина умолкла, глядя на сыновей. — Ну, за кем она была замужем, говорите.
— Началось... — пробурчал Сэмми.
— За а-рабом А-хавом, — пропел Джейкоб.
— Он был не арабом, а царем Израиля, — поправила Рина. — А если уж совсем точно — царем Северного царства Израиль. А кто был царем Иудеи?
Джейкоб и Сэмми пожали плечами.
Рина устремила на них неодобрительный взгляд.
— Мальчики, чему вас учат в школе?
— Да ерунда это все, — заявил Сэмми.
— Ответь на вопрос.
— Ученикам негоже хвалиться знаниями перед учителями. Ты ведь знаешь ответ, мама.
Рина улыбнулась.
— Царем Иудеи был Иосафат.
— Я вообще не пойму, о чем вы говорите, — сказал Декер.
— После смерти Соломона Израильское царство раскололось на две части, — заговорил Джейкоб. — Царем Иудеи был Ровоам — законным царем. Племена Левийя, Иуды и половина колена Вениамина остались ему верны. Остальные десять племен приняли сторону Иеровоама — царя Израиля. Справедливость была на стороне Иудеи. Кончилось тем, что десять мятежных племен в итоге рассеялись по свету. — Мальчик взглянул на мать. — Ну что, мама, довольна?
— В общем и целом — да.
— А что случилось с Иезавель? — поинтересовался Декер.
— Она умерла, — ответил Сэмми. — Они все умерли. Все эти истории — о мертвецах.
— Сэмюэль!
— Ее выкинули в окно, и она разбилась насмерть, потом ее растоптали лошади и сожрали собаки.
— Здорово, — хмыкнул Декер.
— Она вполне заслужила такую смерть, — пояснила Рина. — Око за око, зуб за зуб. Желая завладеть виноградником Навуфея, она подкупила двух человек, чтобы те оклеветали его. В результате беднягу побили камнями, и он истек кровью, которую вылизали псы. После этого ей было предсказано, что в конце концов ее ждет та же участь.
— Но ведь собаки не ограничились ее кровью, ма, — возразил Джейкоб. — Они же сожрали Иезавель.
— Что, всю целиком? — поинтересовался Декер.
— Остались только череп, кисти рук и ноги, — сказала Рина. — А точнее, псы совсем не тронули лишь ладони и ступни. — Она снова вопросительно посмотрела на сыновей. — Ну ладно, мальчики. Какой напрашивается вопрос?
— Почему они не слопали ее всю?— предположил Декер.
— Точно. Что касается черепа, думаю, понятно.
— Да, — согласился Декер, — череп очень крепкий. Но почему они не тронули ладони и ступни? Там ведь нормальная, мягкая плоть. Собаки должны были первым делом отъесть как раз руки и ноги.
— Б-р-р, ну и мерзость, — поежился Сэмми.
— Возможно, но ваш отец совершенно прав. — Рина взглянула на мужа. — У тебя в самом деле мышление ученого, Питер.
— И каков же ответ? — Декер был явно заинтригован.
Рина пристально посмотрела на Сэмми. Все молчали.
— Что мы делаем руками? — спросила Рина и хлопнула в ладоши. — А что мы делаем ногами помимо того, что ходим и бегаем?
Снова молчание.
— Танцуем, — сказала Рина.
Джейкоб произнес какую-то короткую фразу, которую Декер не понял.
— Ну ты даешь, братец! — присвистнул Сэмми.
— Ну что, ма, я заслужил приз?
— Заслужил, — ответила Рина.
— А что, что ты сказал? — спросил Декер.
— «Как ты танцуешь перед невестой», — перевел Сэмми. — Это целый обряд — как танцевать перед невестой, как готовить ее к свадьбе, что говорить жениху.
— Иезавель за всю свою жизнь сделала всего одно доброе дело — с радостью в сердце танцевала перед невестой. Вот Бог и оставил в целости ее руки и ноги, — пояснила Рина.
Декер кивнул и вдруг расхохотался так, что лицо его налилось кровью.
— Ты чего? — не поняла Рина.
— Да ничего.
— Это должно быть и правда что-то смешное, — заметил Сэмми.
— Ну, пап, скажи, в чем дело? — принялся канючить Джейкоб. — Ты ведь редко так смеешься. Что тебя рассмешило?
Декер посмотрел на жену.
— Нет, лучше я все-таки промолчу, — смутился он.
— Мам, ну скажи ему, — попросил Сэмми.
— Я ему не мать, — пожав плечами, ответила Рина. — Он сам решает, что говорить, а что нет. Во всяком случае, обычно он в моем одобрении не нуждается.
Декер побагровел еще больше.
— Ну, я просто подумал — интересно, что осталось бы от мужчины, единственной добродетелью которого было то, что он плодился и размножался.
