Леонид Словин - Полночный детектив
Рембо заметил осторожно:
— Лично я знаю об этом Фонде не так уж много…
— Фонд занимается вопросами региональной миграции… — Знал ли он сам, что скрывается за этим многообещающим названием. — Но вопрос, по которому я приехал, не затрагивает его деятельности. Речь идет о широком розыске…
Он следил за нашей реакцией — мы сидели с каменными лицами…
Был ли он на самом деле "Калиным" — лицом, переделавшим фамилию в паспорте, подозревавшимся в отмывании грязных денег, тем, кому израильская полиция запретила выезд из страны, о котором сообщила Леа?! Кому предназначались полученные им наличными в два приема почти половина миллиона долларов, перечисленные за подписью генерала Хробыстова?!
Не смущаясь, он продолжил:
— У нас был большой выбор, но Правление выбрало именно вашу Ассоциацию…
— Полагаю, у вас есть собственная служба безопасности… — Рембо отнюдь не спешил взять заказ.
— Но мы решили привлечь и частное сыскное агентство. И выбрали вас. Как только мы подпишем договор, вы получите все необходимые данные и инструкции…
Речь, конечно же, шла об Арзамасцеве.
Безусловно, это был ловкий ход…
Подписав договор, мы открывали Фонду доступ к бизнес-справке на банк "Яркон", которую уже именовали между собой не иначе, как "справка генерала Арзамасцева". То-есть за соответствующий гонорар мы сдавали своему новому клиенту предыдущего. Если же отказывались от сделанного нам выгодного предложения, то тем самым признавали существование особых отношений "Лайнса" с исчезнувшим Главой Фонда Региональной Миграции…
Эти отношения и подозревала Служба Безопасности Хробыстова, проанализировав связи Арзамасцева и придав значение приезду генерала в "Лайнс" в связи в начале весны. Теперь я был уверен: именно Фонд вел наружное наблюдение за мной из "вольво", зарегистрированной на все ту же несуществующую Лузитанию"…
Ошибка была в одном: договор в отношении Арзамасцева был лично со мной как с частным детективом, Ассоциация "Лайнс" в этом не участвовала.
— Речь идет о физическом лице? — уточнил Рембо.
— Да. Повторяю, как только мы подпишем договор, вы получите его фамилию и другие данные…
— Но без этого я не смогу наметить объем предстоящих работ… — Рембо достал сигарету, приглашая курить. Мы с Калиншевским немедленно этим воспользовались. — А без знания этого трудно определить их стоимость…
Адвокат достал "мальборо", зажигалку. Положил перед собой.
— У вас наверняка есть твердая ставка. Вам же не впервой вести розыск….
— Конечно. Но согласитесь: одно дело школьник, не вернувшийся домой, возможно заночевавший у друзей. Тут бывает достаточно нескольких телефонных звонков… — Рембо закурил. — А бывает все очень серьезно. Может иметь место угроза. Исчезновение или похищение. Что в данном случае?
Адвокат пожал плечами.
— Пока трудно сказать…
— Видите…
— Но это как раз не имеет значения, потому что Фонд готов оплатить вашу работу по самой высшей ставке, чего обычно мы не делаем… Все, что будет необходимо. Командировки, выезды за рубеж…
— Речь идет о сотруднике Фонда?
— Да.
— Как давно это произошло?
— Свежий случай. Он исчез пару дней назад…
— Молодой человек?
— Средних лет. Мужчина в самом соку.
— А семья? Жена, дети?
Калиншевский только рукой махнул. Рембо продолжал допытываться:
— Может замешана женщина?
— Ходили слухи о какой-то девчонке. Студентке театрального училища… Это вам предстоит выяснить.
— Генерал Арзамасцев? — Рембо взглянул на него. — Значит это правда? Сообщение об этом есть в интернете…
Калиншевский не сказал ни "да", ни "нет". Только спросил:
— Вы согласны сотрудничать?
— Мы должны посоветоваться… — Рембо кивнул в мою сторону: — Но есть необходимое условие…
Калиншевский насторожился.
— Я слушаю…
— В этом случае нам пришлось бы собирать сведения о частной жизни Арзамасцева, сведения, составляющие его личную или семейную тайну. Закон нас в этом смысле ограничивает. Кроме того генерал Арзамасцев заметная фигура…
Рембо сделал пометку в лежавшем перед ним блокноте.
— Мы готовы работать, но только, если будут вестись и официальные розыскные мероприятия. Для этого Фонд или родственники генерала должны обратиться с заявлением о розыске в отделение милиции по месту его прописки. Как это принято…
По лицу Калиншевского было видно, что условие ему не по душе, но он не дал нам понять, что оно в принципе неприемлемо.
— Мы думали об этом… Но может не следует сразу бить в большие колокола?! Это может нанести ущерб репутации Фонда…
— Речь идет о взрослом человеке. Об известном генерале… Это не ребенок, не престарелый, о котором говорят "ушел и не вернулся…"
Я понял: Рембо нашел предлог, чтобы отказаться от предложения и никакой гонорар его не соблазнит…
"Лайнс" не работал с бандитами.
— Как только милиция начнет официальную проверку, мы тут же приступим к работе. Так и договоримся… Сколько вам надо времени, чтобы все согласовать? — Рембо уже захлопнул блокнот.
Адвокат был недоволен и не скрыл этого.
— Я дам ответ в ближайшие пару часов. Может мы откажемся от предложения. В конце-концов в Москве не одна сыскная фирма…
Я ждал, что он, как в прошлый раз повторит: "Балаган…"
— Ваше право. Может по кофейку? — предложил Рембо. — Чая?
Калиншевский покачал головой. Он уже поднимался.
Я снова проводил нашего гостя до лестницы. Внизу его принял секьюрити.
Мы подождали, пока на мониторе снова не возник наш гость, садящийся в "ауди". После этого Рэмбо коротко переговорил с дежурным.
— У Калиншевского два гражданства, — Он положил трубку. — Как я, впрочем, и предполагал. Он летает по миру без визы. По другому паспорту. В российском ему проставляют только "прилет" и "вылет" и не указывают страну прилета и вылета… За год он был за границей более десятка раз… — Он повернулся ко мне. У него было свежее лицо. Сегодня был его день. — Знаешь, мне вдруг захотелось снова посмотреть твое кино… — Упоминание о студентке театрального училища вызвали в нем неясные опасения. Он выложил на стол кассету с видеозаписью.
Это было как раз то, что я хотел сейчас.
— Если бы ты не предложил, я бы попросил об этом сам…
Он пристально взглянул на меня:
— Что-то есть?
Кино
На этот раз мы смотрели только финал.
Арзамасцев наполнил рюмки…
На генерале уже был костюм, галстук. Девушка быстро накрыла на стол. Она так и осталась в короткой кофточке, прикрывавшей только верхнюю часть бедер…
Теперь я словно смотрел телевизионный спектакль, рассчитанный на одного единственного зрителя.
На меня. Так было с самого начала задумано.
Клон с детектива "Подстава".
Генерал играл самого себя — солидного, уже немолодого человека, пресыщенного ласками пылкой романтичной любовницы, которого теперь заботит только — когда прилично будет подняться, чтобы уйти домой, к жене.
Как самодеятельный актер Арзамасцев не использовал многообразие приемов театрального мастерства, ограничившись самыми простыми, любительскими: он то и дело, как бы украдкой, поглядывал на часы, интенсивно зевал…
Студентка театрального училища по сравнению со своим партнером выглядела настоящей профессиональной актрисой. Девушка была естественна и игра доставляла ей радость. Легко верилось в ее открытую улыбку всем лицом, широко раскрытыми глазищами…
Как искренне радостно она бросилась к зеркалу примерять сверкающий камешками медальон, и от зеркала вновь кинулась к Арзамасцеву…
— Какая прелесть! — В открытом вырезе кофточки мелькнула высокая девичья грудь. — Что это?
— Белое золото с аметистом. Гранат, синий топаз, бриллианты…
— Тут же целое состояние!..
Я смотрел видеозапись новыми глазами…
Нам показали спектакль, а в спектаклях бриллианты были, как правило, фальшивыми и коньяк, который пили актеры, не настоящим.
Я еще не привык к новой оценке событий.
Разговор за столом увял, практически не начавши расцветать. Арзамасцев уже несколько раз смотрел на часы. Он поспешил наполнить рюмки. В тосте за здоровье именинницы — так было задумано — не было теплоты. Арзамасцев ничего не ел, тарелка перед ним оставалась пустой…
Своей кульминации действие достигло внезапно:
— Сегодня вы останетесь здесь и никуда не пойдете… Никуда! Сегодня я имею на это право…
Уже знакомый диалог.
Быстрые реплики. Генерала — урезонивающие, мягкие, от девушки категоричные, бескомпромиссные, злые:
— Ты знаешь: мне надо. У меня утром самолет…
— Нет!
Вот актриса выскочила в переднюю, вернулась с генеральским пальто.
