Джеймс Чейз - С/С том 11. Гриф - птица терпеливая. Невинный убийца. Лишний козырь в рукаве

Подъезжая к собору по оживленной улице Крезо Мандженто, я заметил девушку, энергично махавшую мне. Это была Симона. Она подбежала к машине и приблизила к стеклу свое смуглое живое лицо.

— Я так и подумала, что это вы. Подвезете меня?

— Конечно, с удовольствием.

Перегнувшись через сиденье, я открыл дверцу.

— Куда вам нужно?

— Мне хотелось бы немного покататься, а потом посидеть на солнце, — сказала она, садясь рядом со мной.

— Неплохая идея, — сказал я, свернув налево в сторону Пьяцца Кастелло. — Как поживает Торчи?

— Я его уже несколько дней не видела. А где сейчас находитесь вы?

— На Лагомаджиоре. Я сейчас там работаю, но во вторник вернусь в Милан.

— А потом уедете?

— Нет, останусь в Милане.

— Правда? А я решила, что, получив паспорт, вы уедете.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Какой паспорт?

— Торчи сказал мне, что вам нужен паспорт. Вы не беспокойтесь. То, что он рассказал мне, останется между нами.

— Торчи обещал мне достать паспорт, но, к сожалению, цена оказалась слишком высокой. У меня нет денег.

— Сейчас ни у кого нет денег, — печально сказала Симона. — Торчи так и не может купить мне шляпку. Он говорил вам, что я опять работаю?

— Да, натурщицей.

Она кивнула:

— У одной старухи американки. Рисует она плохо, но платит хорошо. Я теперь экономлю на черный день.

— Не лишенная здравого смысла предусмотрительность.

Симона повернулась ко мне:

— Сколько вам заплатил Торчи за бриллиантовую брошь?

— Я не стал продавать ее, а вернул владелице.

— Ах, расскажите это кому-нибудь другому. Не бойтесь, я не передам наш разговор Торчи. Если скажете мне правду, я вас поцелую.

— Это очень мило с вашей стороны, но я действительно не продавал броши.

— Зачем вы лжете? — вспылила Симона. — Я видела брошь у Торчи, хотя он и спрятал ее от меня. Мне обязательно нужно знать, сколько он заплатил вам за нее.

— Что вы сказали? — спросил я, повернувшись к Симоне и ошарашенно глядя на нее. — Эта брошь у Торчи?

— Да — я видела, как он разглядывал ее, думая, что я сплю.

— Наверное, это другая брошь.

— Нет, та же самая. Когда он ушел, я обыскала всю квартиру и нашла ее. Вы, правда, не продавали ее?

Я покачал головой:

— Да нет же, не продавал.

Симона прищурилась.

— У вашей синьоры «Альфа-Ромео»?

— Да. А в чем дело?

— Тогда это она продала брошь Торчи. Когда я возвращалась с работы домой, от подъезда как раз отъезжала эта машина, а за рулем сидела женщина.

— Когда это было? Только точно: для меня очень важно.

Симона наморщила лоб, вспоминая.

— Днем, в прошлый вторник.

Именно в этот день я разговаривал с Торчи о паспорте, а несколько часов спустя Лаура рассказала мне о завещании Бруно. Неужели она подкупила Торчи этой брошью, чтобы узнать у него цену паспорта? Явно надеялась потом соблазнить меня именно такой суммой и заставить изменить мое отношение к Бруно.

— Какого цвета была машина? — спросил я, едва сдерживая нарастающий гнев.

— Синяя, с голубым щитком от солнца на стекле.

Это была машина Лауры. Симона взглянула на часы.

— Вы не подвезете меня на Пьяцца Пьемонто? У меня там свидание.

Молча, погруженный в свои мысли, я поехал по городу. На площади я остановил машину и открыл дверцу.

— Вы ничего не скажете Торчи о броши? — спросила Симона.

— Нет, да и вряд ли я его сегодня здесь увижу. У меня очень мало времени, а я еще должен встретиться с Джузеппе.

— Не тратьте зря времени. Лучше найдите себе какую-нибудь хорошенькую девушку.

— Может быть Джузеппе и старая развалина, но, по крайней мере, он верный человек. До свидания, Симона.

Было около двух часов. Я был уверен, что застану Торчи дома. Я подъехал к его подъезду, оставил машину и поднялся наверх. Торчи открыл мне дверь, как только я позвонил. При виде меня он слегка испугался, но все-таки дружески воскликнул:

— Синьор Дэвид, какая радость! Прошу вас, входите. У меня еще осталось виски для вас.

Войдя в квартиру, я закрыл Дверь и прислонился к ней, заперев ее спиной на задвижку.

— Я проходил мимо, Торчи, и решил зайти к вам спросить еще раз насчет паспорта. Вы говорили с Джакобо?

Торчи кивнул.

— Я виделся с ним сегодня утром, но он не хочет снижать цену. Риск слишком велик. 650 тысяч, и ни лиры меньше.

Я подошел к столу и сел возле него.

— Ты еще помнишь о бриллиантовой броши синьоры?

Он замер.

— Да, синьор Дэвид. А в чем дело?

— Насколько я слышал, она у тебя.

Он так вздрогнул, что расплескал виски, которое подносил ко рту.

— У меня ее нет, — сказал он, избегая моего взгляда.

— Синьора отдала вам брошь, не правда ли?

— Что за чепуха, синьор Дэвид?

— За что ты получил это вознаграждение, Торчи?

— Я не понимаю вас. Синьора ничего мне не давала. Да и почему она мне что-то должна давать? Кто рассказал вам эту чушь?

Перегнувшись через стол, я дал Торчи пощечину. Он отпрянул, так как не ожидал удара.

— Мне очень жаль, Торчи, но я должен выяснить правду. Мне не хочется силой вытягивать из тебя эту историю, но, если потребуется, я это сделаю.

— Вон! — придушенным голосом крикнул он. — Вы больше мне не друг.

Я встал.

— Не выходи из себя, Торчи. Почему синьора отдала тебе брошь?

— Она мне ничего не давала.

Я обошел стол, а Торчи медленно пятился.

— Почему она отдала тебе брошь?

— Не подходите ко мне! Я ничего не знаю о броши!

Я быстрым движением ударил Торчи в челюсть. Он стукнулся о стенку, упал, но моментально смог подняться на ноги. Вдруг у него в руке блеснул короткий нож, которым он попытался с быстротой змеи поразить меня. Лезвие прошло всего в нескольких сантиметрах от меня. Торчи попытался еще раз, но я предотвратил удар, сумев отшвырнуть от себя нападающего. Я знал, что Торчи мастерски управляется с ножом, но не боялся именно этого оружия. За время моего пребывания в Италии я не раз сталкивался с людьми, владеющими ножами, изучил многие приемы и знал, чего следует ожидать.

— Брось нож, Торчи, пока я не заставил тебя пожалеть, — сказал я, поставив стол между нами.

— Убирайтесь вон, или я убью вас, — прошипел он.

Отскочив в сторону и сделав выпад, он снова напал на меня. Я опять упредил нанесение мне удара ножом. Своим встречным ударом в челюсть я свалил Торчи на пол и тут же заломил ему руку. Он попытался освободиться, но не мог.

— Говори, Торчи, почему она отдала тебе брошь?

— Она мне ее не давала.

Я стал выворачивать ему руку. Пот выступил у него на лбу.

— Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь, — сказал я, тяжело дыша. — Мне необходимо это знать.

Торчи начал проклинать меня. Я завернул ему руку еще дальше, пока ругань не смешалась со стонами.

— Вы сломаете мне руку!

— Какое мне дело до твоей руки. Придется сломать — так сломаю. Со сломанной рукой тебе уже не удастся заниматься профессией карманника, Торчи.

— Ладно, я все расскажу вам, — прохрипел он. — Отпустите меня.

Я ослабил хватку, но продолжал держать руку в вывернутом состоянии.

— Почему она отдала тебе брошь?

— Ее интересовало, хотите ли вы по-прежнему уехать из страны. Я сказал, что вы твердо решили покинуть Италию.

— Ты сказал ей, почему?

— Это не понадобилось. Синьоре самой об этом известно, — прохрипел Торчи.

Я отпустил его, отшвырнув нож ногой под кушетку, и подошел к окну. Торчи дрожал всем телом. Если он сказал мне правду, то мое положение было опасным. Торчи уселся на стул и стал со стоном потирать руку. Он не решался посмотреть на меня.

— Расскажи мне все с самого начала, Торчи.

— Эта дама приехала сюда днем. Она не назвалась, но я сразу же узнал ее и понял, что это именно та женщина, с которой у вас роман.

Он посмотрел на меня исподлобья.

— Это ведь верно, что у вас с ней роман?

— Говори, что у вас произошло, иначе я сверну тебе шею.

— Сейчас, синьор Дэвид. Я вам все расскажу, — с готовностью ответил Торчи. — Та дама сказала, что хочет вам помочь, но вы слишком горды, чтобы принять ее помощь. Синьора достала брошь и сказала, что я могу оставить ее себе, если все расскажу ей.

— И ты рассказал? — В ярости я готов был его задушить.

— Это было слишком большое искушение для меня, синьор Дэвид. В конце концов я рассказал той даме, что вы хотите уехать из Италии и поэтому нуждаетесь в паспорте.

— Ты сказал ей, сколько просит за него Джакобо?

— Да, я назвал ей цену.

— Что еще интересовало синьору?

— Она спросила, не разыскивает ли вас полиция.

— Дальше.

Торчи подумал.

— Я не сказал ей ничего особенного. Я только сообщил, что вы, как и я, дезертировали из армии, и объяснил, что у вас нет документов. Если она хочет помочь вам, то пусть дает деньги на фальшивый паспорт. Я хотел только помочь вам.