Роберт Дугони - Возмещение ущерба
Все стены были обвешаны картами и фотографиями, исчерканными красным фломастером. На столе громоздились телефонные аппараты и куча водительских удостоверений, кредитных карточек и паспортов — каждый документ снабжен фотографией Бутера, но имена владельцев разные.
Управляющий присвистнул.
Логан вывел его за дверь и повел к входной двери.
— Об этом вам надо помалкивать. Идет расследование.
— Вы думаете, он занимался чем-то противозаконным?
— Я думаю, что он находился на правительственной службе.
— Вы имеете в виду ЦРУ или что-то в этом роде?
— Не знаю. — Логан надеялся, что, припугнув управляющего, он заставит его молчать. — Но я посоветовал бы вам, рассказывая об этом, соблюдать предельную осторожность. А лучше вообще никому ничего не рассказывать. Это может поставить под угрозу жизнь этого человека.
Управляющий вскинул вверх руки:
— Нет проблем! Мне и самому неохота впутываться в такие дела.
— Я запру дверь, когда мы кончим, и оставлю вам ключ.
Закрыв входную дверь, Логан вернулся в спальню. Дана просматривала кипу картонных папок на столе, читая напечатанные на них фамилии и пролистывая содержимое. Фамилии на папках были узнаваемы — служащие высокого ранга и руководители крупных американских компаний. Внутри содержалась секретная информация — как об этих служащих, так и о финансовых делах компаний.
— Думаю, теперь понятно, почему Мейерс был так неизменно удачлив во всех своих финансовых делах, — заметила Дана.
Логан покачал головой:
— Ничего не оставлять на волю случая, так ведь? Дж. Эдгар Гувер мог бы им гордиться.
Дана все ворошила папки, и вдруг ее пробрала дрожь:
— Логан!
Логан заглянул ей через плечо. Внутри папки было несколько фотографий Даны — перед витриной ювелира, на парковке в аэропорту, у себя дома в Монтлейке и в стеклянных дверях вестибюля фирмы «Стронг и Термонд» в центре Сиэтла. Когда она увидела себя с Молли, которую она забирает из детского сада, сердце ее сжалось.
— Господи, он знает все: мой домашний адрес, где я работаю, мои телефонные номера, номера банковских счетов… и где живет моя мать. — Она пролистала папку и вытащила еще один листок. — Это часы работы детского сада. Господи, а вот и доверенность — разрешение ему забрать девочку!
Логан успокоил ее.
— Теперь он не воспользуется этим, Дана. Девочке ничто не угрожает.
— Ну а если он не один?
— Мы заберем эту папку с собой.
Наклонившись, он порылся в других папках, лежавших в коробках на полу и приготовленных на вынос по первому требованию.
— Странно. — Он взял в руки одну папку. — К чему бы здесь оказаться Роберту Мейерсу?
Дана взглянула.
— Но здесь пусто, — сказала она, открыв папку. Потом она забрала папку и углубилась в нее.
В отличие от остальных, эта папка пожелтела от времени. Надпись, сделанная чернилами от руки, выцвела. Когда Дана сравнила ее с такой же выполненной от руки надписью со своей фамилией, она заметила, что почерк на папках тоже разный. Она сравнила надпись с другими — результат был тот же.
— Это другая папка. — Она передала папку Логану, показав ему и другую. — Это почерк Бутера. А это — нет.
Логан взял в руки обе папки и внимательно рассмотрел их.
— Так откуда же у Бутера эта папка?
— И что в ней было?
Они еще порылись в папках, но ничего, что связывало бы Питера Бутера с Маршаллом Коулом, Лоренсом Кингом или же Джеймсом, не обнаружили. Дана осмотрела доску для памятных записок, висевшую на стене над столом. Там были вывешены клочки бумаги и газетные заметки. Внимание Даны привлекла одна написанная от руки записка — там значились адрес в Редмонде, штат Вашингтон, и фамилия над ним. Доктор Фрэнк Пилгрим. Несомненно, она уже где-то видела эту фамилию, но где, вспомнить не могла.
— Пошли, — сказал Логан. — Мы можем связать Бутера и убийство Кинга. А этого достаточно, чтобы я сумел добыть ордер на обыск и еще раз вернуться сюда. Я задействую прокурора и получу ордер уже к утру. Тогда эксперты соберут здесь вещдоки, которые мы сможем поподробнее изучить у меня в кабинете.
— Здесь должно быть что-то. Что-то, чего мы не заметили.
— Возможно, взглянув свежим взглядом, мы это и обнаружим. День был довольно-таки утомительный.
Они спустились на лифте и направились по коридору к квартире управляющего. При приближении к ней Логан услышал доносившиеся оттуда голоса. Дверь была открыта. Удержав рукой Дану, Логан осторожно заглянул за дверной косяк. Управляющий разговаривал с двумя мужчинами в пиджаках.
— Да минут двадцать назад, — говорил управляющий.
Логан схватил Дану за руку, подтолкнув ее дальше по коридору к металлической двери с табличкой «Выход», быстро открыл дверь, и они сбежали вниз по лестнице.
Сидя в кресле рядом с водителем, Дана все вертела в уме фамилию на записке, которая была прикреплена к доске в квартире Бутера. Она силилась представить себе лицо, стоящее за этой фамилией, но лица не возникало. Тогда она попробовала восстановить последовательность своих действий в последнее время — с которым из них могла быть связана эта фамилия? Опять-таки безрезультатно.
— Ты посетила раковый центр, — сказал Логан. — Возможно, это не мое дело, но я прочитал надпись над входом в здание на одной из фотографий. К концу жизни Сары я слишком много времени проводил в приемных докторов, чтобы теперь не обращать внимания на такого рода вещи.
— У меня рак, — сказала Дана.
Логан повернулся к ней:
— Прости. И серьезный?
Она улыбнулась его словам:
— Разве бывает несерьезный рак?
— Я имел в виду…
— Ничего, все в порядке. — Она помедлила секунду, внезапно осознав, что еще ни с кем не говорила на эту тему. — Я обнаружила уплотнение в груди. Опухоль злокачественная. Мне придется лечь на операцию. После того как они это вырежут, они смогут уточнить диагноз.
— И это все совпало — убийство Джеймса и это?
— Да, недели две я как в аду нахожусь. — Она взглянула на часы. — Мне надо домой, к дочке, Майк. Хоть что-то должно напомнить, что в мире есть и добро.
49
На подъездной аллее, где припарковался Логан, его фары осветили стоявший там на видном месте черный с белым патрульный автомобиль. Он заглушил мотор, вылез и, открыв пассажирскую дверцу, предложил Дане руку. Даже с его помощью вылезла из машины она с трудом. Боль превратилась в тягостное оцепенение — словно все ее суставы схватило морозом. Припомнился Железный Дровосек из сказки «Волшебник из страны Оз», периодически нуждавшийся в смазке. Поморщившись, она согнула ногу в колене, вытащила ее из машины и ступила на землю. Тучи, весь день то и дело проливавшиеся дождем, сейчас рассеялись, серая пелена ушла, и ночное небо было безоблачным — темно-синим и звездным. По дороге к дому ее родителей они с Логаном обсуждали возможность действия — возможностей было немного.
— Я мог бы просто поехать к нему домой и постучать в дверь, — сказал Логан, продолжая беседу. — Так сказать, подразнить зверя в его логове.
Она покачала головой:
— Такого, как Роберт Мейерс, этим не подразнишь. Раньше, чем ты успеешь стукнуть в дверь, он потребует санкции прокурора. Связывая Бутера с Кингом и Коулом, мы не можем связать Мейерса с серьгой. У нас нет даже доказательств, что серьга эта принадлежит Элизабет Мейерс. По крайней мере, доказательств, которые могли бы фигурировать в суде. И роман Элизабет Мейерс с Джеймсом мы также не можем доказать, а значит, мы не можем говорить и о мотиве. Все доказательства — косвенные. А это нас сильно не продвинет, Майк. Бесполезно обвинять убитого, — сказала она, имея в виду Бутера. — Мне нужен Мейерс. И ключевая фигура тут — его жена. Надо найти способ выйти на нее.
— Это нелегко, Дана. Если наши предположения верны, Мейерс будет держать ее под замком и строгим контролем. А потом, даже если нам удастся убедить ее, что Мейерс убил твоего брата, нет оснований считать, что она захочет впутываться в это дело, в особенности теперь, когда Джеймса нет в живых.
Дана зябко поежилась, обхватив себя руками.
— Значит, надо изобрести какой-то другой путь.
— Если путь будет косвенно касаться его жены, это может быть опасно, Дана.
— Знаю, — сказала она. — Спасибо. — Они постояли в неловком молчании. Затем Дана повернулась и пошла вперед, к дому.
Когда Дана закрыла за собой дверь в крытую ковром гостиную, ее мать шагнула к ней. На синей кожаной кушетке сидела и пила чай женщина-полицейский. Перед ней на столике орехового дерева стоял серебряный поднос с датскими сдобными печеньями и чайник.
— Господи, Дана, — проговорила мать. Она еще не видела Дану в ее теперешнем состоянии. Сначала катастрофа с автомобилем, потом эта история с Питером Бутером. — Ты ранена? Что с тобой?
