Наталья Андреева - Гробница Наполеона
И она указала на Артема.
— Да, да! — сказал Валентин. — Значит, на пистолете его отпечатки пальцев! Поверх всех! Это он застрелил шофера и Ингу!
— Он же взял из рук Валентина пистолет после убийства и положил его на стол, — сообразила умная Прасковья Федоровна. — А что касается отпечатков господина бизнесмена, так мы сами попросили его спрятать пистолет на кухне!
— Но когда мы беседовали наверху, в спальне, я ему сказал, где находится оружие, — дополнил Артем.
— Пусть будет так, — подвела итог Ольга. — Даниил последнее время находился в состоянии глубокой депрессии, и сегодня вечером у него случился нервный срыв. Он застрелил двоих, а потом покончил с собой.
— Давайте-ка еще раз все повторим. Чтобы как следует запомнить, — заторопилась Прасковья Федоровна. И посмотрела на мужа: — У Сида ведь плохая память!
— Ничего, мать. Ради нас я постараюсь.
— У вас еще будет время, — сказала Ольга. — Сейчас Артем позвонит в милицию. Они приедут примерно через час. Может быть, позже. А я сейчас уеду. Меня ведь сегодня здесь не было. Все, что касается состояния мужа, и психотерапевта я беру на себя. И доказательства того, что Инга шантажировала Даниила. Материалы у меня на руках. Плюс обеспечиваю поддержку моих родителей. Влияние папы на соответствующие органы. Остальное — ваша задача. Главное — это не путаться в показаниях.
— Да-да, — кивнул Артем. — Поезжай, Оля. А я иду звонить. Только возьму у Грушина из кармана ключ от ящика, в котором заперты наши мобильные телефоны.
И он нагнулся над трупом.
— Вот ключ от буфета, — сказала Ольга, открыв сумочку. — Не надо говорить, что был второй.
— Пока вы отсутствуете, мы еще разок все повторим. — Прасковья Федоровна обращалась в первую очередь к Сиду.
— Думаю, что волноваться не о чем, — сказала Ольга. И перед тем как уйти, еще раз посмотрела на мертвого мужа: — Прощай, Даня! Тебе следовало обо всем догадаться. Но как ты правильно сказал перед смертью: хорошо, что кроме умных людей на свете есть дураки. И не грех этим воспользоваться. Теперь все твое. Все убийства. А люди решили за счет тебя свои проблемы. Прощай!
И, ни разу не оглянувшись, вышла из каминного зала. Артем спустился следом. Открыв перед Ольгой входную дверь, сказал вдруг:
— Знаешь, Оля, я порой жалею, что, когда решил жениться, старшая сестра уже была занята. Грушин меня опередил! Из нас с тобой получилась бы прекрасная пара!
— Да, Артем, — задержалась в дверях Ольга. — Я тоже жалею. Что была такой недалекой. Я любила его восемнадцать лет, а разлюбила всего за одну ночь. Когда он умер, у меня в душе ничего не дрогнуло. Я вдруг поняла: на полу лежит совершенно чужой мне человек. Но поздно что-либо менять. Я никогда не совершу ни одного бесчестного поступка. Тем более по отношению к родной сестре. Прощай.
— Я это знаю, — сказал Артем, закрывая за ней дверь. И тихо сказал: — Прощай.
Ключ в замочной скважине повернулся. Он подошел к стоящему в прихожей шкафу и, открыв ящик, вынул один из своих мобильных телефонов. Набрав номер, сказал:
— Милиция? В коттеджном поселке произошло убийство. Три убийства. И одно самоубийство. То есть два. Хозяин дома — сумасшедший. Законченный маньяк. Запер нас в доме, терроризировал. А потом застрелил двоих и отравился цианистым калием. Как мне поступить? Где это произошло? Я же сказал! В коттеджном поселке! Адрес? Сейчас назову… А как мне туда позвонить? Ну, вы делайте что-нибудь, а то мы тут с ума сходим!…
Сообщив о происшествии местным органам правопорядка, он немного подумал и набрал еще один номер. На этот раз Артем Дмитриевич Реутов звонил в службу безопасности собственной фирмы. Вот теперь уже можно их подключить.
Вечеринка окончена.
Послесловие
Что же стало с нашими героями? Ведь всякая история имеет продолжение. Чуть ли не до утра участники вышеописанных событий давали показания. Ольга едва успела добраться до загородного особняка, в котором жили ее родители, как раздался телефонный звонок. Ее срочно попросили вернуться домой. Она сделала вид, будто только что встала, и, зевая, вновь села за руль.
…При виде мертвого мужа она разрыдалась. Артем на правах родственника принялся ее утешать.
…Наконец свидетелей отпустили по домам. Милиция, эксперты и следователь прокуратуры тоже уехали. Уехал Артем Дмитриевич Реутов, уехала служба безопасности его фирмы. Увезли трупы на вскрытие. В особняке Грушиных стало тихо. Но свет по-прежнему горел во всех окнах.
Прасковья Федоровна и Сид вернулись домой.
— Спать хочу, как собака! — заявил Сид, хлопнувшись на диван. И вытянул ноги.
— Погоди, — остановила его жена. — Они уехали?
— Похоже.
— Пойди найди ключ. От буфета. Который Реутов выкинул в окно. Они работали небрежно, территорию не обыскивали. Но на всякий случай я хочу этот ключ.
— Ну, мать! Голова! — и Сид проворно вскочил.
Вернулся он через полчаса. И торжествующе протянул Прасковье Федоровне ключ:
— Вот. Нашел. В клумбе с розами. Туда отскочил.
— Слава богу! — сказала жена, забирая ключ. — А что Ольга? Она тебя видела?
— Естественно! Я ей все объяснил.
— Как она?
— В порядке. Кремень баба! Сказала, что скоро приедет отец. Он уже позвонил кому-то из милицейских чинов.
— Вот и славно! Теперь ты можешь ложиться спать, мой мальчик, — ласково сказала Прасковья Федоровна.
И внимательно посмотрела на Сида. Захочет ли он остаться в этом доме после того, что случилось? После того, как узнал, что его шантажировала жена! Сид задумчиво сказал:
— Да… Спать… Знаешь что, мать? А мне с тобой хорошо! Как представлю себе этих мормышек… Тупые, как пробки! И посуду бить не умеют. Так, чтобы от пары разбитых тарелок грохот стоял, будто ящик со стеклотарой об пол долбанули! Надо же знать, куда кинуть! Вот ты, мать… Ты знаешь! Ты все знаешь! Потому что умная. А что шантажировала меня… Так я не в обиде. Бывает. Ты сыграй мне. Это… Ля-ля-ля. Как в мобильнике.
— Сид…
— А что? Мне понравилось! Только там что-то уж больно коротко. Ля-ля-ля, и все. У тебя там дальше еще что-то было. Ты сыграй.
— Сид…
Прасковья Федоровна подошла, обняла его и с чувством поцеловала в лоб. Для кого-то — это скандал года, брак по расчету, а для нее и Сида — романтическая история любви. Ибо кто сказал, что они друг друга не любят?
— Ты ложись. На диван. А я сыграю. Спи, мой мальчик. Спи…
Она отпустила Сида и подошла к пианино. Полились звуки музыки…
…Два месяца спустя, вечером в субботу Артем Дмитриевич Реутов сидел у себя в спальне и раскладывал пасьянс. После того ужасного вечера пытался таким способом успокоить нервы. Грушин-то был не глуп! Раскладывая пасьянсы, приходишь в стабильное состояние. Тишина, покой. И не скучно, и ничего не раздражает.
Например, телевизор. Того и гляди, услышишь что-нибудь отвратительное! Или увидишь! Все. Хватит. Отвратительного он насмотрелся в тот вечер. На всю оставшуюся жизнь.
Вчера позвонил тесть, сказал, что все улажено. Дело закрыто за смертью главного подозреваемого. Вернее, подозреваемых. Киры и Грушина. Артем проходил по делу только как свидетель. О том, что Инга была его любовницей, никто не знает. Или делают вид, что не знают.
Анюта ведет себя с ним так же, как и прежде. Так же много кушает, обожает лениться, валяться по утрам в постели и проводить выходные у родителей, где дом полон прислуги. Макс там больше не появляется. То, что отец оказался убийцей, сильно повлияло на подростка. Кажется, Макс начинает приходить в себя. Ольга с ним строга. Она не допустит появления второго Даниила Грушина.
Все хорошо. Еще немного, и события того ужасного вечера забудутся, уйдут в прошлое. А что будет с их участниками? Нет-нет, да и всплывет в сознании: следователь Колыванов с ножом в груди, висящая под потолком Кира, тело Даниила Грушина посреди осколков разбившейся посуды. И ноздри защекочет тонкий аромат розового жасмина.
Реутову по-прежнему снится тот сон. Повторяется с периодичностью раз в неделю. Притча о трех дверях. Драгоценности на мертвых. И детский чепчик…
Надо обратиться к психотерапевту. Это лечится. В наше время лечится все. Король пик — налево…
Сигнал домофона. Кто бы это мог быть? В субботу вечером Артем Дмитриевич Реутов не ждет гостей. Ему надо, во-первых, отдохнуть и успокоиться. Во-вторых, выспаться. В-третьих, завтра надо ехать к тестю и теще. Что испытание. К которому надо подготовиться.
Он идет к дверям и, нажав на кнопку, спрашивает:
— Кто?
— Это я, — голос из динамика. — Валентин Борисюк.
Камера наблюдения показывает: да, это пришел Валентин. Который по-прежнему работает на фирме в должности зама по рекламе.
— Валентин? — удивляется он.
— Скажите охране, чтобы меня пропустили. Разговор есть.
