Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса
– Сколько раз я говорила, что нельзя доверять пропаганде! – смеясь, ответила Роза.
Наконец-то Софья смогла принять душ, смыть грязь и усталость. Она постаралась забыть о том, что их разыскивают представители диктаторского государства. Ее переполняло счастье – Роза уверяла, что поможет девушке покинуть Коста-Бьянку. О, тогда начнется совсем иная жизнь! Жизнь вместе с Максом. Она давно сделала выбор: Софья была уверена, что любит Макса, а он любит ее. Она провела в тюрьме два года, но когда-нибудь этот кошмар забудется. Пусть все горести останутся в прошлом!
Софья с удовольствием растянулась на чистых простынях, но сон не шел. Как же в жизни все переменчиво! Она уже убедилась в том, что моменты счастья мимолетны и быстротечны. Нет, на сей раз все будет иначе! Пусть те, кто причинил ей зло, наслаждаются своим существованием – когда-нибудь и им придется испытать боль и отчаяние, как это было с ней самой. А у нее теперь есть Макс!
Софья поднялась с постели и выскользнула в коридор. Вот и комната Макса. Она приоткрыла дверь и ступила в темноту. Раньше она никогда бы не отважилась на подобный поступок, но теперь знала: жизнь драгоценна, и следует наслаждаться каждым ее моментом, не откладывая ничего на завтра!
Софья опустилась на ложе рядом с Максом, она обвила его руками, и молодой человек проснулся.
– Я так давно мечтал об этом! – произнес он сдавленным шепотом. – Софья, я...
– Ничего не говори! – ответила ему Софья. – Нам не нужны слова!
Они слились в поцелуе. Слов больше не было – страсть, пьянящая, неистовая, всепоглощающая, переполняла их обоих. Макс и Софья были в этот миг одни в мире, их не волновало абсолютно ничто! Как в библейской истории – существовали только он и она, и для него центром вселенной была она, а для нее – он.
Утром Роза, обнаружив Софью и Макса в одной постели, тихо прикрыла дверь и радостно произнесла:
– А я-то боялась, что их придется подтолкнуть друг к другу! Ах, если бы мое сердце не было отдано революции, я бы тоже кого-нибудь полюбила!
Товарищи пообещали помочь Розе, Софье и Максу. Их собирались переправить из Коста-Бьянки в Венесуэлу, где скрывались многие противники военного режима. Во второй половине дня они выехали из столицы: небольшой спортивный самолет ждал их на взлетно-посадочной полосе в соседнем штате. Софья, заняв место в машине около Макса, то и дело оборачивалась, чтобы еще раз бросить взгляд на любимого.
– У меня что-то с лицом не в порядке? – не выдержал наконец Максимилиан.
– Идиот! – рассмеялась Роза. – Она же тебя любит! Вот ведь тебе повезло!
Беглецы покинули столицу, оставив позади суету и гам. Софья думала о том, что их ожидает в Венесуэле: они с Максом начнут новую жизнь, в которой не будет места для горестей и печали! Софья Ноготкофф-Оболенская погибла при штурме тюрьмы правительственными войсками, и не было нужды воскрешать ее.
Девушка испытывала чувство странной благодарности к тем, кто отправил ее в тюрьму: ведь если бы не люди, обрекшие ее на два года в колонии, она бы никогда не познакомилась с Максом.
Возмездие... Когда-то Роза уверяла ее, что каждый имеет на него право. Но Софья не хочет никому мстить, потому что нашла того, кто ей дороже всего на свете, – Макса! И пусть прошлое останется в прошлом!
* * *– Черт, полицейский патруль! – выругалась Роза.
Машина затормозила, Софья увидела несколько фургонов и облаченных в форму людей, перегородивших трассу. Макс сжал ее ладонь и произнес:
– Не беспокойся, у нас имеются документы, все будет хорошо!
Полицейский, заглянув в салон, произнес:
– Куда направляетесь?
Водитель, один из соратников Розы, ответил:
– Сеньор, мы едем в гости к моей младшей сестре. Она выходит замуж, мы приглашены на торжество.
В глаза Софье ударил ослепительный свет фонарика. Полицейский потребовал документы и начал лениво пролистывать поддельные паспорта. Их сделали всего несколько часов назад, не особо заботясь о качестве – все равно беглецы направлялись в Венесуэлу.
– Сеньора Мария Рамирес Санчес, это вы? – произнес полицейский, обращаясь к Софье.
Девушка кивнула.
– А в чем, собственно, дело? – спросил Макс. – Разве мы с моей супругой что-то нарушили, направляясь в гости к нашим старинным друзьям?
– Покиньте салон! – потребовал полицейский.
– Сеньор, а нельзя ли обойтись без этого? – спросила тревожно Роза.
Ситуация начинала выходить из-под контроля.
Полицейский разъяснил:
– По приказу министра внутренних дел каждый подвергается нательному обыску, а документы проверяются на подлинность. Вы же наверняка слышали о том, что в одной женской тюрьме было подавлено восстание заключенных, но кое-кому из сумасшедших баб удалось скрыться.
– Уж не думаете ли вы, что я – одна из них?! – с неподдельным негодованием воскликнула Роза. – Учтите, вы разговариваете с профессором политологии Эльпараисского университета! Возмутительно, просто возмутительно! Я буду жаловаться в министерство, запишусь на прием к полковнику Бартарьеге и доложу ему о ваших нелепых подозрениях, сеньор!
Ее слова ничего не изменили, всем четырем пассажирам пришлось выйти из машины.
– Веди себя естественно и старайся не говорить, чтобы они не распознали в тебе иностранку, – шепнул Софье Макс.
Подоспело еще несколько полицейских, которые принялись обыскивать автомобиль. Не обнаружив ничего подозрительного и запретного, полицейский передал документы своему шефу. Тот ковырнул ногтем фотографии, дыхнул на печати и заметил:
– Можете продолжать путь, все в порядке!
Софья, еле сдерживая ликование, открыла дверцу, чтобы занять место в машине, но полицейский, тронув ее за руку, сказал:
– Сеньора, подождите...
– Что вы хотите от моей подруги? – возмутилась Роза. – Вы же сказали, что мы свободны!
– Вы свободны, а она пока нет, – отрезал полицейский.
Он извлек из кармана листовку и спросил у напарника:
– Как ты думаешь, похожа?
– Да нет вроде бы, – ответил тот, присматриваясь.
Первый полицейский спросил:
– Сеньора, вы знакомы с некой Софьей Ноготкофф-Оболенской?
– Кто это такая? – ответила вместо Софьи Роза. – Сеньор, почему вы морочите голову моей подруге такими вопросами? Конечно же, она незнакома ни с какой особой, носящей столь жуткое имя!
Полицейский сунул под нос Софье лист бумаги, на котором был отпечатан ее фотопортрет.
– Сеньора, согласитесь, что вы до чрезвычайности похожи на эту бандитку! – заявил полицейский. – А она подозревается в подстрекательстве к бунту и попытке свержения государственного строя, что, позвольте заверить, является очень и очень серьезным преступлением.
– Совсем не похожа! – вырвав у полицейского листовку, безапелляционным тоном заявила Роза. – Сеньор, у вас что, глаза на затылке? Сеньора Мария Рамирес Санчес и эта... как вы сказали... Софья не имеют ничего общего!
Полицейский еще раз с сомнением бросил взгляд на листовку и сказал:
– Впрочем, вы, наверное, правы...
– Конечно, я всегда права! – настаивала на своем Роза, оттесняя Софью к машине. – Было приятно с вами поболтать, сеньор. Нам пора в путь, а то опоздаем на свадьбу. Вы же знаете, в таком случае родственники будут недовольны, а мы не хотим обижать их...
Она тараторила без умолку, пытаясь подобным образом не дать полицейским собраться с мыслями и усыпить их бдительность. Софья нырнула в салон, водитель прыгнул за руль, и Роза тихонько скомандовала:
– Поехали отсюда, пока они не передумали!
Автомобиль рванул вперед, Софья почувствовала невероятное облегчение. Она находилась в полушаге от разоблачения и ареста. Теперь ее бы не пощадили – министр, желая избавиться от опасности, непременно отдал бы приказ уничтожить ее.
– Стоять! – раздался крик полицейского и оглушительный свист. Он, размахивая руками, бежал за набиравшей скорость машиной. – Это она! В машине – она, бунтовщица! Задержать их!
– Поздно спохватился, красавец, – рявкнула Роза и приказала: – Уматываем отсюда! Немного осталось, самолет ждет нас, они не смогут нам помешать!
Их автомобиль понесся прочь от полицейского поста.
– Ну, выжимай из своей колымаги все, на что она способна! – кричала Роза.
Софья, обернувшись, увидела, что машины полиции нагоняют их. Что-то щелкнуло, и заднее стекло разлетелось.
– Они стреляют! – завопила Роза. – Софья, пригнись!
Софья последовала ее приказанию, и Макс повалился на нее. Они спасутся, они сумеют сбежать, твердила себе девушка. Внезапно Софья услышала странное шипение и увидела, что по ее телу струится кровь.
– Роза, – произнесла она замогильным голосом, – меня ранили!
– О господи! Макс, посмотри, что случилось с Софьей! – велела революционерка.
Максимилиан, прикрывавший своим телом девушку, ничего не отвечал. Внезапно Софья поняла: ранена вовсе не она, а Макс! И кровь не ее, а его!
