Эва Хансен - Цвет боли: черный
– Это то, чего он боялся… – пробормотала профессор, но у меня хороший слух, я уловила.
– Ларс зря боялся. Квартира в порядке.
– Я не о квартире. Линн, нам нужно поговорить.
– Слушаю, – я жестом предложила ей сесть, сама оставшись стоять. Помню этот совет: если хочешь быть выше переговорщика, постарайся усадить его перед собой, чтобы смотрел снизу вверх.
Но Уолтер не поддалась, хотя, думаю, не обратила на мою хитрость внимания.
– Давайте, поставим точки над «и».
Если она будет продолжать в том же духе, то я за себя не ручаюсь. Не получится по лестнице, выброшу в окно!
– Мы с Ларсом родственники, кузены, его отец…
– Какое это имеет значение?
– Вы ведь в отеле подумали совсем другое…
Она все-таки села, но не в кресло, а на диван, причем профессор Дж. Уолтер и здесь оказалась на высоте. Профессор так изящно откинулась на спинку дивана и закинула ногу на ногу, что я невольно представила реакцию Бритт: «Вау!»
Что ж, ситуация определенно требовала адекватного ответа. Я усмехнулась, подтащила от барной стойки высокий табурет и оседлала его. Все равно получалось, что я выше! Маленькая победа, но победа. Да, я не профессор с прекрасной родословной, всего лишь внучка профессора, студентка, у меня нет длиннющих ног, но у меня все впереди! Конечно, ноги я при всем желании не отращу, а вот в остальном еще посмотрим.
– Профессор, мне все равно, в каких вы отношениях с Ларсом Юханссоном. Вы хотите поставить точки над «и»? Пожалуй. Ларс отказался от меня, о чем сообщил письмом. И мне все равно, кто тому причиной – вы или какая-нибудь бойкая студенточка.
– Линн, в вас говорит обида.
– Конечно, кто бы не обиделся, если бы от него отказались? – в конце концов, почему я должна скрывать очевидное? Глупо хохриться.
– Ларс был прав, сказав, что вы никогда его не простите…
– Это он вас прислал?
Уолтер вскинула на меня глаза почти испуганно:
– Нет! Он не подозревает, что я здесь. Если узнает, ссоры не миновать.
Мне с трудом удалось сдержать довольный вопль и всего лишь усмехнуться:
– Ну, думаю, ваша прическа не пострадает…
Я не стала говорить, что, чувствуя себя виноватым, следовало бы прилететь самому. Профессор нахмурилась:
– У Ларса ученый совет и лекция, отказаться от которой он не может, прилетит только после нее, потому я решила опередить. Подождите его, по крайней мере.
– Зачем приехали вы?
– Я хочу вам помочь.
– Для помощи у меня есть друзья, если понадобится, обращусь к ним, профессор.
– Меня зовут Джейн.
Хотелось ответить: «Да хоть горгона Медуза!», но я промолчала. Это тоже хитрость, почерпнутая на факультете журналистики: внимательным молчанием собеседника можно вынудить сказать то, чего он не хотел бы говорить. Только нужно уметь вовремя замолчать и держать взятую паузу. Я сумела, сидела и смотрела на нее, без злости, без вызова, без трепета, просто смотрела, как на манекен в витрине магазина.
– Линн, вы же любите Ларса, а он любит вас, – Дж. Уолтер выпрямилась, она больше не следила за изяществом движений, но все равно оставалась леди, это не внешнее, это внутреннее.
Словно для контраста с ней я соскочила с табурета и встала, опершись о барную стойку и засунув руки в карманы джинсов, чего обычно не делаю.
– О Ларсе не знаю, думаю, вы ошибаетесь, а в отношении меня правы: я люблю Ларса, как бы он ко мне ни относился. Это будет всегда. – Ей-богу, при этих моих словах ее лицо даже посветлело, но ненадолго, потому что я продолжила: – Но это ничего не изменит в наших нынешних отношениях. Я сделаю все, чтобы никогда больше не пересекаться с ним и не мешать его жизни. Кстати, повторите Ларсу то, чего он не пожелал услышать от меня: женщина, которую он считал погибшей, жива, его обманули. И это не мое маниакальное воображение, а факт.
– Он в отчаянье.
– Угу, потому здесь вы, а не он, правда? Но теперь все равно.
Уолтер поморщилась:
– Он не мог не быть сегодня на ответственной встрече, понимаете? Если бы мог, был бы здесь.
Получалось, что глупенькая капризная девочка требовала от серьезных людей поиграть с ней в то время, когда они заняты серьезными делами. Я не стала говорить, что Ларс прилетал на ночь, и не раз. Усмехнулась:
– Я вовсе не жду, что он бросит свои важные дела. И ничего не требую, профессор. Но в Оксфорде со мной можно было поговорить иначе.
– Вы же не сможете жить без него.
– Уже живу, – я посмотрела на часы на стене, – вторые сутки. Это мои проблемы, профессор, вас они не касаются. И вовсе не потому, что именно вас я застала в его номере. Просто не касаются, как не касаются теперь и Ларса тоже. Квартиру уже освободила, как видите, осталось захлопнуть за собой вот эту дверь и постараться начать жизнь сначала. Надеюсь, удастся.
– Вы допускаете самую большую ошибку в жизни.
Я все-таки взорвалась:
– Не вам судить! Кто дал вам право вмешиваться в мою жизнь?! Я как-нибудь разберусь с ней сама, без вас и без Ларса тоже!
Она даже не успела ответить, я вдруг бросила ей ключи с барной стойки:
– Передайте Ларсу, пожалуйста.
У Уолтер прекрасная реакция, поймала, почти не глядя.
– Прошу вас, дождитесь его приезда, не рвите все так сразу, не объяснившись.
Да что за черт! Как ей объяснить, что я уже второй раз оказываюсь в положении, когда его важные прошлые знакомства ставят в дурацкое положение? Нет, лучше просто промолчать, объяснение и без того слишком затянулось. Я только пожала плечами:
– Не вижу необходимости.
– Вы куда-то переехали?
– В Королевский дворец. По приглашению. Мне там выделили каморку под лестницей.
Подхватив стоявшую наготове сумку и сорвав куртку с вешалки, я выскочила на площадку.
Четвертый этаж – это плохо, особенно когда нужно уйти быстро. Я все-таки успела услышать вслед в лестничный проем:
– Линн! Вы нужны ему! Очень нужны.
Мне удалось рассмеяться в ответ:
– Вы ошибаетесь, профессор.
На улице сыпал легкий снежок, было пасмурно, но не холодно. В этом году будет весна или такое время года отменили?! Европа засыпана снегом и замерзла, больше досталось, конечно, южным районам, у них непривычно холодно и снежно, но Швеции тоже перепало.
Как хорошо, что я отправилась на квартиру сейчас… Теперь я понимала, что разговора с Ларсом не выдержала бы, разревелась у него на груди и выложила главную новость о своей беременности. Вот этого не хотелось совсем, иначе на всю жизнь осталось бы сознание, что я его шантажировала будущим ребенком. Уолтер сказала, что он любит меня и переживает. Если бы любил, сегодняшний разговор состоялся бы с ним, а не с ней.
Теперь задача – скрыться как можно быстрей и тщательней, чтобы Ларс Юханссон, которого заела совесть из-за слишком резкого разрыва между нами, не нашел меня и не растянул этот разрыв надолго. Я помнила притчу о жалостливом хозяине, отрубавшем своей собаке хвост по частям. Я не желала, чтоб меня так же жалели. Сразу и под корень!
Я позвонила Бритт с бодрым сообщением, что уже дома и все в порядке, сбросила бабушке СМС с подобным же заявлением и окунулась в повседневные дела.
Прежде всего следовало найти жилье, о котором Ларс не знал бы. Глупо бегать от него, проще поговорить, если прилетит, но пока я не готова к разговору, созрею, тогда и поговорим. А до того времени я должна найти норку, в которой Ларс меня не откопал бы.
Прикинув свои возможности, я решила на недельку снять номер в недорогом отеле, а там как получится. Если честно, то в глубине души теплилась надежда, что, несмотря на все мои ухищрения, Ларс сумеет меня разыскать, и я увижу его перед собой на коленях. Сказала же Дж. Уолтер, что он меня любит.
Оказалось, что и в центре можно найти недорогой отель, в результате я перевезла две сумки самых необходимых вещей на Сергель, купила вторую симку для телефона, благо у меня дуос, решив пока никому не сообщать номер. И бабушка, и Бритт могут запросто выдать его Ларсу. К встрече с ним я еще не готова…
Устроившись, сама позвонила Лукасу:
– Привет, идти в библиотеку не передумал?
– Линн? Почему ты с чужого телефона?
Лукасу можно знать некоторые из моих секретов.
– У меня теперь новый.
– А я беспокоился, что прежний не отвечает. У тебя в квартире…
– Ларс?
– Да, но он сказал, что не знает, где ты и почему телефон молчит.
Ого! Быстро успел, не зря Дж. Уолтер торопилась, чтобы его опередить. Я мысленно похвалила сама себя за то, что нашла новое пристанище взамен бабушкиной квартиры.
– И хорошо, что не знает. Не вздумай сообщить, не то мне придется скрываться и от тебя тоже.
