Наталья Андреева - Любить нельзя помиловать
– Натворили вы вчера дел, Вера Александровна! – вмешался светловолосый опер.
– Что, интересно, я натворила?
– Вот вы сегодня пришли и заявили, что ваш муж убил девушку, которая должна была обеспечить ему алиби. А откуда вы вообще знаете, что она убита?
– Я… Могу объяснить.
– Она вам наверняка звонила, требовала денег. Вы договорились встретиться возле общежития. Подкараулили девушку и совершили наезд. Кстати, имеются свидетели. На месте происшествия видели вашу иномарку. Я думаю, экспертиза покажет, что именно на ней и был совершен наезд. Надо только ее найти, – намекнул голубоглазый.
– Я заявила машину в угон, – хрипло сказала Вера. Ну почему не послушалась голоса разума?! Надо было отогнать машину подальше от города и там бросить! Может быть, еще не поздно?
– И когда вы это сделали? Когда заявили машину в угон? – спросил Чугунов.
– Я позвонила в милицию где-то в начале первого.
– Дня?
– Ночи.
– А наезд был совершен в десять вечера.
– Я расскажу, как все было. Да, да, да. Я собиралась на встречу с Надей. Да, она меня шантажировала! Но вовсе не потому, что я просила ее обеспечить алиби мне!
– А кому, Вера Александровна?
– Моему мужу.
– Я вас не понимаю, – удивленно поднял голову от уголовного дела Чугунов. – Теперь уже ничего не понимаю.
Вот теперь Вера поняла, что придется рассказать обоим мужчинам, абсолютно ей чужим и к тому же враждебно настроенным, малоправдоподобную историю о том, как она решила обзавестись мужем. Мужем за алиби. Какой позор! Да они сейчас будут смяться и все равно не поверят!
– Это… Это трудно объяснить, – пробормотала она. – Я любила его…
– И ради этого решились на убийство?
Следователь посмотрел на Веру участливо. Она вдруг сорвалась:
– Вы жалеете меня? Но я не убивала! Никого не убивала! Даже Владимира Иосифовича! Получается, что я кругом не виновата! Да, хотела! Хотела убить обоих! Но не убила же! Не убила! Да, я ездила на встречу с Надей! Но когда вышла из дома, моей машины во дворе не было! Вы слышите меня? Не было! Я сама оформила на него доверенность! Я дала ему вторые ключи! Это он, мерзавец, ее взял! Я села в его машину, потому что… Не хотела опаздывать на встречу.
– Вы говорите о муже, Вера Александровна? – спросил оперуполномоченный.
– О ком же еще?!
– Когда вы вышли из дома, он остался в квартире?
– Ну да!
– Так когда же он мог взять вашу машину? И как мог совершить наезд? И ко всему прочему есть два важных свидетельских показания.
– Какие? – хрипло спросила Вера, уже догадываясь, о чем пойдет речь.
– Во-первых, его видела соседка по лестничной клетке. Я вчера первым делом подумал про господина Намина и сегодня рано утром зашел к вам домой. Вас в половине восьмого уже не было в квартире, похоже, вы ранняя пташка, а вот соседка по лестничной клетке еще не ушла на работу. Так вот: вас она вечером не видела, зато видела вашего мужа. Он выносил мусорное ведро. Какой примерный муж!
– Он лицемер!
– Тем не менее, алиби себе обеспечил. Поэтому от вас я – пулей сюда, к следователю. А вы, видимо, в банке задержались, Вера Александровна. Бумаги-то, поди, там хранили?
– Что за второе свидетельское показание? – она цеплялась теперь за любую соломинку.
– За рулем серебристой иномарки, совершившей наезд, была женщина. В черных очках, со светлыми волосами. Сдается мне, это были вы, Вера Александровна. Возможно, что на вас был парик. Есть ордер на обыск в вашей квартире. Если парик там, то мы его найдем.
– Дайте мне воды.
– Пожалуйста.
Вера дрожащими руками взяла протянутый стакан. Во время паузы она пыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Как все обернулось! Нет, тут нужно время. Вне всякого сомнения, если бы этого времени у Веры было побольше, она бы нашлась что сказать. Но все вышло так неожиданно! Выпив воды, она медленно сказала:
– Я села в его машину, когда не обнаружила на парковке перед домом своей. И поехала на встречу с Надей. Я видела, как ее сбила моя машина. Как она после этого скрылась с места происшествия. Ключи… Какой мерзавец! – спохватилась вдруг Вера. – Это он все устроил! Он специально подсунул мне ключи!
– Какие ключи?
– От своей машины!
– А где она, ваша машина? Вы нам наконец скажете?
– Она… Она… В розыске.
– Вы уверены, что ее угнали?
– Мне надо подумать. Как следует подумать.
– Ну хорошо, Вера Александровна, – следователь придвинул к себе какой-то листок и стал что-то быстро писать. – Теперь у вас будет много времени, чтобы подумать.
– Что вы сказали?!
– Улик теперь достаточно, чтобы взять вас под стражу. Через три дня вам будет предъявлено обвинение. Вы теперь уже не подозреваемая, а подследственная. Вы убили четырех человек.
– Сколько?!
– Вчера около одиннадцати часов вечера продавщица, которая запирала магазин, была задушена. Та самая продавщица, которая сначала дала показания против Намина, а потом от них отказалась. На месте происшествия видели серебристую иномарку. Похоже, что, разделавшись с Надеждой, вы отправились убрать последнего важного свидетеля. Которого до этого пытались подкупить. Видимо, женщина решилась все-таки опознать Намина.
– Хорошо. Я одного только не понимаю. Если я кругом виновата, почему я принесла вам эти бумаги? Принесла сама, учтите.
– Вы выждали какое-то время, мы тоже выжидали. Максим… гм-м-м… Олегович настоял. Мол, не надо говорить, что яд в крови у потерпевшего обнаружен. Пусть думают, что версия со снотворным прошла. И когда виновный в нее окончательно поверит, он придет, чтобы утопить невиновного. Воспользуется случаем. Вы, Вера Александровна, женщина умная и расчетливая. Решили свалить все на мужа, сделать из него убийцу. Каким-то образом, возможно, что шантажом, вы выжали у Намина эти показания, а для верности решили связать его браком. И если бы между вами не произошел разлад, дело бы долго еще лежало в сейфе. Прямых улик нет, свидетели убиты. Но бумаги, которые вы принесли, решают все.
– А я, признаться, думал на этого альфонса, – презрительно сказал светловолосый опер. – Что он убил.
– Если я подам на развод, я смогу свидетельствовать против господина Намина? – сказала Вера, цепляясь уже за последнюю соломинку. Действительно последнюю.
– А вот этим вы сделаете себе только хуже. – Хрясть! Соломинка обломилась!
– Почему?
– Как суд посмотрит на то, что именно вы явитесь инициатором развода? И ведь все равно вы, Вера Александровна, останетесь лицом заинтересованным. Суд поймет, что бывшего мужа хотите очернить из мести. Только хуже себе сделаете, – повторил Чугунов. – Ведь господин Намин, насколько я понимаю, не собирается давать против вас показания?
– А вы спросите.
– Устроить очную ставку между мужем и женой? – усмехнулся следователь.
– Я сегодня же подам на развод! Слышите? Сегодня!
– А это уже ваше право. И если вы не надумали сделать признание в четырех убийствах, то предлагаю вам пройти в камеру предварительного заключения. И хорошенько там подумать. Я вас задерживаю до предъявления обвинения. А за этим дело не станет, не сомневайтесь.
– Меня?! В камеру?! Мне же на работу надо! Меня ждут! У меня сегодня много дел!
– Нет у вас больше никаких дел.
И тут только Вера осознала, что это действительно конец. Три дня в камере. Стоянку она оплатила за два. Через три дня ее машину отбуксируют… А куда ее отбуксируют? Во всяком случае, гаишники ее найдут и проведут экспертизу. Бампер помят, правое переднее крыло тоже. Кровь… Она не потрудилась отмыть кровь, а еще думает о каких-то двух днях! Нет, милая, о подозрительной машине заявят в милицию сегодня же. И о том, что ставила ее женщина в… Парик! Никита видел парик! Он наверняка взял его, когда Вера спала! В ту самую пятницу, когда сам пошел ночевать к Марго! Она же не перепрятала парик! Так-так… Надо вспомнить, обязательно надо вспомнить… Какое-то время она не видела в шкафу парика, а вчера вечером, когда решила отогнать машину на стоянку, нашла его на прежнем месте. И при обыске его найдут. Значит, Никита купил похожий. Как ловко муж обвел ее вокруг пальца!
Муж… Муж на один день, ибо все уже кончено…
– Могу я сделать один звонок? – Вера подняла на следователя Чугунова усталый взгляд.
– Вы хотите позвонить своему мужу?
– Нет. На работу.
– Конечно, конечно, – засуетился Чугунов, пряча глаза.
И Вере показалось, что следователь не хочет, чтобы в его взгляде она увидела откровенную жалость.
«Все уже кончено»,– думал он, сидя в директорском кабинете, где царствовала когда-то Вера Александровна Алмазова. Жена…
Вера, должно быть, с утра помчалась в банк за документами, оттуда в прокуратуру. Какой подарок следователю Чугунову! Без пяти минут пенсионер раскрыл уголовное дело об убийстве четырех человек! Лавровый венок на голову герою!
Вера теперь захочет немедленно подать на развод. Что ж, и это на руку. Он-то, напротив, горой станет за то, чтобы сохранить брак, пусть даже и с преступной женой, и даже попытается дать показания в ее пользу. Разумеется, малоубедительные показания. Увы! Чем можно теперь помочь этой заблудшей душе?
