Наталья Солнцева - Торнадо нон-стоп
– И не узнает.
– Конечно, – подтвердил Смирнов. – Ни в коем случае! Знаете, я навел справки о том времени, когда Алфеев убил Маргариту, и…
– Что? – в глазах Евы вспыхнул интерес, смешанный со страхом, ожиданием жуткой правды о прошлых событиях, которые так жестоко вмешались в ее нынешнюю жизнь.
– Сам способ убийства, его детали, место, характер нанесенных повреждений совпадают с описанием преступлений, совершенных «подмосковным маньяком».
– Вы полагаете, что Вадим Алфеев и был им?
Всеслав неопределенно покачал головой.
– Не исключаю такой возможности.
– Господи… – Ева закрыла глаза. – Тогда Олег, без сомнения, пойдет на все, лишь бы смыть с себя это позорное пятно! Он ни перед чем не остановится.
– Вам нельзя больше оставаться с ним в одной квартире, Ева! Вы меня слышите?
Она кивнула, занятая какими-то своими мыслями.
– Я и не собиралась. Только не потому, что боюсь… Просто не хочу больше. Идти вот только некуда! Разве что на вокзал.
– Вы можете временно пожить у меня. Я дома практически не бываю. Обещаете подумать?
– Обещаю. – Она улыбнулась. – Я вам еще не рассказала о… Богине Любви. У меня тоже есть предположения…
ГЛАВА 21.
Иллюзии и реальность, – две стороны бытия, пожирающие друг друга…
Олег Рязанцев не находил себе места. Он запутался, попал в свои собственные силки. Что он упустил из виду? Почему все пошло именно так, а не как он себе планировал? Громов ведет себя непонятно. Неужели эта курица Алла Викентьевна до сих пор ничего ему не рассказала? Этого не может быть! А, все равно! Теперь это уже не имеет значения! Все так перемешалось, – явь, сон, правда и вымысел, – то, что могло быть на самом деле, и то, что он, Олег сам выдумал…
Ему нужны дневники Матвеева, – все остальное неважно. Какая разница? Он приложил столько усилий, чтобы добраться до тайника, до проклятых бумаг! И вот, пожалуйста! Кто-то сумел его опередить! Черт!
С тех пор, как отец рассказал Олегу о своем прошлом, в его жизни словно взорвалась бомба. Все полетело вверх тормашками! У него появилась одна мысль, одна навязчивая идея, – найти шантажиста, во что бы то ни стало, изъять страшные фотографии, пропуск Алфеева, и все, что этот опасный человек мог использовать в качестве давления на Олега! Он принялся за поиски. Сколько бессонных ночей он провел в размышлениях, ворочаясь с боку на бок! Сколько вариантов было отвергнуто! Олег похудел, у него пропал не только сон, но и аппетит. Он жил, словно в угаре, не зная ни минуты покоя. И вот, наконец, ему удалось напасть на след. Оказывается, далеко и не надо было ходить! Господин Матвеев продолжал, как ни в чем не бывало, жить в своем загородном доме, заниматься своими изощренными развлечениями, почище, чем шантаж. Его способности с годами только возросли, а фантазия не знала пределов. У Олега волосы встали дыбом, когда он познакомился поближе с этим «деятелем». От такого можно было ожидать, чего угодно! Матвееву пока не взбрело в голову «заняться» Олегом Рязанцевым, но это могло прийти ему на ум в любой момент. Держать Олега на крючке, учитывая его служебное положение, было бы для Дениса Аркадьевича весьма выгодным промыслом. Он бы ни за что не упустил такую возможность! Олег Рязанцев решил его опередить.
Да, он понял, что иного выхода, чем устранить Матвеева физически, у него не остается. Это не тот человек, которого можно припугнуть, как следует, или навязать ему свою волю. Значит, необходимо позаботиться о двух вещах: первое, – чтобы в случае смерти Матвеева подозрение упало на кого-то другого, и второе, – раздобыть дневники. Проклятый негодяй даже не скрывал, что он ведет свои дьявольские записи! Можно себе представить, что он там намарал! Чего там только нет!
Рязанцев скрипел зубами, представляя, что в дневниках может быть что-то про его отца и про него самого. Прежде, чем «дорогой Денис» умрет, он расскажет Олегу, где тайник с его литературным наследием! Без этого все затеянное оказалось бы бессмысленным…
Знакомство с Матвеевым, игра в шахматы, беседы за бутылкой вина, шашлыки на открытом воздухе, – все это превратилось для Рязанцева в пытку. Ему пришлось познакомить с Денисом Еву. Вдруг, он клюнет на ее красоту, застенчивость и покорную нежность? Тогда это окажется дополнительным рычагом воздействия. Застав Дениса с женой, выследив их, Олег получит преимущество, возможность потребовать у Евы искупления вины. Пусть она узнает у Матвеева, где он прячет свои чертовы дневники! Что ей еще останется делать, когда супруг уличит ее в неверности, как не подчиниться любому его приказанию?!
Олег не сомневался, что Ева все для него сделает. Она идеальная супруга. Жалко, конечно, отдавать ее в руки этому подлецу Матвееву, да делать нечего! Есть более важные вещи, чем какие-то там семейные узы. К тому же, семья его от этого не пострадает, а, наоборот станет только крепче и надежнее. Вина и раскаяние привяжут к нему Еву сильнее любых цепей! К тому же, он сможет постоянно попрекать ее изменой, чтобы добиваться подчинения. А то в последнее время она стала немного странная. Позволяет себе дуться, высказывать недовольство то тем, то другим. Так дальше продолжаться не может! Женщине нельзя давать волю, иначе она сядет верхом, да еще и будет погонять.
Олег Рязанцев тщательно выявлял связи Матвеева и изучал его окружение. Ему нужен был «козел отпущения», на которого можно было бы свалить убийство Дениса Аркадьевича. После долгих и основательных раздумий, взвешиваний и просчитывания вариантов, Олег остановился на Громове. Вспыльчив, жесток, имеет криминальное прошлое и множество сомнительных фактов биографии. Опять же, является приятелем Матвеева, часто у него бывает, – свой человек в доме, как говорится. Значит, хозяин его не опасался, мог сам впустить гостя в дом. Ну и… не поделили чего-то. Или из-за старых дел повздорили. А может, Громов приревновал Дениса Аркадьевича к своей секретарше. И такое могло быть! Заранее Игорь Анатольевич убийства не планировал… Так уж получилось: рассердился, схватил первое попавшееся под руку орудие, – статуэтку Венеры, – да и проломил сопернику голову. Дело житейское. По Москве таких убийств за сутки два-три случается. Кого этим удивишь? А когда начнется расследование, окажется, что Матвеев посылал секретарше Громова письма с угрозами и всякими требованиями, занимался шантажом и вымогательством. Мотив, что надо.
Главное, рассчитать все правильно, не допустить оплошности. Чтобы какая-нибудь неучтенная случайность не сорвала его планы. Или Ева неожиданный фокус не выкинула.
Олег очень уставал: у него начал болеть желудок, появились сильные головные боли. Ему приходилось вести двойную жизнь, – на службе, у Матвеева, и даже дома, с женой. Крайнее напряжение сил сказывалось на его организме. Он стал нервным, раздражительным, срывался на подчиненных. Ему снились кошмары, – девушка с перерезанным горлом, в луже дымящейся крови; отец с дикими, бешеными глазами, весь в крови; кровь на зеленой траве, на белом ситцевом платье, на гимнастерке, везде… Однажды он зашел на кухню, где Ева резала мясо для жаркого, и едва успел добежать до унитаза. Его долго и мучительно рвало, пустой желудок болел, во рту стоял привкус желчи.
Олег никогда не был доволен своей жизнью, а теперь она стала просто невыносимой. Однажды ночью он поймал себя на том, что ему хочется задушить Еву. Он не мог отделаться от собственных представлений, – Ева в объятиях Матвеева, раздетая, целующаяся, с распущенными шелковистыми волосами…с шепотом любви на бесстыжих губах… Проклятие! Так он сойдет с ума! Надо быстрее кончать эту комедию масок!
Рязанцеву как-то не приходило в голову, что он сам свел Еву с Матвеевым, что больше всех это было нужно ему самому, для осуществления собственных неясных планов. Ева была красивая; он видел, какие чувства вызывает она у других мужчин, – у его сослуживцев, которые приходили в гости, у случайных знакомых и даже у первых встречных. К счастью, она была настолько наивна и чистосердечна, что не замечала этого. Олег недоумевал: такое сочетание в женщине, – чувственный интерес, вызываемый ею, и полное неведение относительно этого, – заставляло его думать, что Ева искусно притворяется и скрывает свое истинное лицо, темперамент и желания. В постели она была холодновата и нетребовательна, он даже не знал, получает она удовлетворение от их близости, или нет. Ни разу, за всю совместную жизнь, он не видел, чтобы Ева желала близости или страдала от ее отсутствия. Во всяком случае, она умела этого не показывать.
Как он собирался использовать связь Матвеева со своей женой, Рязанцев не представлял себе в деталях: действовать придется, исходя из обстоятельств. Как они сложатся? Бог знает! В любом случае, тесно общаясь в интимной обстановке, люди ослабляют контроль, становятся беспечными, и вероятность допустить оплошность или выболтать что-то, возрастает. Да и сам факт любовных отношений можно было использовать для давления, как на Еву, так и на Матвеева.
