Обвинение - Дениз Мина
В комнате ужасно воняло, и обстановка там была не лучше. Окно все грязное, а трещина в уголке была заклеена пожелтелым скотчем. Каменный пол еще не высох. От него резко несло химозным лимоном.
Я улыбнулась в ответ, чего мужчина не ожидал.
– Я заплачу вам еще за три ночи, наличными, прямо сейчас, и мы с другом уйдем, и вы нас больше никогда не увидите.
Он посмотрел на нас, поочередно.
– За что?
– Мы хотим спросить вас про Марка Паркера.
– А что с ним?
– Я хочу узнать, что было у него в багаже.
Как я упоминала, мужчина был высокий, под два метра ростом, и в узком коридоре ему приходилось сутулиться. Он сокрушенно посмотрел поверх наших голов.
– Это маленький остров, – сказал он. – Многие тут не хотят, чтобы мы об этом говорили. Все не так просто…
Он хотел больше денег.
Я ответила:
– Ну ладно, неважно. Плату за сегодня оставьте себе, извините, что побеспокоили, – и я развернулась к выходу.
– Non!
Я повернулась обратно.
– Идите сюда, – он рукой подозвал нас к двери побольше, которая вела на кухню.
Дом был маленький и узкий. Чтобы оборудовать пристройку для кухни, стену с черного входа снесли, а на ее месте соорудили застекленную кубическую веранду. Пахло в этой комнате тоже странно, той же странной лимонной отдушкой. Мне пришло в голову, что запах, может, исходит от самого мужчины.
Он усадил нас на крапчатый, розовый с серым диван, и я отсчитала наличные. Убедившись, что я дала ему верную сумму, он кивнул и начал:
– Марк Паркер забронировал эту комнату всего за неделю до пребывания. Ему повезло, что она ему достается. Много говорили, что это не хорошая комната, но это хорошая комната на одну ночь и по хорошая цена. Очень дешевая. А почему нет? Людям без денег здесь негде остановиться, теперь это место для богатых. Нужны и дешевые комнаты, правильно?
Нужны, спору нет. Помнит ли он, что к нему приезжал Марк?
Разумеется, помнит. Он запомнил много мелочей, поскольку после происшествия его осенило, что этот человек погиб.
Все случилось вот как: Марк немножко опоздал, потому что автобус из аэропорта задержался. Потом в этот же день он где-то слышал, что на одном из мостов случилась авария. В общем, короче, к делу не относится.
Просто Марк немножко опоздал, но не важно. В дверь постучали, он открыл, и перед ним стоял Марк Паркер. Марк показывает ему телефон с подтверждением брони, и они переговариваются: о, немножко поздновато, ну ничего, извините, что так получилось, не страшно. Входите.
Во что он был одет?
В футболку с постером «Омен». Да, сказал мужчина, наверняка большой фанат ужастиков! Назавтра он надел футболку с постером «Затащи меня в ад»: отличный хоррор, старая школа, Сэм Рэйми, конечно же, гений. В общем, да, Марк заходить.
У него была какая-то сумка?
Да! Сумка огроменная! Я показываю ему комнату и говорю, вау! Такая сумка большая! И очень маленькая комната. Но сумка очень тонкая.
Как под доску для серфинга или буги-бординга?
Тоньше. Он свел указательный палец с большим, показывая – тонкая, как лист бумаги. Только, говорит, по краям эта сумка (тут он сложил ладонь лодочкой, как бы прикрывая или взвешивая что-то) загибается, как футболки и вообще одежда. Мне пришлось передавать ему сумку в комнату! Очень узкая дверь.
А что, по-вашему, было в сумке?
Хм. На ощупь как плотный пластик.
Ламинированный постер?
Что? Что это такое?
Понятие «ламинированный постер» на удивление непросто объяснить на пальцах. Мне пришлось использовать письмо, лежавшее на кухонной стойке, и я пояснила: «Бумага, покрытая пластиком».
– A, feuilleté[9]?
Я не знала, точно ли это оно: твердая такая. Не согнешь. Пластиковая?
Однозначно да. Что там было, внутри?
А вы видели съемку крушения?
Разумеется, кивнул он. Я вижу. Не очень большой фанат на ужастики. Но Марк фанат, очень большой, очень сильно. А я больше сай-фай люблю.
Фин сказал, что Сэм Рэйми был женат на дочери Лорна Грина, который, само собой, сыграл командира Адама в оригинальном «Звездном крейсере Галактика». От этой ерундовой мелочи мужчина пришел в восторг.
Так зачем вы спрашиваете об этом? Там было что-то для кино?
Я ответила, что Марк увлекался кино, он обожал хорроры и, я подозреваю, на тот момент уже видел «Проклятие Даны».
– Ох, – мужчина закатил глаза. – Этот фильм – дерьмо.
– Ну да, так вот, я посмотрела съемки с погружения и знаю, многие думают, что лицо мальчика в каюте было подставлено в кадр постфактум. Но я видела, как у него перед лицом проплывают частички лака, прямо с краю, так что этот вариант отпадает. И я подумала, а что, если эта картинка на самом деле – постер с мальчиком из фильма?
– Нет, – возразил мужчина, – невозможно. Яхта уже месяц провела на дне моря, и постер бы просто… – он сделал жест, как будто что-то крошил, точно потирал передо мной в руках деньги.
– Только если постер не ламинированный, – ответила я. – С хорошей пленкой для ламинирования. Может быть, именно это вы прощупали в сумке? Под футболками и шортами? Ламинированнный постер?
Он поразмыслил. Посмотрел в потолок. Потер друг о друга указательный и большой пальцы, вспоминая сумку на ощупь.
– А-а! Но это же, это вполне возможно! – Он отвел глаза и представил это в уме. – Да! Feuilleté. Если так, это возможно!
– И еще кое-что, – вставил Фин. – Вскоре после крушения вы давали интервью и упомянули, что видели кого-то на палубе Даны той ночью…
– Нет! – он поднял руку, обрывая этим жестом череду вопросов. – Нет!
Никто из нас не понял, что он имеет в виду. То ли он говорит, что никого не видел, то ли советует не соваться с вопросами.
Он поднялся с кресла:
– Вам пора.
Я поблагодарила его, и мы с Фином встали. Пообещали никому не говорить, что он с нами общался. Фин поклонился и поблагодарил его за любезность. Мужчина почему-то растрогался и прямо расцеловал Фина.
По пути назад по узкому коридору он извинился за свой английский. Немецкий получше идет.
– Вы не хотите говорить о том, что видели той ночью?
– О некоторых вещах не стоит говорить – ни за какие деньги. Жуткие люди заглядывают – еще «Затащат в ад». – Он отворил дверь и выпроводил нас. – Вы уж извините.
И он захлопнул за нами дверь.
35
Мы присели на каменную скамеечку на залитой солнцем площади. Фин нашел в телефоне
