Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник) - Кристи Агата

Несколько лет он вел бродячий образ жизни, умея противостоять самым неожиданным поворотам судьбы. Затем на одолженные деньги отрыл небольшую фруктовую лавку. Успех сопутствовал ему с самого начала. Он очень скоро расплатился с кредиторами, а прибыль стал вкладывать в развитие своего бизнеса. Он открывал один магазин за другим, пока не стал владельцем небольшой торговой сети, дела которой шли прекрасно. Впервые за долгое время он смог расслабиться, причем до такой степени, что смело влился в светские круги Мельбурна. Так он познакомился со своей будущей женой Джиной, приехавшей в Австралию из Англии, чтобы провести отпуск. Через два месяца они вступили в брак. Однако жизнь в Австралии пришлась Джине не по вкусу, и уже скоро по ее просьбе он продал свое предприятие и вместе с ней вернулся в Англию достаточно состоятельным человеком. Ей хотелось жить поближе к Лондону, и он купил дом в тихом уединенном и очень уютном местечке рядом с Оксшоттом.

Здесь они смогли в полной мере наслаждаться жизнью, что прежде по разным причинам никогда не удавалось ни ему, ни ей. Приятный и простой в общении, Хэслар скоро сдружился со всеми соседями. У Джины хватало своих подруг в Лондоне, к которым она вернулась после длительного отсутствия из Австралии. Супруги прекрасно ладили между собой, часто в выходные дни приглашали к себе домой многочисленных гостей. Они жили с ощущением комфорта и полнейшей уверенности в завтрашнем дне. Хэслар даже не представлял себе раньше, что все может сложиться столь удачно.

Но так было только до появления Бланта.

Встреча с Блантом стала для него ударом. Он сразу понял, что отныне его жизнь и счастье, блаженное существование жены – все, чем он столь дорожил, оказалось во власти этого зловещего старика. Стоило лишь чему-либо стать известным в округе о его прошлом, и их идиллии в этом очаровательном уголке сельской Англии пришел бы конец. То, что он сполна расплатился за свое прегрешение, не имело ни малейшего значения. Провинциальная буржуазия, в среде которой он жил в последнее время, державшаяся старомодных представлений о благородстве и о достоинстве, отказалась бы от общения с человеком, побывавшим когда-то за тюремной решеткой. И он сам, и Джина обрели бы такое же пожизненное клеймо, как когда-то рабы на американских плантациях. Продолжение прежней жизни стало бы совершенно невозможным.

Они, конечно, могли покинуть Оксшотт, перебраться в другой городок, даже в другую страну. Но вот только в наши дни, когда люди свободно перемещаются по всему свету, а информация легко доступна, им нигде не удалось бы долго скрывать, кто они такие на самом деле. Нет, Блант цепко держал теперь Хэслара в своих руках. И если бы захотел, мог уничтожить его.

Сам Блант тоже прекрасно осознал это в момент той катастрофической для Хэслара встречи. Бывший подельник понял, что небольшое, но такое милое поместье, откуда выехала машина, принадлежит именно Хэслару. Он отчетливо осознал сложившуюся ситуацию. На его лице читались сначала изумление и некоторое недоверие, сменившиеся затем уверенностью и злорадством. За ходом его мысленных рассуждений оказалось проследить предельно просто, а вскоре они обрели и словесную форму.

– Для такого старого человека, как я, это похоже на возвращение домой, – сказал Блант, заявив с кривой ухмылкой, что отныне все его невзгоды позади, поскольку он уверен: старый друг теперь будет заботиться о нем до конца дней.

Хэслар среагировал мгновенно.

– Садись в машину. Мы не можем бесконечно торчать здесь у всех на виду. Я отвезу тебя куда угодно, а по дороге у нас будет время все основательно обсудить.

Блант сначала колебался, явно предпочитая приглашение в дом, но решительные манеры Хэслара оказали свое воздействие, и он сел в автомобиль. Причем им удивительно повезло. Никто не стал свидетелем этой странной встречи.

А затем произошло именно то, чего и следовало ожидать. Во время поездки Блант выдвинул свои требования. Они старые приятели. Вот только Хэслару повезло, а Бланта преследовали неудачи. Во имя прежней дружбы Хэслар никак не мог допустить, чтобы Блант ночевал на скамейках в парках или в дешевых и грязных лондонских приютах для бездомных, верно? Бланту ведь не слишком много нужно. Он не станет выжимать из старого товарища деньги, как воду из губки. Небольшой коттедж и несколько шиллингов в неделю на пропитание – вот все, о чем он просил.

И хотя Блант очень плохо выглядел, казался уже совсем дряхлым стариком, ему хватило ума проявить при первом разговоре максимальную сдержанность. Он ни словом не упомянул о тех обстоятельствах, которые делали его просьбы непременными обязательствами для Хэслара. Он лишь смутно намекнул.

– Знаешь, я терпеть не могу разговоров на неприятные темы, – усмехнулся он. – Мы же с тобой добрые друзья. Так что давай лучше не ссориться.

Что касалось Хэслара, то его сначала искренне удивила скромность запросов старика, но по мере того, как их беседа продолжалась, он понял, что маленький коттедж и несколько шиллингов в неделю Блант упомянул для начала, а на самом деле его требования простирались значительно дальше. Однако все запросы Бланта можно было так или иначе без особого труда удовлетворить. И Хэслар скрепя сердце пообещал исполнить его пожелания.

– Но только послушай меня внимательно, Блант, – продолжил затем он. – У нас с тобой взаимовыгодное соглашение. Я выполню свою часть обязательств и буду выполнять, пока ты будешь соблюдать свою, но не дольше. Признаю, что информация, которой ты владеешь, имеет определенную цену, и я готов уплатить ее. Я куплю тебе небольшой коттедж и стану снабжать деньгами для удовлетворения твоих нужд, но только при условии, что ты все сохранишь в тайне. А это означает не только необходимость держать язык за зубами. Ты не должен совершать никаких поступков, способных заставить окружающих меня людей хоть что-то заподозрить. Ты не посмеешь даже приближаться к Оксшотту. Захочешь увидеться – звони мне по телефону, назвавшись каким-нибудь другим именем. Кстати, под какой фамилией ты сейчас живешь?

– Джеймисон. Кажется, Блант умер еще в Эдинбурге.

Хэслар кивнул.

– Та же печальная участь постигла Мэттьюза. Я теперь – Хэслар. Фамилия Мэттьюз больше нигде и никогда не должна упоминаться. Ты меня понял?

Блант, видимо еще не пришедший в себя от нежданной удачи, поклялся богом и всеми святыми, что выполнит условия сделки. Хэслару показалось, будто тот говорил серьезно, но он все равно попытался как можно яснее показать свое отношение к их уговору.

– Допускаю, Блант, что ты можешь при желании навредить мне. Тебе достаточно разболтать о моем прошлом, и я не смогу здесь больше жить. Нам с женой придется уехать. Я совсем не хочу этого и стану платить тебе, пока ты сохранишь секрет. Но начни трепать языком, увидишь, что произойдет. Я покину эти края, отправлюсь за границу и обоснуюсь там, где меня никто не знает. Деньги-то останутся при мне, и я смогу с комфортом устроиться на новом месте. Но тебе уже ничего больше не достанется. Только чуть задень мои интересы – и снова опустишься на дно.

Потом Хэслар дал старику денег на покупку крохотного домика на окраине страны рядом с Рикмансуортом. Он сам прикинул, сколько тому понадобится наличных, чтобы жить в относительном благополучии, включая услуги приходящей домработницы. Затем эту сумму Хэслар на всякий случай увеличил на десять процентов. Передавая Бланту первый взнос, он обещал, что станет вручать ровно столько же в каждый первый понедельник месяца. Блант, в свою очередь, выразил полное удовлетворение и повторил клятву не нарушать договора, получать деньги и не досаждать Хэслару попытками явиться к нему домой.

«Плохо, очень плохо, – угрюмо подумал Хэслар, когда все было завершено. – Но не так скверно, как могло бы обернуться».

Договор между Хэсларом и Блантом неукоснительно соблюдался около года. Каждый первый понедельник наступавшего месяца Хэслар вкладывал десять бумажек по одному фунту в дешевый конверт, который специально покупал по такому случаю, а потом ровно в половине второго пополудни оставлял его в заранее условленной телефонной будке, стоявшей неподалеку от вокзала Виктория. Блант всегда останавливался рядом с будкой, словно желая позвонить, и конверт, спрятанный одним внутри телефонного справочника, почти тут же перекочевывал в карман другого.