Наследница по найму - Мэдлин Хантер
– Садись.
Он давил ей на бедра, пока она не опустилась на сиденье, подтащил к самому краю, опять проложил горячую дорожку по бедрам и коснулся средоточия ее мучительного наслаждения.
– Я хочу поцеловать тебя там. Ты позволишь?
Она кивнула, не понимая, о чем он, знала только, что жаждет любого удовольствия, которое он может ей доставить, и уже утратила способность смущаться. По крайней мере, так ей казалось, пока его голова не склонилась, и она не ощутила его поцелуй, и ее не пронзило стрелой восторга прямо в ее пульсирующее от желания женское естество, а все прочие чувства не исчезли.
Ей становилось все хуже и хуже, лучше и лучше. Она знала, что стонет, но не слышала себя, знала, что он положил ее ноги себе на плечи, но не видела этого. Он приподнял ее бедра, чтобы удобнее было сводить ее с ума движениями языка. Наслаждение сделалось восхитительно мучительным – неотвратимым и всепоглощающим и возрастающим все больше и больше. Ей показалось, что она умрет, если не прекратит этого, не отступится. Но вместо этого напряженное болезненное удовольствие разлетелось на осколки, посылая волны непередаваемых ощущений, приводя ее в полное забытье.
Чейз слышал ее хриплые стоны, когда она приблизилась к пику, и ободрял ее мыслями и языком. Когда она закричала и тело ее изогнулось от восторга, он ощутил ликование.
Раздеваясь, он наблюдал за ее лицом. В своем блаженстве она выглядела ангельски, почти по-детски в этом полном умиротворении. Он взял ее на руки и отнес на кровать. Она прошептала что-то, чего он не мог ни разобрать, ни хотя бы расслышать.
Оказавшись в постели, Минерва приоткрыла глаза, потом взобралась на него, оседлав, как в прошлый раз. Распаленная и все еще пораженная, она посмотрела на него сверху вниз, потом наклонилась и поцеловала его глубоко, требовательно, прежде чем снова выпрямиться.
Он легонько коснулся ее груди, погладил, и она улыбнулась, запрокидывая голову, наклонилась, чтобы он мог поймать сосок губами. Она бесстыдно стонала, пока он доставлял ей удовольствие, ерзала и извивалась верхом на его бедрах.
Потом выпрямилась с безумным взглядом, потрясающе раскрасневшаяся в возбуждении, взглянула на его возбужденный член и провела по нему пальцем. Он хрипло выдохнул. Она же, гордая собой, повторила это движение, потом еще раз и еще, обхватила ладошкой…
Уже спрыгнув однажды с горы, теперь она могла насладиться неспешным подъемом, а вот он дольше этого выносить не мог. В любое другое время он позволил бы ей веселиться таким образом сколько вздумается.
Он приподнял ее бедра. Она поняла, чего он хочет, и приняла его в себя. Чейз стиснул зубы, когда его член обхватило тугое тепло. Она начала медленно подниматься и опускаться. Он обуздал себя и позволил ей насладиться ощущениями, но голод взял свое, и он утратил всякий контроль над собой, уперся одной рукой в спинку кровати за головой и перехватил инициативу.
На этот раз он вовсе не был осторожен. Его тело выло от желания вонзаться в нее сильно и глубоко, овладеть ею полностью. В его воображении уже стояли картины, как он берет ее иначе, и они еще больше его подхлестывали. Когда наконец наступила развязка, он едва не лишился чувств.
Она упала на него, лихорадочно целуя грудь и шею, цепляясь за плечи. На пике всепоглощающего наслаждения он опять услышал ее крик.
Они долго лежали в тишине, которую нарушало только биение их сердец и тяжелое дыхание. Он был рад, что ей не требовались лишние слова. Тишина создавала между ними такую близость, когда говорить ничего не надо. Наконец она приподнялась на локтях и взглянула на него.
– Ты сегодня был великолепен, хоть и по-другому, не так осторожен.
– Я сделал тебе больно?
Минерва покачала головой.
– Мне понравилось. В следующий раз тоже можешь не осторожничать.
У Чейза не было оснований рассчитывать на этот «следующий раз». Ее слова придали ему уверенности. Она села, на этот раз не заботясь о своей наготе, восхитительно привлекательная, с обмякшей после того, как напряженность страсти миновала, грудью. Он смотрел на нее и чувствовал, как в паху опять напряглось.
– Мне пора уходить, – сказала она с сожалением.
– Если хочешь, но ты никому ничем не обязана.
– Бет…
– Знает, где ты.
– Да, но…
– Она знала, зачем ты ко мне пришла, даже если ты сама об этом не догадывалась.
Минерва усмехнулась, перебросила через него ногу и соскользнула с кровати.
– Пока ты полностью не оделась, выгляни из окна передней на противоположную сторону улицы, где стоят впритык два здания.
Она набросила нижнюю сорочку и отправилась к переднему окну. Чейз слышал, как она босиком прошлепала в гостиную, а через несколько минут вернулась и спросила:
– Когда ты его заметил?
– Рано. Вскоре после твоего появления.
– Наверное, он прицепился сзади к моей карете, когда я уезжала.
– Думаю, так и было, если только он не скакал по крышам, чтобы тебя обогнать. Он шустрый малый и неплохо знает город. Если бы он уже не был твоим агентом, я бы сам его нанял.
Минерва взяла платье и встряхнула.
– Я ни о чем не просила. Надеюсь, ты мне веришь?
– Это была его инициатива. Он тоже знал, зачем ты сюда приехала, вот и ждет на случай, если ты передумаешь, а я поведу себя не по-джентльменски.
С лица Минервы сошла улыбка, стоило ей представить, к какой стычке это могло привести.
– Надо идти, иначе он проторчит там до рассвета.
– Ты могла бы просто открыть окно и крикнуть ему, чтобы шел домой.
– Ну да, чтобы завтра пол-Лондона судачило о том, что из твоего окна вылезают полуголые любовницы. – Она рассмеялась и с корсетом в руках подошла к кровати. – Помоги мне с этим, пожалуйста.
Чейз сел на край кровати и помог ей затянуть шнуровку, а когда она протянула руку за платьем, встал и тоже оделся. Когда оба обрели пристойный вид, он обнял ее и, прижав к себе, поцеловал, сожалея, что
