Знак белой лилии - Наталия Николаевна Антонова
– Не скажи. Хотя, конечно, пусть подлечится.
– Вот видишь, даже ты согласна, – пробурчал Наполеонов.
– Так я же не Баба-яга, чтобы всегда быть против, – пошутила Мирослава.
– Это как сказать, – тут же отреагировал Наполеонов.
Пропустив его колкость мимо ушей, Мирослава попросила:
– Шура, разреши мне переговорить с Елизаветой Ольховской.
– Зачем?
– Хочу попробовать ее побудить дать признательные показания.
– Думаешь, что у тебя получится? – с сомнением проговорил Наполеонов.
– Попытка – не пытка, сам знаешь.
– Хорошо, – согласился он, – подъезжай завтра к десяти утра.
– Договорились.
– И не перепутай – десяти утра, а не вечера! – Шура загоготал и бросил трубку.
* * *Встретившись взглядом с Елизаветой Ольховской, Мирослава догадалась, что девушка ее узнала, хотя виделись они один-единственный раз, столкнувшись в дверях квартиры Андриевских.
Олег, скорее всего, позднее рассказал Елизавете, что Мирослава – детектив, нанятый его отцом для расследования убийства его матери.
«Интересно, что она почувствовала, услышав эти слова?» – подумала Волгина.
Она прямо посмотрела на Ольховскую, и Елизавета не отвела своего взгляда.
– Я хотела бы поговорить с вами, Елизавета Сергеевна, – сказала Мирослава.
– О чем? – равнодушно отозвалась Ольховская.
– Об убийстве матери Олега Андриевского.
– Я не знала, что она его мать. Да и убивать ее я не собиралась.
– Вот как?
Девушка повела плечами.
– Олег рассказывал мне, что его мать соблазнила отца, когда ему было семнадцать лет. Он был ее учеником. И больше я ничего о ней не знала. – Ольховская задумалась, потом сообщила: – Скажем так, специально он мне семейных фотографий не показывал. Но я ее видела. Однако не придала значения, просто скользнула взглядом. И уж конечно, я не знала, что его мать не живет дома. Это все! Больше мне сказать вам нечего. – Ольховская поджала губы.
– Хорошо, – согласилась Мирослава, – тогда я вам расскажу, как все было.
Елизавета внешне никак не отреагировала на ее слова, и детектив начала свой рассказ:
– Вы узнали о том, что Андриевская соблазнила вашего брата.
– Как я могла это узнать? – не выдержала Ольховская.
– Не перебивайте! Когда ваш брат перестал ночевать дома, вы проследили за ним. Сделать это было нетрудно, парню даже в голову не приходило, что за ним могут следить. Выяснить, к кому он ходит, было делом техники. Имя любовницы вашего брата вы нашли в его компьютере. Нет, скорее, в телефоне, – поправилась Мирослава, – и пришли в ярость! Ведь это была мать вашего парня.
– Это я поняла не сразу! – не выдержала Елизавета.
– Допустим. Но женщина была намного старше вашего брата. Интересно, где они познакомились?
– На форуме для интересующихся физикой! – прошипела Ольховская. – Эта старая сука предложила моему брату позаниматься с ним и помочь поступить в вуз! Бесплатно!
– И он согласился?
– Увы!
– Вы вскрыли их переписку?
– Да, я влезла в облако! – Ольховская с вызовом посмотрела на детектива.
– Понятно, – сказала Мирослава. – Андриевская показала вашему брату морковку, и он повелся.
– Не смейте так говорить о моем брате!
– Сначала она, наверное, на самом деле давала вашему брату уроки физики?
Ольховская кивнула.
– И лишь позднее принялась обучать его искусству секса.
Елизавета обожгла детектива взглядом, полным ненависти.
– Вы бы смирились с этим, если бы возлюбленная Константина оказалась молодой женщиной. Но вам нетрудно было узнать, что она была старше вашего брата на сорок два года. Этого вынести вы не смогли и решили наказать развратницу.
– Да! Да! Да!
Не отреагировав на ее выпад, Мирослава продолжила:
– Вы купили белые лилии. Насчет того, почему именно лилии и почему белые, у меня существует несколько версий. Но это неважно. Андриевская сама открыла вам дверь, увидев в глазок цветы. Трудно сказать, что она при этом подумала. Вы вошли, она пригласила вас в комнату. Там вы бросили ей в лицо цветы, а потом дали ей пощечину. Кольцо с вашей руки оставило на ее лице царапину.
– Я не заметила этого, – обронила Ольховская.
– Андриевская пришла в ярость, попятилась и, схватив вазу с тумбочки, шагнула вам навстречу с намерением нанести вам удар. Но вы оказались проворней и толкнули ее изо всей силы, которую удвоила охватившая вас ярость. Падая, Андриевская ударилась головой о тумбочку и скончалась. Во время падения она выронила из рук вазу. Вы к осколкам не прикасались, поэтому на них остались отпечатки только Андриевской. Когда вы подходили к Андриевской, вы наступили на лилии, и частица стебля одной из них прилипла к вашей обуви. Неясно почему, но вы не помыли свою обувь.
– Я не смогла притрагиваться к одежде и обуви, в которой я ее…
– Понятно. Потом вы зачем-то собрали лилии с пола и высыпали их на тело Андриевской. Один ваш волос остался на цветке. Плюс к этому вы наследили в подъезде, опираясь на перила и коснувшись стены.
– Меня шатало, когда я вышла из ее квартиры, – призналась Елизавета.
– И еще вас узнал следивший за Андриевской поклонник.
– Какой еще поклонник?!
– Емельян Крысинский. Он, кстати, видел, как вы садились в свое такси, и запомнил три цифры вашего номера.
Ольховская ничего не ответила, и Мирослава спросила:
– В вашем такси обнаружены ДНК Олега Андриевского. Он вам помогал?
– С ума сошли! – закричала Елизавета в непритворной ярости. – Мы любили друг друга! Олег ничего не знал!
– Что ж, охотно верю.
– Я не хотела ее убивать. Так получилось. Я воспитала брата! Понимаете?! Я!
– А ваш отец?
– Он работал с утра до вечера. А Костя был со мной! Когда я узнала, что она соблазнила моего невинного мальчика, я просто потеряла голову!
– Почему вы не обратились в полицию?
– Семнадцать лет – возраст согласия, и она вышла бы сухой из воды.
– Не совсем. К тому же вы могли сразу после случившегося вызвать «Скорую» и полицию. И это могло бы выглядеть как несчастный случай.
– Я не подумала об этом, – призналась девушка.
– Напрасно. А теперь будет лучше, если вы напишете чистосердечное.
– У вас был включен диктофон, – проговорила Елизавета скорее утвердительно, чем вопросительно. – Я догадалась об этом.
Мирослава не стала спрашивать, почему же в таком случае Ольховская продолжала говорить.
– Уходите, – попросила она детектива. – И позовите следователя.
Мирослава кивнула и вышла из помещения, оставив Елизавету под присмотром конвоя.
Домой она вернулась тихой и печальной. Вечером позвонила Андриевскому и попросила приехать его для отчета и расчета.
Эммануил Захарович приехал на следующий день утром.
Едва взглянув на него, Мирослава поняла, что клиенту уже все известно. Тем не менее она вручила ему полный отчет о проделанной работе, на который он даже не взглянул, небрежно сунув его в свою сумку.
«Ничего, потом прочитает», – успокоила себя Мирослава.
Андриевский поспешил расплатиться и, сухо попрощавшись, покинул детективное агентство.
– Я его понимаю, – сказала Мирослава позднее Морису, – кому же приятно узнавать, что оплакиваемая супруга изменяла тебе. За что, собственно, и поплатилась.
– Не надо было жениться на женщине, которая годится тебе в матери, – пробурчал Миндаугас.
– А ты что же, думаешь, что молодые жены не изменяют? – усмехнулась она.
Но Морис не счел нужным комментировать это замечание.
Еще спустя неделю к ним завалился
