Олег Путилин - Алкаш в борделе (сборник)

– Да. Не считая химика. Всех остальных мы нанимали на определенный период операции.

– С этими позже, – сказал я и кивнул охраннику.

Тот спрятал блокнот в карман и вышел. Через пятнадцать минут в комнату вбежал Дынин и сказал:

– Вовк, все нормально. За ними уже поехали.

Переведя взгляд на сидевшего на диване бледного Анатолия Исаевича, майор яростно процедил сквозь зубы, сжав в кулаки волосатые руки:

– У, с-сука! С тобой я еще поговорю!

– А теперь, Анатолий Исаевич, – сказал я, – рассказывайте, кто из девушек стал жертвой ваших операций и где их теперь искать.

Эпилог

Химика поймали через три дня на даче у одного приятеля. Помогла в этом его супруга, которая, узнав о том, чем занимался последнее время ее муж, сообщила, где он может скрываться.

Захват снова осуществлял Дынин, и, судя по количеству синяков и ссадин на лице и теле Семенова, видимо, на сей раз бравый майор для верности брал его и зубами.

Арест помощников Анатолия Исаевича осуществлялся той же ночью, после разговора в массажном салоне. Однако из четырех его молодых подручных одному все же удалось уйти. Хуже всего обстояли дела с вызволением из неволи десяти девушек.

Светлану Улитину обнаружили на одной из дач в обществе молодого человека по имени Вадим. Она подвергалась медикаментозному воздействию десять дней. Ее лечение в наркологической клинике закончилось практически полным выздоровлением.

Через два месяца выписали из больницы Наташу Костенко. Как мне объяснил Анатолий, память к ней вернулась не полностью. Ее постоянно мучают головные боли и бессонница. По утверждениям врачей, полностью избавиться от последствий применения препарата Семенова не удастся. Хотя они не исключили такую возможность.

Меня приятно поразило, что Анатолий ухаживал за ней эти два месяца, как заботливый папа за своей дочкой, которую растит без матери.

В начале октября я встретился со следователем Субботиным. Он рассказал мне о той работе, которую пришлось проделать для вызволения похищенных девушек из-за рубежа.

Из восьми девушек, которые были переправлены за границу до Натальи Костенко, найти удалось лишь пятерых. Все пятеро находятся в крайне тяжелом состоянии и, по мнению врачей, до конца своих дней останутся пациентами психиатрических клиник. Длительное применение препарата отрицательным образом сказалось на деятельности всего организма.

Зарубежные «владельцы» оставшихся трех девушек, видимо, уже избавились от своих деградировавших кукол, состояние здоровья которых ухудшалось день ото дня.

– Скорее всего, – сказал Субботин, – их просто сдали в частные приюты. Мы продолжаем работу по их поиску, но здесь требуется помощь уже других организаций, в том числе и спецслужб.

Владелец клуба «Помпей» Иван Путилин внес свою лепту в раскрытие преступления не только щедрой оплатой моих услуг как частного детектива, но и оплатой лечения четырех своих найденных девушек.

Субботин также сообщил, что через два месяца, видимо, окончится судебный процесс над всеми участниками преступной группы. Свою вину не отрицал никто, и во время следствия их легко удалось разговорить. Помощникам Анатолия Исаевича Субботин дал послушать магнитофонную запись – патрон выдал их, назвав имена и адреса. Сам же крючконосый заговорил особенно бурно, когда узнал, что из ста тысяч марок, полученных от Бауэра за Наталью Костенко, один из его помощников, Вадим, отдал своему шефу лишь шестьдесят, положив себе в карман оставшуюся часть денег.

– В общем, господам светит немалый срок, – подытожил свой рассказ Субботин.

– Вы знаете, – сказал я ему, – какой бы срок им ни дали, но тогда, в массажном салоне Путилина, у меня впервые в жизни всерьез мелькнула мысль о том, чтобы расправиться с ними, не дожидаясь никаких судебных разбирательств. Лишь появление Дынина в тот момент в какой-то мере развеяло мои черные мысли.

Субботин неожиданно произнес:

– Скажу вам честно, Владимир Александрович, я вас понимаю.

Мы расстались с ним, пожелав друг другу удачи в делах…

…Наступало утро одного из последних октябрьских дней. В компании со своими приятелями Дыниным и Седым я встречал его в массажном салоне клуба «Помпей». Несмотря на то, что я уже больше не работал на Путилина, Иван Алексеевич пригласил нас к себе в клуб в качестве своих гостей. При этом он сам провел вместе с нами половину ночи, а потом покинул нас, чтобы заняться делами.

– Ну что, господа? – Дынин начал разливать по рюмкам. – Давайте выпьем за удачное завершение дела.

– Нет, Дмитрий, ты как хочешь, а я удачным такое завершение назвать не могу, – сказал я. – Я вчера был у супругов Костенко. Выглядит она, мягко говоря, неважно. А ведь она отделалась еще сравнительно легко. У остальных же состояние еще хуже.

– Но банду-то раскрыли! Наркотик изъяли! – возразил мне Дынин. – Почти всех девчонок назад вернули…

– Да ладно тебе, Володька! – поддержал его Седой. – Дынин прав: все хорошо никогда не бывает. Если бы не ты, все могло быть гораздо хуже.

– Зато ты теперь постоянный член этого клуба, – улыбнулся Дынин. – И мы тут с тобой сидим заодно, на халяву паримся, гы-гы…

– Кстати, Дынин, а как ты будешь объяснять своей супруге, что впервые за много лет пришел с ночного дежурства свежим и чистым? – спросил Седой.

– А я домой и не пойду, я отсюда прямиком в управление.

– Зачем тебе, Дынин, на работу идти? Давай поднимемся на третий этаж. Отберешь себе пару девочек… Допросишь их по всей форме, в отдельном номере.

– Пару? – задумчиво проговорил Дынин, глядя в потолок.

– Нет, ребята, вы как хотите, а я больше не могу, – сказал я. – Мне надо идти.

– Куда ты? – поднял брови Седой. – Сейчас все пойдем. Накатим еще пару раз и вместе пойдем.

– Не могу больше, – решительно сказал я. – Через пятнадцать минут Надя работу заканчивает.

– А-а! – просиял Дынин.

– Ну-ну, – равнодушно сказал Седой. – В таком случае давайте выпьем на посошок за нерушимую мужскую дружбу.

Мы подняли стаканы с водкой и осушили их до дна.