Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

Я усмехнулся:

— Слушайте, коли вы взяли его с собой, значит, он не "обыкновенный оперативник", а ваш прихвостень. Это раз. Второе. Вы — действительно подельник какого-то бандита, надеюсь, скоро уточню, какого именно. Ну и насчет авторитета… Тут, каюсь, был неправ. Просто, извините, не думал, что в предвкушении бриллиантового изобилия вас еще волнуют такие вещи, как служебный авторитет. Всё?

Мошкин побелел:

— Нет, не всё! Зачем вы у… у…

— Рожайте побыстрее, — попросил я. — И пожалуйста, потише.

— Зачем вы… убили их? — наконец пропыхтел он. — Мы об этом не договаривались!

Я прищурил один глаз.

— Эй, а разве мы вообще договаривались хоть о чем-то подобном?! И потом, вы что, дитя неразумное? Я спросил их адреса. Вы — дали. Не догадываясь, зачем?

Его худое лицо напряглось.

— Я не предполагал, что вы их убьете!

— Конечно-конечно! Вы предполагали, что по попке отшлепаю. Слушайте, давайте-ка по крайней мере в данном пункте расставим точки над "i". Я не люблю, когда чересчур много плохих людей — подчеркиваю: п л о х и х — знакомы со мной лично. Эти, считай, — были знакомы. Они подошли ко мне слишком близко.

Мошкин буркнул:

— "Плохих"! А вы, разумеется, ангел с крыльями!

Я возразил:

— Не ангел. И без крыльев. Но они, дешёвки, еще хуже меня. Особенно… м-м-м… эти двое. Ладно, хрен с ними. К тому же они меня, в нашу предыдущую встречу за тыщу вёрст отсюда, просто-напросто оскорбили. Они обращались со мной точно с подзаборным пьянчугой, да еще и обозвали папашей. А такое не прощается. Ну а коли уж быть почти до конца откровенным, то одновременно я сей акцией провел и некий психологический тест, касающийся уже вас, господин подполковник.

— Какой, к лешему, тест… — пробормотал Мошкин. — Что за тест?!

Я пожал плечами:

— Элементарный. Во время нашего последнего свидания вы — нет, не прямо, но косвенно, старались внушить мне, что, раз эти люди — Бизона… Тьфу, чёрт, какого Бизона, Бизон давно сгорел!.. Белого! Так вот, поскольку, мол, эти сучата пашут на Белого, то именно он и есть ваш генеральный заказчик. То есть, именно под его руководством вы ищете отныне "Чёрного Скорпиона". Я прав?

Его кадык дёрнулся.

— Дальше…

— Будет и дальше. Всё это туфта. Тех петушков вы у Белого наняли, арендовали, потому что собственных подчиненных использовать для столь скользких и труднообъяснимых дел, как, к примеру, командировка в мой родной город, естественно, не могли. Кстати, меня здорово удивили произошедшие с вами за год разительные перемены, товарищ подполковник. Из, по-моему, достаточно лояльного к своим обязанностям и относительно добропорядочного служаки вы превратились в настоящего мента на содержании у бандитов. Хотя, впрочем, чему удивляться — год это очень большой срок, за год может измениться очень многое.

Но я опять отвлекся. Так вот, уважаемый коллаборационист, ежели бы вы и впрямь работали на Белого, то либо ни при каких обстоятельствах не сдали бы мне его людей (а вы их классически сдали), либо уж, на худой конец, заложили бы меня ему сразу после нашего предыдущего разговора, и тогда еще ночью к дому Маргариты Владимировны нагрянули бы быки Белого. Разве не правда?

Мошкин снова сглотнул.

— Дальше…

— Ради бога. Итак, мы выяснили, что Белому вы не служите. Да, между прочим, в этой мысли я утвердился еще и благодаря некоему мини-расследованию, проведенному по моей просьбе нашим глубокочтимым мистером Пауком. (Брехня, лажа и блеф чистой воды. Естественно, ни о чем подобном "Вовика" я не просил.) И вот теперь… И вот теперь, дорогой дон Мошкин, начинается, пожалуй, самое интересное…

В результате уже собственного, проведенного мною лично расследования нарисовалась весьма любопытная картина. Охотится… нет, даже не охотится, а обкладывает, да-да, именно обкладывает меня со всех сторон человек с… очень длинными, неприлично длинными с точки зрения современной массовой моды волосами. И он не завязывает их в нередкий сегодня "голубоватый" хвостик, а ходит как хиппи и битники шестидесятых-семидесятых, распустив патлы ниже плеч. Странно, правда?

Почему странно? Да потому, что этим он себя, на первый взгляд, вроде бы здорово демаскирует… Но это только на первый. Короче, в конце концов до меня дошло, что на самом деле этот субъект наоборот — здорово себя маскирует. Так здорово, что… Нет, о дальнейшем умолчу. Сами ничего не хотите добавить?

Мошкин дёрнул шеей.

— Не хочу! — А и без того глубоко сидящие холодные глаза превратились просто в щелки. Тьфу, и как Маргарита позарилась на столь малосимпатичного типа. Вот же треклятые "Скорпионы"!.. Стоп! Маргарита…

— Кстати, господин подполковник, не далее как нынче утром Маргарита Владимировна произвела ревизию части своего гардероба. И что же она обнаружила?

Он нагло усмехнулся:

— И что же? Мои трусы? Пусть оставит себе на память, для коллекции.

Я мужественно сдержал этот подленький удар. Да в принципе, то был не удар — так, тычок. В общем, я мужественно сдержал этот тычок и хладнокровно сообщил:

— Нет, не трусы. Она обнаружила, что пропал один из ее париков, и заявила, что взяли его вы, больше некому. — И всё же не удержался: — А касательно коллекции… Знаете, для нее Маргарита Владимировна, наверное, предпочтет заиметь трусы человека попорядочнее.

Господи, видели бы вы в тот момент его рожу! Вернее — все выплеснувшиеся на нее как на экран пребывавшие ранее более-менее втуне мошкинские чувства и эмоции. Гамма поразительнейшая — от ненавидящего страха до злобного презрения. Да и сказал он вещь малоприятную. По крайней мере, для меня. Хотя, конечно, и для себя тоже.

Он сказал:

— Эта б… баба выскочила за вашего друга, чтобы захапать алмаз. Когда не выгорело, она стала спать с неким доктором, потому как полагала, что муж поведал ему местонахождение алмаза. Однако почувствовав, что и здесь пролетает, нырнула под вас. Ну а когда и тут не сложилось, — связалась со мной. По-вашему, такая женщина и впрямь достойна большой, но чистой любви?

Я мысленно ощерился, но, бросив взгляд на часы, внешне миролюбиво попросил:

— На секунду прервите свое моралите, ладно? Ответьте-ка, только честно: кто к кому пришел первый — она к вам или вы к ней?

Мошкин пристально посмотрел мне в глаза:

— Допустим, я. Вам стало легче?

Мой сдержанный вздох:

— Ну-у всё-таки…

Он же безжалостно продолжил:

— А теперь, когда Маргарита Владимировна думает, что мне ничего не светит, она опять переметнулась к вам.

Я насторожился:

— Считаете, зря думает? — И допустил промах, на который мой визави отреагировал сей же миг:

— Что-то не пойму я вашу иронию. Или наврали?

Я нервно заёрзал на сиденье.

— И вовсе не наврал! Просто… Просто увидим, сумеете ли вы воспользоваться полученной информацией.

Заместитель начальника милиции прикусил губу.

— Увидим… — И вдруг погрозил худым скрюченным пальцем: — Скоро увидим!

Я удивленно откинулся назад.

— Эй, сударь, полегче на поворотах! Да, кстати, а не боитесь, что я возьму да и накапаю на вас вашему же многоуважаемому ведомству? Ведь что тогда случится, даже и представить страшно.

Мошкин громко рассмеялся:

— Не боюсь! Ни капли.

— Это почему же? — с понтом опешил я. — Такой букет: связь с преступниками, найм бандитов для… ну, не суть важно, для чего именно. Плюс инсценировка похищения… Да, чуть не забыл — та девушка, которой вы поручили сыграть роль внучки Паука. Хорошая ведь была девушка. И сыграла хорошо. А пришил ее тоже кто-то из ваших наемников.

— Бросьте! — махнул рукой Мошкин. — Младенческий лепет. Вы и правда считаете, что всё это будет легко на меня навесить? Нет, любезный, уж лучше позаботьтесь о себе. Если накапаете вы, то моментально накапаю и я. Напомнить ваш собственный букет?

Я поскучнел.

— Ладно, не надо… — Снова посмотрел на бугая под часами, а заодно и сами часы: — Ого! — Сделал вид, что заторопился. — Всё, мне пора, но на прощанье хочу предложить следующее. Кто бы он ни был — тот человек, который стоит за этой новой серией бриллиантовой кутерьмы, отойдите от него! Совет почти дружеский. Сверните в сторонку.

На миг усмешка Мошкина сделалась едва ли не жалкой.

— Думаете, это легко?

Я покачал головой:

— Думаю, нелегко, но вы постарайтесь. И еще. Повторяю: я не солгал, когда сказал, что один из алмазов находится у Паука, но уточню снова: камень — в пределах усадьбы, и ни сам дражайший Владимир Евгеньевич, ни остальные ее обитатели об этом понятия не имеют. Так вот, не лезьте туда, по крайней мере, пока.

Он фыркнул:

— П о к а — и не собираюсь. Тем более что в придачу к, кажется, небезызвестной вам Ларисе туда сегодня приехали еще гости.

Я чуть не подпрыгнул: