Ллойд Биггл - Наследство Квалсфорда
Полный неиссякаемого темперамента голос викария вначале будоражил меня, затем начал оказывать усыпляющее воздействие. Но я изо всех сил этому сопротивлялся. Когда в ходе расследования наступала пауза, Шерлок Холмс пользовался этим, чтобы посетить концерт, художественную выставку или просто почитать книги. Наша экскурсия могла быть всего лишь ещё одним подтверждением его склонности проводить с максимальной пользой свободное время, которое в противном случае было бы потерянным.
Конечно, было также возможно, что викарий, мистер Рассел, каким-то образом задействован в тех событиях, которые привёл в движение Шерлок Холмс и которые уже разворачивались на Болотах. Поэтому я на всякий случай исподтишка следил за викарием.
Однако ничего так и не произошло. Мы просто совершили весьма приятную экскурсию по церкви Святого Иоанна Хэвенчёрчского. Викарий с энтузиазмом откликался на проявления глубокого и свидетельствовавшего о больших знаниях интереса Шерлока Холмса.
На прощание я бросил последний взгляд на могилу несчастного юноши моего возраста, утонувшего в 1842 году. Всего несколько лет прошло после осуждения и отправки в ссылку знаменитых контрабандистов Ренсли. Юноша был слишком молод, чтобы происшедшее могло его коснуться, но, вероятно, услышал об этом, когда стал старше. Слова: «Теперь мирская суета меня не тронет более», — вполне можно было отнести не только к этому юноше, но и к Ренсли, а также к тем контрабандистам, которых в данный момент ловил сержант Донли и его констебли. На несколько лет они оставят мирскую суету; убийца же избавится от неё навсегда.
Мы вернулись в Хэвенчёрч. По дороге к «Королевскому лебедю» я спросил Шерлока Холмса, не захочет ли он перед возвращением в Лондон приобрести ещё немного табака в Квалсфордской компании по импорту. Он ответил, что сделанного им запаса должно хватить на искупление всех грехов, которые он совершит в предстоящие ему годы; по крайней мере, он на это искренне надеется.
Мы задержались в аптеке мистера Херкса, чему я весьма удивился, и Шерлок Холмс поинтересовался лекарствами, изготовляемыми её владельцем. Как он понял, они пользовались спросом не только в Хэвенчёрче, но и в соседних общинах. Оставив свою обычную сдержанность, мистер Херкс принялся распространяться о достоинствах своих снадобий. Лекарство от головной боли, которое приобрёл Джордж Ньютон накануне своей смерти, было одним из наиболее популярных. Мистер Херкс также предлагал порошок, помогавший при желудочных болях, средство для беременных женщин, полоскание против зубной боли, слабительное, которое действовало настолько эффективно, что он рекомендовал его лишь тем, кто страдал необычайно сильными расстройствами пищеварения. Последним он продемонстрировал пахучий эликсир для склонных к обморокам дам.
Шерлок Холмс закупил на пробу лекарства от головной и зубной боли и пообещал заказать ещё по почте, если они ему подойдут. Если мистер Херкс и слышал о том, что мы покидаем Хэвенчёрч, не завершив сделку по покупке дела Эдмунда Квалсфорда, то никак не проявил своего отношения к этому. Не упомянул он и о совершенном в тот день налёте полиции на тайник контрабандистов. Но возможно, слухи об этом ещё просто не дошли до него.
Шерлок Холмс велел мне быть готовым к серьёзной ночной работе. Нам предстояло поймать убийцу. Капкан был установлен, но Холмс не имел представления ни о том, сколько нам придётся ждать, пока наживка будет проглочена, ни о сопротивлении, с которым мы можем столкнуться. Когда мы вернулись в «Королевский лебедь», я ушёл к себе и проспал более часа.
Проснувшись, я обнаружил, что Шерлок Холмс обсуждает с сержантом Донли тактику ночной вылазки. Шерлок Холмс потребовал разместить констеблей в поместье «Морские утёсы». Они должны были спрятаться на некотором расстоянии от старой башни и ни в коем случае не вмешиваться, если кто-то приблизится к ней. Он особенно настаивал на этом. Если бы убийца заподозрил, что это место находится под наблюдением, весь замысел рухнул бы, и контрабандистов, которых сержант так усердно ловил в течение дня, пришлось бы отпустить.
Констебли должны были оставаться в укрытии и не производить никакого шума. Их задача заключалась в том, чтобы никто не ускользнул после того, как ловушка захлопнется.
Сержант угрюмо кивал. Его по-прежнему сильно беспокоило отсутствие улик, которые бы доказывали связь контрабандистов с контрабандными товарами. И он не представлял, каким способом Шерлок Холмс намерен добыть эти доказательства. Сержант располагал только множеством улик против Джека Брауна и его возчиков, но они упорно молчали.
Никто из контрабандистов не хотел разговаривать ни с кем, кроме мистера Джордана, адвоката из Тандердина, и сержант был мрачен, так как предвидел препятствия в гладком ходе судебного разбирательства, которые Джордан постарается создать, защищая своих клиентов.
— Позаботьтесь, чтобы в этот вечер не было допущено ошибок, — наставлял Шерлок Холмс сержанта Донли. — И тогда вам не будет страшен мистер Джордан.
Мистер Мор и Стенли Хопкинс составили нам компанию за ужином. Мы расположились за столом в самом дальнем уголке столовой «Королевского лебедя». Сообразив, что мы хотим обсудить свои проблемы, мистер Вернер принёс еду и оставил нас в покое.
Однако о контрабандистах не было сказано ни слова, кроме того, что мистер Мор также выразил своё сожаление по поводу действий мистера Джордана и молчания контрабандистов. Его тоже тревожил недостаток улик.
— Мы не можем выйти, пока совсем не стемнеет, — сказал Шерлок Холмс. — Когда мы отправимся, то должны перемещаться тихо. Мы можем взять фонари, но ни при каких обстоятельствах не должны зажигать их раньше времени.
Мы доели остатки еды молча, словно заранее тренируясь в выполнении распоряжений Холмса.
Наступила очередная безлунная ночь. Мы избрали кратчайший из возможных путей к башне и верхом подъехали к «Морским утёсам», где слезли с лошадей и оставили их на попечение одного из констеблей сержанта.
Четыре конных констебля заняли свои места вдоль дороги на тот случай, если убийца ускользнёт из нашей ловушки и придётся организовать погоню. Они получили жёсткие инструкции держать рот на замке и не двигаться. Мы по широкому кругу обогнули дом Квалсфордов и конюшни и без всяких приключений бесшумно приблизились к старой башне.
Шерлок Холмс шёпотом отдал последние распоряжения, после чего мы все двинулись вверх по лестнице. Однако мы не стали подниматься далеко. В том месте, где лестница поворачивала и уже не была видна с первого этажа, на ступеньки сел Шерлок Холмс, рядом — сержант Донли. За ними разместились мистер Мор и Стенли Хопкинс, констебль и я с парой фонарей, которые мы были готовы зажечь. Сержант принёс с собой потайной фонарь, но Шерлок Холмс не разрешил его зажечь. Он был уверен, что убийца может почуять запах горящего масла и раскалённого металла и не подойти к башне.
Холмс прошептал, что вшестером мы должны суметь задержать самого отчаянного убийцу. Сигналом к началу действий будет тот момент, когда Холмс сам вступит в действие.
Прошёл час. Сидеть на каменных ступеньках было очень неудобно, но никто из нас не шевелился. Я даже не слышал дыхания окружающих. Прошёл, как мне показалось, ещё час. Я напрягал слух, чтобы различить бой колоколов на церкви, однако она находилась слишком далеко или ветер дул в другую сторону, а может быть, и то и другое вместе.
Вдруг я услышал тяжёлые шаги. Кто-то вошёл в башню. Он принёс с собой зажжённый потайной фонарь и на мгновение осветил им комнату, чтобы убедиться, что она пуста. Очевидно не обнаружив ничего подозрительного, он, не таясь, стал широкими шагами расхаживать по комнате взад-вперёд. Я коротал время, считая его шаги. Это продолжалось, по моей прикидке, почти полчаса. Но потом Шерлок Холмс установил, что прошло только двадцать минут. После этого послышались более лёгкие шаги.
Мужской голос произнёс:
— А, вот и вы.
Женский ответил:
— Ты — болван! Ты все испортил! Зачем ты убил их?
— Они были слабаками, — ответил Бен Пейн, кротолов, — и обязательно заговорили бы. Мне пришлось заткнуть им глотку.
— Почему ты убил Эдмунда? — продолжала Эмелин Квалсфорд. — Решил, что и ему надо заткнуть рот?
Последовала пауза.
— Откуда вам это известно? — резко спросил Пейн.
— Не важно. Я знаю, что ты это сделал. Почему?
— Он решил выйти из дела. Угрожал выдать нас.
— Чепуха, — презрительно ответила она. — Эдмунд не стал бы болтать. Никогда. Дело касалось его чести. И ты, конечно, знал это! Где ты взял пистолет?
— Купил у одного парня в Рее.
— Ты совершил ошибку. Мы же с самого начала договорились — никакого оружия.
— Я знаю. Вот почему и пришлось убить этого крысеныша Ньютона. Он стал нервничать и повсюду таскал с собой пистолет. Выстрелил в собаку или ещё во что-то, когда мы шли через Болота. С Эдмундом всё было иначе. Он собирался предъявить нам ультиматум. Сказал, что контрабанда уже принесла нам достаточно и, если мы не прекратим, он донесёт на всех нас. Он должен был умереть: я организовал все так, чтобы полиция ничего не заподозрила.
