Эдвард Эронс - Женщина с Мальты (сборник)

— Сейчас яички направляются в Нью-Йорк, — сказал Дарелл. — Голову даю на отсечение.

— Да уж. Рисковать ты мастак, Сэм, — произнес Виттингтон голосом пуританина.

В Дарелле опять закипел гнев.

— А если я прав? Если нет — что ж, я не вызывался учавствовать в деле. У самого работы невпроворот. Генерал Макфи…

— Генерал Макфи одолжил тебя. Сейчас ты работаешь на меня. Если не хочешь…

— А у меня есть выбор? — встрепенулся Дарелл.

— Нет!

— Тогда нечего попусту тратить время. И сразу поставим все точки над «и». Я не хочу, чтобы Фрич мне мешал. Я его терпеть не могу, да и он не жалует мою манеру работать. Его твердолобость в таком деле только помеха. Быть может, он хороший полицейский, только сейчас этого мало.

— Вот почему ты здесь, — сказал Виттингтон, изменив тон. — Уж сделай все, как надо. Попытайся, по крайней мере. — Он помолчал. — Ты будешь заниматься девчонкой?

— Она нужна для наружного наблюдения. Для точной идентификации приятелей Дунка, что приведет в действие нашу акцию.

— На наружное наблюдение уйдет очень много времени. Вряд ли Фричу это понравиться.

— К дьяволу Фрича! — выпалил Дарелл. — Я осознаю важность сотрудничества и буду работать с ним, но не раньше, чем появятся сведения о месте доставки. Груз, несомненно, будет в районе Нью-Йорка. Вот тогда я и приглашу Фрича.

— Ладно, — недовольно промолвил Виттингтон.

Айзек Кендал посмотрел на Дарелла с явным подозрением, когда тот объявил, что хочет забрать с собой Плежер. Дарелл кратко растолковал что и почему, а тем временем девушка с невинным видом стояла рядом, опустив глаза.

Несколько удивительно, но папаша довольно легко уступил.

— У нее своя голова на плечах, не маленькая. Пуская сама соображает.

А худосочная супруга проявила беспокойство:

— Вы уж обращайтесь с ней по-другому, мистер. Не то отец пожалуется на вас.

— Обещаю, с Плежер ничего плохого не случится, — заверил их Дарелл.

До ближайшего военного аэродрома добрались вертолетом, а в Вашингтон полетели на транспортном самолете.

Пришлось довольно долго ждать, пока Плежер упаковывала видавший виды чемодан, готовясь к первому в жизни воздушному путешествию, и под конец нацепила старенькое пальто в несуразную клеточку. Дарелл живо представил себе, как прохожие на улицах вылупят на нее глаза. Что-то придется делать, чтоб ыне привлекать постороннего внимания.

Страх перед вертолетом быстро сменился искренним ликованием, когда Плежер увидела внизу Пайни Ноб. По всей вероятности, она надумала вверить себя Дареллу. Сидела рядышком, да еще тесно прижималась. Виттингтон расположился в глубине салона на откидном сидении.

К четырем часам прибыли в Вашингтон. В аэропорту Виттингтон поинтересовался последними вестями от Фрича. Ситуация не изменилась. Кордоны на дорогах продолжали роботу — досмотрели несколько тысяч автомашин, но ничего не нашли. Газеты пока молчали. Любопытным репортерам, которые пронюхали об усиленной активности полицейский сил в горах, подбросили версию о беглом преступнике, но Виттингтон очень сомневался, что газетчики клюнут на столь простое объяснение.

Старик вздохнул и посмотрел на Плежер. Что же заставило такого человека, как Дункан, с его-то происхождением и относительно высоким положением, решиться на подобный шаг? Воистину пути Господни неисповедимы.

— Я обязательно выясню все о Дунке, — сказал Дарелл.

— Надеюсь, тебе не нужно говорить, что на старых отношениях следует поставить жирную точку. Действовать безжалостно и быстро. Если необходимо — убрать!

— Я свое дело знаю, — сказал Дарелл.

— Ну что же. В добрый час! — напутствовал Виттингтон.

Дарелл усадил Плежер в такси и назвал адрес своей квартиры недалеко от Рок Крик Парк.

6

— Я думала, мы полетим в Нью-Йорк, — недовольным тоном сказала Плежер.

— Сегодня вечером, попозже, — ответил Дарелл. — Сначала достанем для тебя кое-какие вещи.

— Какие еще вещи? — недоверчиво спросила она. — Мы едем к вам домой?

— Вот именно.

— И будем там одни?

Он улыбнулся:

— Тебе нечего волноваться, Плежер.

В ответ она тоже улыбнулась.

— А я и не волнуюсь, мистер Дарелл.

Когда они выходили из такси, водитель, как Дарелл и ожидал, с нескрываемым изумлением и кривой ухмылкой уставился на Плежер. Дарелл весьма предусмотрительно снял квартиру в старом кирпичном доме с автоматическими лифтами и без консьержки, поэтому они были избавлены еще от одной пары любопытных глаз. А Плежер пребывала в счастливом неведении относительно своей одежды и внешности.

— Хочу есть, — сказала она, когда Дарелл впустил ее в свое холостяцкое жилище.

— Пообедаем в самолете.

— А мне хочется съесть чего-нибудь прямо сейчас. И выпить тоже. У вас есть ликер?

— Не думаю…

— Вы говорили, что мне будет хорошо. Вы должны кормить и поить меня, мистер Дарелл. Вы же обещали.

— Я этого не говорил. Я имею в виду…

Но ее внимание уже переключилось на домашнюю утварь. Улыбаясь, она пошла кругами по квартире, потрогала кожаный стул около бюро, шератоновский стол, а затем в недоумении и ужасе застыла перед книжными полками.

— И вы прочитали все эти книги, мистер Дарелл?

— Многие.

— А они с картинками?

— Далеко не все.

— Знаете, я тоже умею читать. Мне хотелось бы когда-нибудь прочитать их все.

Какое-то время она стояла в задумчивости, носки вместе, пятки врозь замызганное маленькое существо, потерявшееся в мире чудес, который до сегодняшнего дня виделся в грезах. Казалось, она совершенно забыла о событиях минувшей ночи и нынешнего утра.

— Вы сказали, что собираетесь достать какие-то вещи, мистер Дарелл. Какие?

— Перво-наперво кое-что из одежды. Новые платья, пальто, шляпу, перчатки. Они тебе пригодятся в городе.

В глазах девушки вспыхнули злые огоньки:

— Я надела свое лучшее платье и пальто…

— А мы достанем еще лучше, Плежер.

Пальто было расстегнуто, и, когда она резко повернулась, он заметил, как свободно колыхнулась грудь, не затянутая бюстгалетром.

— Сейчас позвоню своей знакомой, пусть приготовит разные вещи. А ты, пожалуй, прими горячую ванну.

В васильковых глазах — недоумение:

— Ванну? Зачем это?

— Почувствуешь себя подрее. Пойдем!

Дарелл направился к ванной комнате, а девушка не шелохнулась. Вид злой и недоверчивый.

— Вы — плохой. Я знаю, что вы задумали.

— Ничего ты не знаешь.

— Значит, вы меня стыдитесь?! — и вдруг разразилась грокими, пронзительными воплями: — Джонни не стыдился меня, а вы — да! Ведь это так?

— Нет, — сказал он.

— Ну ладно, — прошептала она, подходя к двери в ванную. — Сделаю, как скажете. Вы мне вроде как нравитесь, мистер Дарелл, правда.

Нельзя сказать, что последняя фраза пришлась Дареллу больше по душе, чем предыдущая. Тем не менее объяснил, как пользоваться кранами в облицованной кафелем ванной и, не обращая внимания на проявленный интерес к крему для бритья, на изумление по поводу огромного количества горячей воды, направился к телефону.

Первой позвонил Сайдони Осборн, матери двух близнецов и к тому же секретарше генерала Дикинсона Макфи. Скзазал, что необходимы несколько платьев, шерстяное пальто, бюстгалетры, панталоны, женские тапочки и чулки. Мысленно представив фигуру Плежер, заочно вычислил ее размеры, благо был парень не промах по женской части.

Сайдони довольно хихикнула:

— Сэм, дорогой, похоже ты приютил дикую горную кошечку.

— Почти. Только сделай так, чтобы вещи доставили тихо и незаметно, Сайдони. Нельзя лишний раз привлекать внимание.

— Не понимаю, что происходит, — произнесла Сайдони.

— Ничего хорошего. Ты ведь знаешь Виттингтона.

— Опасно?

— Как обычно в нашем деле.

Сайдони пообещала, что в течение получаса вещи привезут.

Потом он заказал билеты на семичасовой рейс в Нью-Йорк. Затем позвонил во «Фремонт-Плацу», тихую служебную гостиницу на одной из шестидесятых восточных улиц Нью-Йорка, где всегда держали в резерве несколько свободных номеров для сотрудников Отдела К, хотя ни малейшего представления об этом учреждении не имели. Без труда забронировал две комнаты рядом. И последний звонок — к Макфи.

— Ничего не говори, Сэм, — сразу предупредил тот. — Если дело касается ведомоства Виттингтона, мне лучше ничего не знать.

— Может понадобиться помощь, генерал. Два человека.

— На сколько?

— Затрудняюсь сказать точно. Если все пойдет хорошо, на день или два. Если нет, пожалуй, на неделю. А если дольше, тогда — катастрофа.

— Дело пахнет керосином…

— Не то слово. Ну так как насчет людей?