Фридрих Незнанский - В состоянии необходимой обороны
– Много.
– А ты чего один? Или тебя братаны помирать оставили?
Шишков сжал зубы, чтобы не послать засранца к такой-то матери.
Пацан, не говоря ни слова, неожиданно расстегнул на Шишкове куртку и полез рукой во внутренний карман.
– А! – радостно завопил он, нащупав там что-то.
Наверное, именно таким тоном Архимед выкрикнул свою знаменитую «Эврику».
– Я думаю!..
Мальчишка вытащил руку из кармана.
– Я думаю, чей-то ты живой?.. А вон оно что!
Он разжал ладонь.
Шишков посмотрел на его ладонь. Он чувствовал себя слишком обессиленным, чтобы бурно проявлять эмоции, и все же его сердце застучало сильнее. На ладони мальчишка держал пробитые серебряные карманные часы – довоенные, отцовские, которые Шишков с осени собирался отнести в починку, да так и не собрался и напрочь забыл, куда их сунул.
Пробив крышку и сломав весь механизм, в часах застряла пуля, предназначенная ему.
– Мощно! – одобрил мальчишка. – Отдашь на память?
Шишкову стало жаль часов, и в то же мгновение самому стало смешно: только что мог сыграть в ящик, а теперь – жилиться из-за часов?!
Ну пускай старые, почти фамильные, наследственные, отцовские… А пацан ему жизнь спасает.
– Держи, – согласился Шишков.
Глаза мальчишки блеснули задорным огнем. Красный от счастья, он засунул подарок поглубже под одежду.
– Спасибо, – сказал он, как вполне нормальный ребенок. – Я их хранить буду, правда.
– Храни.
Стемнело, когда они добрались до дома, обнесенного покосившимся штакетником.
– Ты на меня опирайся, не бойся. Соседи думают, что я пьяного папашу домой веду, – успокоил Шишкова пацан.
– У тебя телефон дома есть?
– Есть. Ты посиди тут. Тебе чего сначала, телефон или попить?
– Пить!!!
Мальчишка сгрузил Шишкова на лавку в сенях и исчез за дверью. Появился с ковшом воды, сунул в дрожащие руки раненого и, пока Шишков жадно пил, сбегал за раздолбанным телефонным аппаратом, за которым тянулся длинный шнур.
– Звони!
Шишков вынул из карману бумажку, которую дал ему Юрий Гордеев, и дрожащими руками, не попадая пальцем в отверстия телефонного диска, набрал номер Александра Турецкого.
Эпилог
Вот сижу я в неком бетонном подобии могилы, и мне в принципе не так плохо, как может показаться. Прохладно, конечно, темно, мокро, за плечами короткая, но насыщенная жизнь, впереди полная неизвестность… Что там задумали в отношении меня братки, которым не удалось взорвать машину, покрыто мраком. Но я пока что жив, а это главное. В сущности, что может быть важнее? Значит, не все еще потеряно, значит, есть надежда.
Надежда-то есть, но уж очень она призрачная. Судя по тому, что меня привезли сюда совершенно открыто, планы бандитов угадать не составляло особого труда. Подержат-подержат меня в этом подвальчике, а потом и в расход пустят. Привезли-то меня сюда только потому, что взрыв не удался. Значит, у меня, во-первых, нет никаких шансов выжить и, во-вторых, нет возможности откупиться от бандитов или даже просто потянуть время. Короче говоря, если посмотреть правде в глаза, скорее всего, именно тут, в шикарной усадьбе братьев Трофимовых, и будет поставлена жирная точка в конце жизни Юрия Петровича Гордеева.
Что-что, а трезво оценивать свои шансы я всегда умел. Так, с этим все ясно. Но ведь пока я жив, можно предпринимать какие-то шаги к спасению. Не только «можно», но и «нужно». Просто необходимо!
Я осмотрел помещение, в которое меня запихали бандиты. Маленький погреб, не больше пяти-шести квадратных метров. Потолок низкий, покатый, уходящий вниз. В дальнем углу погреба он почти соединяется с полом. Над дверью тускло горит маломощная лампочка. Короче говоря, обычный деревенский погреб, в котором хранят соленья и варенья.
Однако ясно, что братья Трофимовы зимними заготовками свою жизнь не обременяли. У них множество других дел. Поэтому никаких стеклянных банок в погребе не было. Вообще он был почти пуст. Зато в углу я обнаружил кучу лежалого хлама. Так, осмотром займемся позже, сейчас нужно установить, есть ли у меня шанс как-нибудь совладать с дверью в погреб. Ясно, что это единственный выход. Конечно, можно сделать подкоп, но для этого я должен располагать временем. Месяцев шесть, если учесть то, что бетон, которым был залит пол погреба, мне придется буравить ключом от квартиры – единственным мало-мальски подходящим инструментом, которым я в данный момент располагал. А так как у меня имелись большие сомнения, что бандиты будут так любезны и дадут мне полгода на эксперименты в стиле графа Монте-Кристо, я решил сконцентрировать свое внимание именно на двери.
Она, как водится, оказалась металлической. Это существенно снижало мои шансы… Дверь была заперта снаружи на висячий замок. Мне удалось найти маленькую щелочку и разглядеть толстую дужку замка, вставленную в мощные железные петли. Ну вот и ответ. Нет ни малейшего шанса выбраться отсюда без посторонней помощи. Остается только сидеть и наподобие теленка, предназначенного на убой, ждать смерти. Грустно это как-то… Грустно и неинтересно.
Так как ничего другого не оставалось, я решил порыться в куче хлама, которую обнаружил в углу погреба. Какое-никакое занятие. Когда еще у бандитов до меня руки дойдут! Надо же мне как-то убить время до того момента, когда бандитская пуля оборвет мою жизнь… Бррр… Лучше не думать об этом.
Я подошел к куче барахла и сел прямо на бетонный пол. Если жить мне осталось недолго, то заботиться о здоровье незачем. Так, посмотрим, что тут имеется… Несколько промасленных тряпок. Поломанная пластмассовая крышка от унитаза. Два закопченных чайника. Можно использовать как метательное орудие, когда в погреб войдут бандиты. Только вряд ли эти чайники намного продлят мою жизнь…
Рубанок без ножа… Совершенно бесполезная вещь. Огарок свечи… Говорят, раньше, когда свечи делались из натурального воска, арестанты спасались от голодной смерти, поедая свечные огарки. Думаю, мне это не грозит, тем более парафин навряд ли способен утолить голод.
Так, посмотрим, что тут еще имеется… Осколки посуды, разбитый радиоприемник, расплющенный тюбик из-под зубной пасты, треугольная фанерная дека от балалайки. Интересно, это Трофимовы музицируют?
На полу осталась совсем какая-то мелочь типа старых обрывков бумаги, пустых спичечных коробков и просто пыли. Я разочарованно провел ладонью по горке мусора.
И тут мои пальцы нащупали какой-то длинный предмет. Я ухватил его и извлек из пыли довольно приличных размеров кусок ножовочного полотна!
Так ведь это мечта арестанта! В свое время, для того чтобы передать узнику такую пилку, прибегали к самым разным ухищрениям. А тут – на тебе, Гордеев, пользуйся на здоровье. Вот уж поистине подарок судьбы!
Я отряхнул полотно от пыли и осмотрел зубцы. Почти новое. Ну что ж, если уж у меня в руках нежданно-негаданно оказался такой замечательный инструмент, грех им не воспользоваться.
Сначала я очистил полотно промасленной тряпкой. Затем тщательно протер парафином. Вот теперь можно приступать к действию.
Я поднялся по лесенке и просунул пилку в щель между дверью и косяком. Зазор был довольно большим, поэтому тонкое полотно легко прошло в зазор. Судьба, очевидно, подумала-подумала да и решила подарить тебе еще один шанс на спасение. Попробуем… Я подсунул пилку под дужку замка, чтобы не так заметен был пропил, и принялся пилить.
Нельзя сказать, что работа продвигалась быстро – замок, судя по всему, оказался почти амбарным. Но желание выбраться из тесного подвала подстегивало, и я водил пилкой с энергией опытного слесаря. Вскоре, несмотря на прохладную погоду, я взмок и пришлось сбросить куртку.
Мне повезло еще и в том, что погреб, куда меня посадили, оказался на задворках. Судя по всему, тут никто не ходил. Поэтому я мог беспрепятственно шуметь.
Единственное, чего я боялся, это что милосердные бандиты решат посмотреть, как там я, или принесут поесть… Тогда горка блестящих металлических опилок на пороге подвала сразу выдаст мои намерения.
Но, как известно, волков бояться – в лес не ходить. Я продолжал водить пилкой, подстегивая себя сакраментальным: «Пилите, Шура, пилите!»
Не прошло и полутора часов, как я почувствовал, что вот-вот дужка разломится пополам… Это был, что и говорить, ответственный момент. Вытерев пот со лба, я совершил еще несколько возвратно-поступательных движений, замок лязгнул и, сорвавшись с петель, глухо брякнулся о землю.
Я приоткрыл дверь. Как это приятно дышать свежим воздухом свободы после того, как уже практически распрощался с жизнью… Однако терять бдительность не следовало. Я зашел за угол дома и, прижимаясь к стеночке, зорко следя за окрестностями, двинулся к дальнему торцу строения. План мой был прост – как можно дальше уйти от дома, а там перемахнуть через забор и, поймав попутку, уехать в Москву.
Осторожно дойдя до угла дома, я обмер. Рядом со мной послышались шаги. Конечно же это обитатели дома, бандиты. Сейчас они заметят меня и… Все усилия насмарку. Фортуна, судя по всему, решила сделать финт ушами и снова повернуться ко мне задом…
