Джеймс Мэйо - Персидская гробница. Не трогай спящих
— Понимаю.
— Вы хотите попасть сюда так, чтобы вас не заметили? — тихо спросила она.
Он нетерпеливо хмыкнул.
— Давай, подумай, девочка. Как это сделать?
Она помолчала, потом сказала:
— В деревне был один мальчик. Очень симпатичный, а кроме того, хороший скалолаз. Однажды его поймали здесь, поймали и сказали, что он хотел что-то украсть, но я так не думаю. Он не вор. А кроме того, он не входил в дом, был только в саду. Но Балек поймал его убил. Сказали, что произошел несчастный случай, что он упал со скалы, когда пытался убежать. Лицо его было ужасно изуродовано, и в груди — дыра. Говорили, что всему виной скалы.
— И это сделал Балек?
Она кивнула.
— Но как он попал сюда, они так и не узнали.
— А ты знаешь?
Она снова кивнула.
— Нужно пройти по дороге за воротами до конца проволочной изгороди. Через верхнюю часть изгороди пропущен электрический ток, так что нельзя её касаться. Конец её прикреплен к скале, которая там нависает над дорогой, и если посмотреть поверх изгороди, можно увидеть железную скобу, торчащую в скале. Она была нужна для телефонной линии или электрического кабеля, как сказал мальчик; все это давным давно сняли, но старая скоба осталась. Если через неё пропустить веревку, можно взобраться наверх и перепрыгнуть через изгородь, но нужно быть и хорошим скалолазом. Однако мальчик не раз это проделывал…
Худ схватил её за руку.
— Маларен, ты заслуживаешь награды. Это именно то, что нужно! — Он встал, теперь прекрасно зная свои следующие шаги. Первая задача заключалась в том, чтобы проникнуть в поместье — этот визит был не больше, чем простой разведкой. Но теперь у него в руках был ключ, чтобы выбраться отсюда.
Он подошел к двери, запер её и начал раздеваться.
— А теперь, моя девочка, я собираюсь поспать. Через пару часов рассветет, и сейчас самое время забраться в постель и согреть друг друга. Иди сюда…
Он замер на миг перед ней обнаженный, потом наклонился вперед и ласково её поцеловал. Худ почувствовал, как она ответила, но мягко отстранил её, она сбросила кимоно и нырнула под простыню.
Следом туда забрался Худ. Она прижалась к нему, и он почувствовал, как её груди раскаленным железом жгут ему спину.
— Спокойной ночи, милая, — сказал Худ.
— Спокойной ночи, сэр.
Глава 6
Худа разбудило легкое прикосновение к его руке. Он открыл один глаз. Его бицепса касалась твердая грудь. Он дружески её погладил, Маларен улыбнулась.
— Тебе пора вставать. Я принесу завтрак.
На ней было обычное платье.
Он сел в постели.
— Маларен, ты просто сокровище.
Он явно проголодался. Маларен принесла поднос с двумя вареными яйцами, поджаренным хлебом и кофейником и поставила его на низкий столик. Обслуживание у гуру налажено было превосходно, и Худ понял, что для этого нужно иметь в поместье уйму прислуги. Он взглянул на часы: без двадцати восемь.
Маларен подошла к двери, выглянула и снова закрыла её. Потом подошла к постели, но не села.
— Я постараюсь что-нибудь узнать об англичанке.
— Есть какие-то идеи?
— Что ты имеешь в виду? — Она широко улыбнулась.
— Ты что-то знаешь?
— У тебя всегда такой вид, когда ты просыпаешься?
— О чем ты, мой котеночек?
— Твоя прическу… — она рассмеялась и взъерошила ему волосы. Грудь её соблазнительно качнулась. Худа это чрезвычайно соблазняло, но он старался подавить желание.
— Тебе удалось что-то узнать?
— Еще нет. Пей кофе, пока горячий.
Он очистил яйцо и налил кофе.
— А где Учитель?
— Он придается медитации, — она начала рассказывать о какой-то церемонии, к которой готовится Загора. В такое солнечное утро это звучало как-то нереально.
Маларен снова пошла к двери.
— Я должна тебя оставить.
Он поманил её.
— А как насчет моего пиджака и пистолета?
— Позже, — и она вышла.
Худ с удовольствием закончил завтрак. На сапфировом небе сияло солнце. Он подошел к окну, с удовольствием курил и любовался дальними горами, сейчас были окрашенными коричневым и серым. Воздух был таким прозрачным, что казалось, атмосфера вообще отсутствует. Здесь художник должен был столкнуться с той же проблемой, что и на Средиземном море. Постоянно чистое голубое небо в конце концов должно было надоесть, как безмятежная курортная жизнь. Но именно сейчас и то, и другое выглядело совсем неплохо.
Он потушил недокуренную сигарету и пошел под душ. Вода была мягкой, мыло прекрасно мылилось. Худ вытерся насухо и обнаружил в ящике под единственной полкой электробритву на батарейках. Ну что же, совсем неплохо. Он побрился, оделся и стал ждать.
Где-то в саду раздался звук мотокосилки. Раз или два ему показалось, что доносятся женские голоса. Он снова закурил и стал обдумывать план действий. Следовало в первую очередь проверить намерения Загоры посмотреть, собирается ли тот позволить ему свободно передвигаться. Гуру его явно подозревает, хотя, быть может, и не знает причины его появления здесь. Худ должен был пойти на этот рискованный шаг, иначе процесс проникновения в окружение Загоры слишком затянется. Это было необходимое условие для атаки. Он решил сыграть прямо и откровенно: спуститься вниз, сказать, что собирается отправиться в деревню, где нужно забрать вещи, сесть в машину и посмотреть, что произойдет. Но сначала ему хотелось получить свой пистолет.
Маларен не появлялась. Он подождал ещё пятнадцать минут, потом спустился вниз. Ставни были подняты, окна раскрыты настежь и комнаты, ночью казавшиеся такими мрачными и душными, сейчас заполнил свежий воздух и солнце, и он ещё раз подумал, какое здесь чудное место. Сквозь широкие белые арки он увидел вереницу других, но некоторые перекрывали решетки. Доносился приятный шум фонтана. Поблизости никого не было. Он снова испытал предчувствие опасности и с трудом удержался от импульсивного желания оглянуться.
Худ вышел из дома и огляделся. Сторож медленно катил горловину каменного кувшина, который Загора вчера сбросил с террасы. Он поднял голову и увидел Худа.
— Buon giorno! (Добрый день (итал.) — прим. пер.), — сказал Худ.
Мужчина ничего не ответил и снова склонился над кувшином. Грязная свинья, — подумал Худ. Волосы и брови садовника выглядели так, словно пытались покинуть голову, но проиграли схватку. Худ отметил его силу: кувшин он катил лениво, без всяких видимых усилий.
Худ повернул и зашагал вдоль лужайки. Кто-то позади него свистнул. Он обернулся и увидел вдали Балека, который стремительно мчался вперед. Руки он держал вытянутыми вдоль туловища и прижатыми к бедрам, передвигался длинными скачками, как бегают большие птицы.
— Господи! — мысленно воскликнул Худ.
Если смотреть со стороны, это казалось просто крайне неудобной походкой, но если учесть, как стремительно он двигался, то Худ никогда не видел ничего подобного. Интересно, что сказал бы Роджер Баннистер, доведись им бежать вместе.
На миг Балек замирал неподвижно, а в следующее стремительно бросался вперед. Потом также внезапно, без всякой видимой причины остановился и замер, судорожно подергивая головой и оглядываясь по сторонам — он снова превратился в птицу. Скорость, сила, настороженность были просто изумительными.
Из дома вышла Маларен с его пиджаком через руку. Но ощущение опасности давило все сильнее. Худ зашагал навстречу.
— Хорошая девочка, — рука уже ощутила тяжесть пистолета в кармане. Удалось обнаружить какие-то следы англичанки?
Она покачала головой. Вид у неё был явно испуганный.
— Что-то случилось? — спросил Худ.
Она кивнула и шепнула:
— Будь осторожен! Пожалуйста, пойдем быстрее.
— А в чем дело?
— Тебя собираются убить.
Через плечо он заметил, как из дома вышел Загора и уставился на них. Худ надел пиджак и решил потянуть время. Ситуация складывалась довольно неприятная. Больше всего его занимал вопрос, разрядили ли его пистолет.
— Хочешь уйти со мной?
Она покачала головой.
— Я не могу.
Худ отступил назад, не спуская глаз с Загоры. Перемены, произошедшие после милого приема прошлым вечером, показались бы удивительными, не будь они такими зловещими. Объяснений этому не было, да они ничего и не давали. Вчера вечером Загора просто развлекался, составляя свое мнение о нем. Сейчас шутки кончились.
Худ не сомневался, что сейчас произойдет — но прежде чем он смог что-то сделать, Балек промелькнул над травой позади сторожа, оказался на одной линии с Худом и остановился.
Теперь все наблюдали за Худом. Худ переводил взгляд с одного на другого и в тоже время осматривал сад в поисках пути для отступления. Сторож шагнул вперед и Балек с места предпринял ещё один рывок. Худ понимал, что скорость Балека, подобного птице, позволяет им окружить его со всех сторон. Сейчас Балек был уже сбоку от него, тогда как с другой стороны оказался Загора. Ему приходилось вертеть головой из стороны в сторону, чтобы наблюдать за обоими.
