Сергей Валяев - Топ-модель

— Мы их выжили, — вздыхаю. — Как боевой штаб, — обвожу глазами гостиную. — Ох, дела-дела.

И ухожу, чтобы привести себя в порядок. Умываясь, смотрю на себя в зеркало. В зрачках мерцает грусть. Мало радости увидеть воочию изломанную наркотиками, когда-то красивую девушку по имени Белла, страшно видеть воочию замороженную красивую Танечку с грубым швом на шеи, ужасно видеть плач мертвого человека, в смерти которого ты виноват.

Вижу на поверхности зеркала туманное пятнышко — это след дыхания и след того, что я ещё живу. А если провести рукой по зеркалу — и нет этой маревой жизни. Очень похоже на то, что происходит сейчас: некто пытается стереть меня из мира. Зачем? И по какому праву? Чтобы потешить свое больное воображение или отомстить за жалкое, никчемное проживание?

Нет, я буду существовать в этом мире столько, сколько посчитаю нужным. И возвращаюсь в гостиную. Я бодра, как насколько можно быть бодрым, я весела, как насколько можно быть веселой, я готова к боям местного значения.

— Мария, познакомься, — Алекс указывает на человека, мне незнакомого. — Это генерал Старков.

— Я так и поняла, — ляпаю. — Что генерал.

— Спасибо, — крякает Старков, похожий на самом деле на горожанина, вернувшегося только что с дачных грядок.

Его лицо обветрено, глаза по цвету сине-васильковые, руки жилистые… Словом, типичный дачник, который сажает и никого не выпускает.

Я понимаю: события вокруг меня приобретают такой криминальный характер, что присутствия генерала здесь не случайно. Мои домыслы оказались верными. Разумеется, меня оберегали от лишней информации, да и зачем она была мне нужна, однако было ясно одно: я становлюсь участницей неких неординарных акций по решению проблем, связанных с господином Шопиным и иже с ним.

Первое: я прослушала запись разговора модельера г. Соловейчика и кинорежиссера г. Попова. Возникло впечатление, что в комнате летает первый спутник Земли со своим знаменитым «пи-пи».

— Ничего не поняла, почти, — призналась после. — Почему они так разговаривают? На этом «птичьем» языке.

Мой вопрос вызвал добродушный смех — у всех. Затем мне объяснили, что «деловой» разговор двух прохиндеев от кино и моды связан с порноиндустрией и наркотиками.

— И наркотики даже?

— Да, Маша, — подтвердил Старков. — Первые разработки убеждают нас именно об этом. Есть подозрение, что в Высокой моде существует некая Система…

— Система! — воскликнула неожиданно для всех. — Простите, — виновато глянула на Евгению.

Та мне улыбнулась, погрозив кулачком, мол, меньше эмоций, сестричка.

— Да, Система, — не понял генерал, решивший, что девочка зарапортовалась. — Система, которая занимается поставками «дряни» в Россию. Как это происходит? Очевидно, с помощью групповых поездок топ-моделей по всем странам мира. Очень удобно и красиво. Второй вид бизнеса: съемка порнопродукции и её распространение. Возможно, между заинтересованными сторонами имеются некие взаиморасчеты. Впрочем, мы будем разбираться. И разбираемся.

Я ловлю себя на мысли, почему высокое должностное лицо службы безопасности все это рассказывает мне, безымянной молоденькой провинциалке.

Будто догадавшись о моих таких думах, Старков говорит:

— Ты нам нужна, Маша. Во-первых, ты перспективна для будущей работы, во-вторых, без твоей помощи будет трудно взломать эту Систему. И быстро. Сейчас важен каждый час…

— Почему?

— Из Америки прилетает господин Николсон, — генерал кивает на портативный магнитофон. — Он конгрессмен, очень влиятельная фигура на политическом олимпе США, имеет бизнес, связанный с фармацевтикой и так далее. У нас есть основания предположить, что готовится некая серьезная сделка. Может быть, он доставит в Москву партию героина. А в обмен получит то, что хочет получить.

— И что? — ляпаю.

— Матрешек он хочет заполучить, — усмехнулся Стахов.

— Матрешек?

— Топ-моделей, — объяснился Старков. — Есть у него такая слабость. К русским «березкам», — и рассказывает, что, видимо, этот вид бизнеса между заинтересованными сторонами существует давно. Есть сведения, что многие бывшие топ-модели заканчивают карьеру в публичных домах Германии, это в лучшем случае, а чаще всего: Румыния, Турция, Гонконг… — Похлебка из рыбных костей — оплата труда…

Я стараюсь сдержать свои чувства и спрашиваю, как Николсон узнал обо мне, например?

— У американского друга был информатор, — отвечает Стахов. — Мансур, который и пал жертвой своей ретивости.

— Его убил Чиковани, как я понимаю?

— Его люди, Маша.

— А зачем прямо в Центре?

— Вопрос не в бровь — в глаз. Возможно, Мансур оказал сопротивление, не хотел идти с ними.

— Да, там был какой-то шум, — вспомнила я давнюю сцену. — Не обратила внимания, — повинилась.

Господи, хрустальный мир Высокой моды буквально разваливался на глазах — развалился на мелкие куски обыкновенного грязного стекла. И осколки эти больно ранят меня.

— Наша задача, Маша, — между тем продолжал генерал, — разрушить эту Систему. Мы должны разобраться не только с отечественными любителями клубнички, но и с зарубежным гостем, который связана с таким выдающимся государственно-политическим дерьмом, прости, нашей современности, как господин Шопин.

Я открыла рот — черт, вот это поворот событий? Моя реакция рассмешила Старкова: Машенька, не бывает случайностей в этой жизни.

— Это я уже поняла, — вздохнула.

Оказывается, моя встреча с г-ном Шопиным на дне его рождения, который многим запомнился, есть лишь один из элементов очень сложной оперативно-тактической операции, где задействовано больше сотни человек. Служба находится не в давнишней силе, однако ещё может позволить себе такие глобальные разработки, когда возникает реальная угроза безопасности государственным интересам.

Почему такие силы брошены на акцию? Дело в том, что г-н Шопин имеет не только депутатскую неприкосновенность, но и мобильный боевой отряд частного охранного предприятия «Фактор». Там работают бывшие милиционеры и бывшие сотрудники Конторы. Начинать действия против «своих», конечно, можно, однако зачем проливать кровь, если можно провести обдуманную и осторожную акцию. Ее результатом должна стать газетная статья, своего рода информационная «бомба», доказывающая что г-н Шопин есть политическая проститутка и государственный воришка, занимающийся наркобизнесом. Это поможет Кремлю принять принципиальное и правильное решение.

Что же касается г-на Николсона, то он тоже имеет дипломатическую неприкосновенность. Грубые действия по отношению к нему могут вызвать международный скандал. А зачем нам скандалы? Будем действовать тихо и спокойно.

— Это в первую очередь касается тебя, Саша, — обратился генерал к Стахову. — Постарайся без мордобоя, как это часто случается у тебя.

— Я нежен, как сочинская орхидея в саду у президента.

— Орхидея! Знаю тебя, цветовод!

— Главное, чтобы результат был… положительный. Не так ли?

— Так-так, но аккуратно.

Признаться, не подозревала, что столь глобальные планы обговаривают в такой «домашней» обстановке.

— Что же касается «маньяка», — сказал Старков, вставая из кресла. Разрешаю действовать радикально — всем. Надо заканчивать с этим.

— Закончим, — уверил охотник на людей.

— Маша, рад был познакомиться, — прощался генерал, выражая надежду на дальнейшее сотрудничество. — Но Высокую моду не будем бросать. Не надо зарывать в землю такой талант. Так, товарищи?

— Так, — подтвердили все с добрыми улыбками.

— Спасибо, — буркнула я.

Не ведаю, как насчет моих дарований на подиуме, но, безусловно, проявился один явный талант — талант вляпываться по горло в жидкое дерьмо нашей прекрасной действительности.

Почему этого раньше не случалось — за редким исключением.

Я жила растительной тихой жизнью — и нате, пожалуйста! А, может, во всем виновата моя природная красота — она провоцирует на неадекватные действия. Такое впечатление, что некоторые спятили с ума, и с остервенением пытаются замазать меня грязью — грязью своего мелкого тщеславия, больного самолюбия и так далее. Они пытается стать на одну доску со мной, чтобы почувствовать себя равными. Они хотят унизить меня, растоптать и ощутить тем самым себя счастливее.

Кто-то заметил: «Большинство людей наслаждаются грязью», и это так. Проще жить на помойке, чем плавать в воздушных потоках неба или в чистых волнах моря. Звучит патетично? Но ведь это правда?

Природу нельзя обмануть: если смотреть на свинью, наслаждающуюся грязью — счастливее твари Божий трудно найти. А если видеть птицу, рассекающую крыльями облака — она напориста в полете, жестка и красива в нем. Почему же большинство из нас предпочитают жить, как чушки, и не летать, как птахи? Понимаю: смешные и наивные вопросы. Однако почему люди над ними бьются тысячелетиями и не могут найти ответа?