Татьяна Моспан - Подиум
- И давно ты здесь? - спросила Царева только потому, что надо было о чем-то говорить.
- Относительно. Раньше с личным сутенером работала. Брала по двести баксов: сто - мне, сто - ему. Эх, было времечко! - мечтательно протянула Вика. - Отстойник на Кропоткинской... - Она поймала вопросительный взгляд Царевой. Отстойник - это квартира.
- Я догадалась, - тихо сказала Катя.
- Осуждаешь?
Катерина, не отвечая, пожала плечами.
- Жить и здесь можно, я не жалуюсь. Бригада нормальная, деньги срубить можно. Мама с кем надо все вопросы утрясет. Ментовка нас не гоняет.
Катя поняла, что "мама" - это старшая в группе: та самая темноволосая женщина, вокруг которой толпились девицы.
- Не боишься?
Вика ухмыльнулась:
- Ничего я не боюсь. После того как из "Подмосковья" ушла, я ведь не сразу сюда попала. Познакомилась с одним банкиром. Он мне квартиру снял, шубу купил. Словом, взял на полное содержание. Днем его нет, а к вечеру появлялся. В ресторан ходили. Иногда. А так больше все дома да дома. Полная семейная идиллия. Пожила у него, пожила - и заскучала. Такая тоска, хоть в петлю. Пресно все, как еда без соли. Это не по мне. Сбежала. Видно, такая моя судьба - не могу без риска! Здесь каждый день как последний, все крутится, вертится...
- Русская рулетка, - едва слышно произнесла Катя.
- Если хочешь - да! - Вика смотрела Царевой прямо в глаза. - Иногда читаю откровения какой-нибудь проститутки, и просто тошнит. Денег нет, то-се, нужда заставила, родителей потеряла, положение безвыходное... Не верь! - Глаза Вики злобно сверкнули. - Ее в машину сажают, везут неизвестно куда, она нескольких мужиков сразу обслуживает. Иногда так уделают, что подняться не может. Домой приползет - места живого нет. Казалось бы, урок на всю жизнь: уходи, милая, пока цела! Так нет. Неделю отлежится, раны залижет и опять на работу. Натура такая, понимаешь? Не можем мы без этого.
Катя не произнесла ни слова. Да и что она могла сказать?
- Викой меня назвали. Виктория - это означает "победа". - Минаева вздохнула. - Песенка есть с такими словами: "Победа ты, Виктория, да только не моя". Это как раз про меня.
- Вика! - позвала Минаеву темноволосая женщина. - Пора. Заболталась.
- Иду, - откликнулась Вика. - Ну все, мама зовет.
Она исчезла, оставив после себя стойкий запах духов и спиртного, а Катерина поехала домой.
ЧАСТЬ III
"СИЛУЭТ
РОССИИ"
Глава 20
Царева сиднем сидела в квартире. Она больше не выискивала никаких объявлений в газетах. Хватит! Пальцем не пошевельнет, даже если будут сулить горы золотые. То в частный бордель чуть не попала, то в "модельную квартиру" публичного дома на Западе...
Она вдруг почувствовала себя дичью, за которой ведется безжалостная охота. Жестокая, без правил, где все средства идут в ход. Нет, охота ведется, конечно, не лично за ней, а за такими, как она.
Катя пила чай, когда раздался телефонный звонок.
Голос в трубке дрожал от нетерпения.
- Потрясающие новости! Еле нашла твой телефон. Взяла у тети Нины... Так вот, только сегодня узнала: оказывается, Дом моделей Кардашева набирает манекенщиц. Завтра - последний день!
- Не пойду я никуда.
- Ты что, обалдела? Это же Кардашев. Кар-да-шев! - по слогам произнесла Светлана. - Давай вместе попробуем, а? Катюш, не валяй дурака, вдруг повезет!
- Ладно, - согласилась Катя, - только ради тебя.
Она повесила трубку. Ехать никуда не хотелось.
На следующий день Светлана ждала ее возле метро, подпрыгивая от нетерпения.
- Очередь! - Она закатила глаза. - На улице стоят.
- Только меня там и не хватало.
- Пошли-пошли! - подтолкнула ее Светлана. - Все равно уж приехала - чего теперь выступать?
Они встали в конец очереди.
Катерина смотрела на красавиц, которые их окружали, и ловила неприязненные взгляды.
- Портфолио, мастер-класс, - доносилось с одной стороны.
- Суровая, он без нее ничего не решает, - слышался разговор в другой группе ожидавших своей очереди.
Светлана металась вдоль строя красоток и переживала.
Катя сжала зубы: она решила выстоять во что бы то ни стало. Потом и у нее появился интерес: а действительно, чем черт не шутит?!
Вспомнила, что, когда она пыталась поступить в педагогический, там тоже девицы, манерно закатив глаза, восклицали:
- Не знаю, какой язык сдавать: английский или французский? Владею ими примерно одинаково. У нас в спецшколе...
Катя спецшколы не оканчивала и поэтому очень средненько знала английский. Манерные же девицы всегда вызывали у нее раздражение. Сейчас она развлекалась тем, что наблюдала за поведением им подобных.
- Кать, а что такое портфолио? - спросила подошедшая Светлана. Чем дольше она бегала вдоль очереди, набираясь впечатлений, тем озабоченнее становилось ее лицо.
- Альбом с собственными фотографиями, где будущая модель снята в самых выгодных ракурсах.
- А у тебя есть?
- Нет. Не успела обзавестись. Я же не собиралась на конкурс к Кардашеву!
- А без этого портфолио что - и разговаривать не будут?
- Будут, не переживай. Можно с ног до головы собственными фотографиями облепиться, с выгодным освещением и ракурсом. Только смотрят-то сначала на живую натуру. Или подходишь, или нет. А портфолио - это так... - Она не удержалась и схохмила, процитировав Таньку Татаринову: - Для поддержки собственных штанов. Для престижа то есть.
Света облегченно вздохнула:
- Хорошо. А то они все тут такие важные, нос дерут.
Светлана вообще-то слегка ошибалась: знаменитый Дом моделей не набирал манекенщиц - требовалась лишь одна модель.
Царева с тоской смотрела на толпу жаждущих. Время от времени у нее появлялось острое желание уйти.
Часа через два их впустили в здание.
Наконец-то она видела живьем самого Эдуарда Кардашева. Катя удивилась: по телевизору он выглядел гораздо солиднее. А так - невысокого роста, худощавый, с усталым лицом. Он сидел в небольшой комнате и, морщась, пил минеральную воду. На лице маэстро было написано, что он устал до чертиков и ждет не дождется, когда закончится парад красоток.
Само помещение напоминало школьный класс, и Царева почувствовала себя ученицей у доски, которая должна отвечать урок. Она уже не жалела, что притащилась сюда: взглянуть на живого Кардашева - само по себе интересно.
Кардашев как-то мутно посмотрел на нее, а потом оглянулся на сидевшую рядом хмурую женщину средних лет, одетую в черный свитер с воротником под горло. Та негромко что-то сказала... Катерина скорее почувствовала, чем увидела, что в глазах признанного модельера появился интерес.
Ей сделалось не по себе. Поняла, что появился шанс. Ноги мгновенно стали ватными, но девушка взяла себя в руки.
- Ну? - Он встал и подошел к Кате.
Находившаяся в комнате женщина продолжала со своего места внимательно разглядывать ее.
- Как тебя зовут? - услышала Катя вопрос маэстро.
- Катерина.
Кардашев обернулся:
- Валечка, одень, пожалуйста, Катюшу.
- В купальник?
- Что? - рассеянно переспросил он. - Ну да, конечно!
- Пошли, - приказала дама.
В тесной соседней комнатенке Катя переоделась в купальник - и снова предстала перед Кардашевым.
- Валечка, а ты не находишь, что она чем-то напоминает нашу Елену Ходакову?
Та, которую он называл все время Валечкой, ответила не сразу:
- Эдик, а ты, пожалуй, прав. Но не это главное.
Потом Катю вертели во все стороны, заставляли ходить то быстрее, то медленнее. Это продолжалось довольно долго. Попутно ей задавали различные вопросы... Катя не знала, кто такая Ходакова, о которой тут упомянули. И она выполняла все, что ей приказывали.
- Отлично! - произнес наконец Кардашев. - Это то, что мне надо.
Он уже не сидел со скучающим видом, глотая минеральную воду. Кардашев бегал, командовал, приказывал - то есть сделался тем Кардашевым, слава о котором гремела...
Катя стаскивала с себя купальник в смежной комнатке. Она все еще не верила, что такое с ней произошло. Именно с ней, а не с Золушкой из детской сказки.
- Все, дорогая. - Перед ней стояла хмурая женщина в черном свитере. Эдуард Викторович принял решение зачислить тебя на работу в свой Дом моделей. Поздравляю, милая. - Эти слова она произнесла строгим, официальным тоном. Меня зовут Валентина Ивановна...
Она еще что-то говорила, но Катерина плохо ее слышала: новость оглушила ее.
- Не могу поверить, - с трудом выговорила она. - Меня подруга привела, я даже идти не хотела.
- Ну-ну, успокойся! Поезжай домой, отдохни, выспись как следует, а завтра...
Когда Царева, пошатываясь от пережитых волнений, вышла из здания, снаружи ее ждала Светлана. Катя мгновенно почувствовала себя виноватой.
- Жду, жду... - начала Света. И замолчала на половине фразы. - Неужели приняли?! - ахнула она.
Царева кивнула.
- Если бы не ты... - Увидев, как изменилось лицо Светланы, Катя умолкла.
В глазах приятельницы появилась такая тоска, что у Царевой сжалось сердце.
