Мария Жукова-Гладкова - История падшего ангела
Я приглядывалась к ней. А если это она, каким-то образом проникнув в спортивно-концертный комплекс, убила Максимова – потому что хотела забрать дело себе, и Леонид Борисович стал ей или мешать, или надоел; Алика с Юркой убила, потому что могли ее видеть и узнали, как и Женьку… Агнесса Геннадьевна сидит в тюрьме, дожидаясь окончания следствия. Э, нет, нельзя, чтобы невиновный человек проводил время за решеткой, пока преступник гуляет на свободе. Ведь Агнесса Геннадьевна точно не могла стрелять в Женьку, так как вчера находилась в камере.
На этот раз порядок восстановился благодаря Риткиным усилиям: гаркнула она так, что генерал Вездеходов со своим голосом мог бы позавидовать. Ей бы на плацу командовать. Или, может, она с нами петь будет? А то талант пропадает.
Ритка обратилась ко мне и спросила, не знаю ли я, где Женька.
«Играет или нет?» – пронеслась мысль, но я ответила.
Воцарилось гробовое молчание. Потом послышались тихие голоса: «Это правда? Не может быть! Почему? Кто?»
В начале третьего, уже после того как часы издали еще одну сирену, дверь, расположенная у сцены, с грохотом отворилась и, толкая впереди себя «неадекватного» Андрюшу, появилась Юлька. Она подтолкнула его к ближайшему креслу первого ряда и сама плюхнулась рядом, попросив, чтобы на них не обращали внимания и продолжали.
Вот тут уже сорвались все собравшиеся. Кто – на Юльку, о которой были наслышаны, кто – на Андрюшу. Общим голосованием, на этот раз организованным одновременно Анькой и Риткой (тут их мнение совпало), было решено Андрюшу оштрафовать. В общем, и волки сыты, и овцы целы – Ритке штраф, который она так хотела, и народ выразил свое отношение и к Андрюше, и к Юльке.
Богданович разразился гневной тирадой, по сравнению с которой Славкины таланты бледнели. Ритка добавила и за это, а потом напомнила про двенадцать тысяч семьсот пятьдесят два доллара, которые наш солист остался должен ее мужу.
Андрюша изобразил удивление, а Ритка с большим удовольствием поведала собравшимся про его неудавшуюся женитьбу и подвиги Агнессы Геннадьевны, в результате чего Леониду Борисовичу пришлось оплатить лечение бывшей Андрюшиной жены в Германии, с тем чтобы она не подала на семейку иск, а Андрюшу не засадили в тюрьму, где, по мнению Ритки, ему только и место.
– Ан не засадили, – протянул Андрюша. – И не засадите. Потому что вы без меня – никуда. Выкусили?
Юлька поддакнула.
А Ритка взвилась к потолку. От ее обычного спокойствия не осталось и следа. Такой Ритку я никогда не знала. Максимову опять поддержал народ, и общим голосованием мы постановили: Юльку, как лицо постороннее, из зала удалить.
– Ты еще об этом пожалеешь, красотка, – с ехидством сказала Юлька, обращаясь к Ритке, хмыкнула, глядя на нас на всех, потом что-то шепнула на ухо Андрюше, он заявил, что должен посадить Юленьку в машину, и они зал покинули. А все вздохнули с облегчением.
Ритка объявила, что начинает собрание, и начала без Андрюши, который, надо отдать ему должное, вернулся не более чем через пять минут и сел на то же место. Правда, видок у него был ехидный. Или шкодливый. Не знаю, как лучше выразиться. Коля уже опять сидел рядом со мной, я даже не заметила, когда он вернулся, увлеченная баталиями, происходившими в зале. Коля воспользовался боковой дверью.
– Как дела? – прошептала я, обращаясь к мальчишке.
– Дома расскажу, – ответил он, на этот раз устремляя взгляд на Ритку и внимательно ее слушая.
А госпожа Максимова обрисовала нам дальнейшие перспективы работы. Вначале она повторила то, что мне было уже известно: про свои идеи, которые Максимов преломлял на нас. Народ загудел, но был Риткой успокоен. Затем она опять завела минут на десять про дисциплину. Это что, конек у нее? С одной стороны, она, конечно, права. Держать нас надо в черном теле, как и всех творческих людей, иначе разболтаемся, а наши мальчики, за исключением Женьки, так в особенности.
Ритка напомнила, что права на наши диски принадлежат продюсерскому центру «Максимов», то есть ей. Дальше объяснять не требовалось: мы все знали, в каком государстве живем. Так что платить нам проценты с продаж или не платить, было доброй волей госпожи Максимовой. В договорах-то условия были одни, а устная договоренность резко отличалась от зафиксированной на бумаге. Если мы не будем ладить, то госпожа Максимова вполне может ограничиться выплатами, зафиксированными в договоре, что никого из присутствующих, естественно, не устроило бы. Если будем работать вместе дальше и мы станем трудиться в полную силу – тогда денег будет гораздо больше, чем мы получали при Леониде Борисовиче.
В принципе я была согласна практически со всем, что говорила Ритка. Но я не ожидала от нее такой деловой хватки, не ожидала увидеть ее такой. И все же надо попробовать с ней работать.
– Чего думаешь? – прошептала мне Анька.
– Я остаюсь, – ответила я.
Ритка тем временем объявила, что приглашенный ею юрист, Георгий Михайлович, подготовил типовые контракты, которые она предлагает нам подписать с продюсерским центром «Максимов». Она раздаст их всем сегодня для изучения и ждет нас завтра в этом же зале. На завтра она уже пригласила гитаристов для прослушивания.
То есть мы теперь будем трудиться вообще без выходных?
– А ты уверена, что мы останемся? – надменным тоном спросил Андрюша.
Мне почему-то показалось, что он уже трезв. Или только показалось? Не мог же алкоголь из него так быстро выветриться? Или он вообще был трезв и притворялся?
– Это ваше право. Название «Кокосы» тоже принадлежит продюсерскому центру «Максимов». Не забывай об этом, Андрей.
– Витальевич, – добавил солист.
Ритка, к моему удивлению, исправилась, не выразив ни недовольства, ни упрека. Она вообще не выразила никаких эмоций.
Андрюша тем временем развернулся к залу, нашел глазами меня и поинтересовался, что я обо всем этом думаю. Я ответила, что для начала должна изучить контракт, но на прослушивание гитаристов завтра приду в любом случае.
Андрюша хохотнул и напомнил, что Женька вон тоже сегодня на собрание собирался, а дойти не смог. Заодно Богданович решил выяснить, что Ритка думает насчет клавишника. Максимова ответила, что сегодня лично поедет в больницу к Женьке и выяснит состояние его здоровья, а также когда он сможет приступить к репетициям.
– А если никогда? – не унимался Андрюша.
– Типун тебе на язык! – рявкнула я на весь зал. Ребята загалдели.
– Не лезь, куда тебя не просят, – брякнул мне через плечо Богданович и снова увлекся пререканиями с Риткой.
– Я чего-то не понимаю, – посмотрела я на Аньку. К нам повернулись двое звукоинженеров, сидевших впереди.
Но ничего обсудить мы не успели.
Внезапно все двери, ведущие в зал, резко распахнулись, и помещение заполнилось людьми в форме. Мы не понимали, что происходит.
Потом все очухались и начали спрашивать:
– Еще кого-то убили?
– Пока нет, – заявил майор Петров, возглавлявший прибывших. – Мы как раз приехали, чтобы предотвратить убийство.
Дальше события развивались с фантастической скоростью, а я не успевала очухиваться от одного известия, когда обухом по голове уже било следующее.
Но полную картину случившегося я получила только ближе к вечеру, когда усталый Николай Иванович заехал к нам в гости, чтобы рассказать обо всем – как и обещал. Но говорил не только он – мы также выслушали рассказ маленького Коли.
Я очень порадовалась, что мама с Вадиком были у врача и нас не слышали. Боюсь, что нервы и мамино сердце были не готовы принять всю информацию.
* * *Майор Петров не зря рассчитывал на своего маленького ушлого тезку – и оказался прав.
Когда Коля выскочил из зала, чтобы обследовать продюсерский центр, он узнал много интересного. Вначале он просто пошел по коридору, не ставя перед собой никакой конкретной цели. Он понял, что собрание затянется надолго, ему стало скучно, так что назад парнишка не особо торопился.
Внезапно в одном из коридоров он услышал шаги двух людей и недовольный женский голос. На всякий случай Коля юркнул в ближайшую дверь, оказавшуюся незапертой, и притаился в комнате, правда, оставил крохотную щелочку, в которую и увидел, что из бокового коридора вышли Юлька с Андрюшей, на этот раз двигавшимся прямо и нисколько не качавшимся.
Коля решил проследить, куда направляется парочка, приоткрыл дверь чуть-чуть пошире и увидел, как эти двое заходят в последнюю по коридору дверь.
– Кабинет Максимова, что ли? – спросили мы хором с Анькой.
– Максимовой, – поправил Николай Иванович. – Там вдова теперь восседает.
А Коля выскочил из комнаты и припустил к той двери, за которой скрылись Юлька с Андрюшей. На всякий случай он попробовал соседнюю, и она тоже оказалась открытой.
– Я вообще удивлен, – признался майор Петров. – У вас что, двери не запираются? Ни в центре, ни в концертном комплексе?
