Алистер Маклин - Кукла на цепи. Дело длинноногих манекенщиц
Пережив шок, прохожие подбежали к человеку – тот был мертв. Ему два раза выстрелили в грудь, раз – в голову. Одна пуля застряла в теле.
Машина, в которой ехал Кассельман, была тщательно вымыта, но, взяв лупу, я обнаружил несколько небольших пятен около дверцы на переднем сиденье. На дверной раме также имелась выбоина, оставленная, по всей видимости, пулей.
В Лас-Вегасе я нанял одного очень ловкого детектива, который кое-что смыслил в научных методах расследования. Он рассказал мне, что существует тест на выявление пятен крови с помощью люминала. После обработки таким составом пятна крови начинают светиться в темноте. Детектив обработал машину этим веществом и получил очень сильную реакцию на кровь в складках кожаной обивки переднего сиденья, под сиденьем и в том месте, где я осматривал.
– Да, – согласился Мейсон, – конечно, это очень интересно. Эти пятна можно назвать уликами при подозрительных обстоятельствах. Тем не менее они еще не доказательства.
– Знаю. Но когда я расскажу о них Кассельману, ему придется кое-что объяснить. Вот тогда и будут доказательства.
– Ты сам хочешь заняться этим? – спросил Мейсон.
– Совершенно верно.
– Пусть лучше действует полиция. Гарвин отвернул лацкан пиджака.
– Не боюсь я этого проходимца. Пристрелю как собаку. Пусть только попробует поднять руку.
Мейсон резко спросил:
– У тебя есть разрешение на ношение этой штуки?
– Не будь глупым, – ответил Гарвин. – У меня есть кое-что получше – я помощник шерифа. Я обязан иметь при себе оружие. У меня несколько револьверов, и я не настолько туп, чтобы расхаживать без оружия. Попытайся кто-нибудь сыграть со мной грязную шутку – и ему придется несладко.
Мейсон задумчиво посмотрел на Гарвина.
– А где хранятся другие револьверы?
– В самых разных местах. Один – у сына, другой – постоянно в моем сейфе. Кроме того, один лежит в моем магазине спорттоваров. В общем, я всегда хожу с оружием. Не расстаюсь с ним ни днем ни ночью.
Меня всегда бесят газетные сообщения о том, что опять какой-то подонок избил до смерти свою жертву или ограбил беспомощную старуху. Когда-нибудь один из этих негодяев нарвется на меня, и я не стану жалеть патронов. У меня просто руки чешутся пристрелить парочку таких типов, чтобы было неповадно другим, а то сейчас честный человек безоружен перед законом. Все отребье таскает с собой оружие, это у них в привычку вошло. Вооружите тех, кто чтит закон, убейте парочку таких негодяев, и все станут уважать законы.
Мейсон покачал головой.
– Полиция изучала уже этот аспект и вряд ли согласится с тобой, Гомер.
– Конечно, – усмехнулся Гарвин, – но пока что их методы тоже не работают.
Уловив паузу в их разговоре, Делла Стрит многозначительно посмотрела на шефа. Перри понял сигнал, повернулся к Гомеру Гарвину.
– Да… совершенно забыл поздравить тебя с невесткой!
– Да, – вздохнул тот. – Я, правда, еще не видел ее, мы говорили по телефону, и я благословил их.
– Она симпатичная, – сказала Делла.
– Младший в этом большой специалист. Этих симпатичных… Только он очень беспокойный, эмоционально неустойчивый. Год назад сходил с ума от Евы Эллиот, хотел жениться на ней, потом вдруг почему-то поостыл. Мне стало жаль Еву, и я взял ее на работу после ухода Мэри. Тогда младший уже бегал за Стефани Фолкнер. Тебе, может, неизвестно, но в то время я заинтересовался корпорацией Фолкнеров. Еще шесть месяцев назад я считал, что Стефани войдет в наше семейство, и, черт возьми, очень хотел, чтобы так и было. Какая прекрасная, разумная девушка! Она могла бы обуздать младшего. Но, может, он теперь утихомирится. Женитьба – вот чего ему не хватало. Слишком уж он импульсивный. Впрочем, черт возьми, как быть с Кассельманом?
– Давай поговорим со Стефани Фолкнер, – предложил адвокат.
– А не поздно?
– Можно выяснить, – ответил Мейсон. – Делла, позвони Стефани Фолкнер в комплекс «Полярная звезда» и спроси, не примет ли она нас сейчас. Не говори, что мистер Гарвин у меня. Просто скажи, что нам хотелось бы поговорить с ней.
– Мне ехать с вами? – спросила Делла. Мейсон кивнул.
– Может быть, придется оформить кое-какие бумаги.
Делла пошла звонить Стефани.
– Господи! Какое счастье иметь толкового секретаря! – воскликнул Гарвин. – Как мне не хватает Мэри Арден!
– То есть Мэри Барлоу, – поправил его Мейсон. Гарвин нахмурился.
– Следовало бы издать закон, запрещающий секретаршам вступать в брак. Черт возьми, Мейсон, знаешь, она ни разу не зашла ко мне после замужества! Как можно так!
– Ты в этом уверен?
– Не заходила. Отлично знаю! Я ни разу не видел ее. Хотя бы позвонила.
– К твоему сведению, Гомер, она заходила дважды, но ее так встретили в приемной, что она решила больше не появляться, расценив это как соответствующий намек с твоей стороны.
– Ты хочешь сказать, что Ева Эллиот встала на ее пути? – недоверчиво спросил Гарвин.
– Вот именно. Ева сказала Мэри, что ты занят, и даже не стала докладывать по селектору.
– Ну и ну… Да, теперь, пожалуй, у меня будет легче на душе.
– Легче?
– Ну да, – продолжал Гарвин. – Я уволил Еву Эллиот сегодня вечером. Вернувшись в контору, я спросил, какого черта она не сообщила тебе, где я нахожусь. Она в ответ – «согласно устным распоряжениям, ей было поручено отвечать, что я отбыл в неизвестном направлении». Эта девица просто помешана на театральности и драматизирует все, чем бы она ни занималась, точно так, как это могла бы сделать какая-нибудь кинозвезда. Ты не поверишь, Перри, но она смотрит все кинофильмы, в которых хотя бы мелькнет секретарша. Она досконально изучила голливудские штампы секретарши и изо всех сил старается соответствовать этому стандарту. В общем, это тот самый случай, когда плохая актриса подражает хорошей, которая, в свою очередь, делает все возможное, чтобы воплотить тот образ секретарши, что возник у голливудского режиссера. Так что я в конце концов просто устал от всего этого.
В этот момент вошла Делла Стрит и доложила:
– Мисс Фолкнер уже ждет нас.
– Что ж, поехали, – сказал Мейсон, вставая.
Глава 7
Стефани Фолкнер открыла дверь, впуская гостей.
– Хэлло, мистер Мейсон, хэлло, мисс Стрит! О, Гомер!
– Да вот, я тоже навязался, Стефани. Она протянула ему обе руки.
– Поздравляю! Вы уже видели ее?
– Нет еще. Я ведь только что вернулся из Лас-Вегаса. Полно дел.
– Вы полюбите ее, Гомер. Мы вместе работали в Лас-Вегасе. Она милочка… Да что же вы стоите! Проходите.
Она провела их в уютную комнату.
– Что-нибудь выпьете?
– Нет, спасибо, – ответил Гарвин. – Мы по делу.
– О! – По ее лицу пробежала тень.
– Хочу вам все объяснить с самого начала, Стефани. Это касается вашего отца. Будет лучше, если вы сразу все узнаете.
– Я слушаю.
– Как я уже говорил, по делам я очутился в Лас-Вегасе.
– Понятно.
– Я не располагаю – пока не располагаю – достаточно вескими уликами, чтобы обращаться в полицию, однако вашего отца убил не кто иной, как Джордж Кассельман.
– Понятно, – повторила Стефани. – Ее лицо стало каменным, но она тут же взяла себя в руки. – Жаль, что я не знала об этом раньше.
– А теперь о деле. Я ведь приобрел акции этой корпорации в надежде, что вы войдете в нашу семью. Мне хотелось помочь вам. Теперь нет никакого смысла оставлять все как есть. Мотель мал и нерентабелен, а синдикату он нужен для того, чтобы на его месте выстроить новое большое здание, которое приносило бы большой доход. Так что самое время избавиться от мотеля.
– Да, – согласилась она. – Мне тоже так кажется. Пора продать его и пустить здесь корни.
– Думаю, – продолжал Гарвин, – что Кассельман настоящий проходимец. Очень сомневаюсь, чтобы он действительно представлял этот синдикат. По-моему, он действует на свой страх и риск, и как владельца этой собственности его очень устроил бы синдикат. Так вот, я хочу сам обратиться к синдикату и узнать, что они максимально могут предложить, а для этого я должен четко знать, сколько вы хотите получить за свои акции.
– Кассельман предложил мне тридцать тысяч, и я, конечно, соглашусь, если мне не предложат ничего лучшего, хотя, как мне кажется, это не настоящая цена.
– Какая сумма вас устроит?
– Любая больше этой.
– Отлично. Выдайте, пожалуйста, мне доверенность на десять дней на право продать их за восемьдесят тысяч. Все, что я получу сверху, делим пополам. Я предложу синдикату одновременно свои акции на тех же условиях.
– Справедливо. Только вам не удастся выручить восемьдесят тысяч за мои акции.
– У вас найдется машинка, Стефани?
Она кивнула.
– Тогда давайте немедленно составим нужный документ. Мейсон, ты продиктуешь, а мы подпишем его.
