Ирина Измайлова - Всадники «Фортуны»
— Магнит?! — изумился Даниэль Лоринг. — Магнит в конструкции гоночного болида? Чушь!
— Вот и Уоллес мне сказал то же самое, — кивнула Айрин. — Мы подумали, что это — случайно попавший на трассу предмет. Однако на трассе случайные предметы встречаются редко. Тем более, кому и для чего пришло бы в голову терять в таком месте магнит? И еще одно: когда я отдала прямоугольничек на экспертизу, были обнаружены прикипевшие к нему микроскопические частицы пластмассы. И вот теперь все встало на свои места.
— Что именно? — Даниэль обменялся взглядом с братом и снова посмотрел на Айрин, неторопливо крутившую ложечкой в кофейной чашке. — Может, вы все-таки пожалеете наши нервы? Договорите уж до конца!
— Нервы у вас крепче моих, — усмехнулась комиссар. — Пока вы, господа, бултыхались в бассейне, я воспользовалась вашим компьютером, Даниэль. И нашла книжку, которую Брэндон успел заметить на постели Эммы. Думаю, хозяйка дома специально приготовила ее, чтобы отдать вам, сэр.
— Мне? — Брэд растерялся. — Но это — какая-то детективная муть!
— Это — вещественное доказательство. И тот, по чьему приказу убрали Эмилию, велел обязательно унести этот самый «Смертельный танец». Я заказала текст книги через Интернет. Оказывается, это не детектив. Это — боевик, написанный бывшим военным о действиях банды наемников в Латинской Америке. Исполнено в художественной форме, но автор явно описывает подлинные события. Впечатляет. Кусочек я даже распечатала. Не хотите прочитать?
Она протянула лист Даниэлю, и тот послушно взял бумагу.
— Вслух? — спросил он.
— Если не трудно.
— «Эти адские машинки придумал Хоселито, подручный генерала Лопеса, — начал читать Лоринг. — С их помощью мы спалили не один квадратный километр джунглей. И главное — потом трудно доказать, что и как взорвалось: всякие комиссии из ООН могли сколько угодно ползать на карачках по обгорелым кочкам. Нитроглицерин мало кто использует именно из-за его огромной взрывоопасности, однако если действовать умело, то он становится опасен, лишь когда это нужно. Мы делали наши бомбы весьма просто: пластмассовый контейнер не больше чайной чашки (чаще всего это были коробочки из-под соли) заполняется “нитрой”, в корпус встраивается небольшой магнит. Когда интересующая нас техника стоит, нужно незаметно подобраться и примагнитить бомбочку к любой из металлических частей, которая потом придет в движение. Можно, например, к ободу колеса, только изнутри, чтоб не было заметно. Машина трогается — и вступают в силу оба условия, необходимые для взрыва. Во-первых, становится горячо — механизм-то нагревается. И во-вторых, “нитра” взбалтывается, а ей этого достаточно, чтобы рвануть с сумасшедшей силой. Я всегда изумлялся, какое сокрушительное действие производит одна капля этой зеленоватой жижи. Ну а если в баках бензин, то фейерверк — просто супер! Взрывали мы и, так сказать, неподвижные объекты: бомбу можно приконопатить к чему-то железному ночью. Днем “нитра” попадает на солнце, нагревается — и привет!»
Даниэль поднял глаза и с неподдельным ужасом посмотрел на Айрин, продолжавшую спокойно пить кофе:
— Вы хотите сказать, что?..
— Я хочу сказать, что ваш болид взорвали нитроглицериновой бомбой. И вы сами сейчас это поняли. Пластмассовая емкость с магнитом была приделана, возможно, к внутренней поверхности колесного диска. При движении машины диски вращаются и быстро нагреваются.
— Боже мой! — вырвалось у Брэндона. — Но кто?! Дьявол их побери, кто это сделал?!
— Это сделала Эмма, — комиссар отодвинула пустую чашку и, поднявшись, прошлась по комнате. — Даниэль, теперь уже можно. Что за ссора произошла у вас с ней за неделю до гибели Джанкарло?
Лоринг сжал руками виски:
— Постойте, голова идет кругом! Ничего особенного не произошло. Да, я был резок, но… Просто Эмилия меня уже достала! Встретила в аэропорту, чуть не у трапа. А там — куча репортеров. Уехал домой — так она и сюда приперлась! Я по глупости ее впустил. Она разделась, влезла голая в бассейн и зовет: «Иди ко мне!» Ну, тут я вышел из себя. У нас — тренировки, скоро заезд, машина ведет себя из рук вон скверно, а пассия патрона насилует меня своей любовью! Я вызвал охрану, велел выудить «рыбку» из воды, одеть и отправить ко всем… Словом, затолкать в ее машину и выкатить за ворота. Чего она мне только ни кричала, как ни обзывала! Наверное, я был и в самом деле очень груб, но ведь это не один год длилось. И… Если честно, я думал, что ей взбредет в голову меня убить, только ждал чего-то вроде пистолета-малявки или ножа. А машину взрывать! Сама бы она не додумалась. Кто-то ей подсунул эту книжку и научил.
— Это само собой, — хмурясь, проговорила Айрин. — И я, кажется, знаю, кто именно. Установить мину Эмма могла вечером, после квалификации, когда находилась в боксах «Лароссы» вместе с Кортесом и его свитой. Просто отстала от остальных и, скажем, сделала вид, будто что-то потеряла. Это, скорее всего, заметил ее брат Джанкарло. Вот почему он сказал Дэйву Клейну: «Мне не понравилось поведение одного человека у нас в боксах!» Заметьте — «поведение», а не «появление». Он имел в виду вовсе не Брэндона, прихода которого вообще не видел, потому что к тому времени уже уехал. Висконти не знал, что именно делала Эмма возле болида, но ему показалось подозрительным уже то, что она там терлась. Когда Клейн ему предложил сообщить о своих подозрениях Грэму Гастингсу, Джанкарло сказал: «Не могу — это родственные отношения». И снова Клейн ошибочно решил, будто его товарищ намекает на Брэндона. Механик осмотрел машину, но снаружи заметить мину было невозможно, а забраться под фюзеляж он не догадался. Он-то искал какие-то повреждения, а никак не взрывное устройство! О мстительности своей сестрицы Джанни знал отлично, но такое ему и в голову прийти не могло. Однако тревога его не оставляла, и он совершил вопиющее нарушение правил — выехал на трассу, чтобы проверить: не потерял ли болид управления и ходовых качеств? Он очень любил вас, Даниэль, и боялся за вас!
Краска сошла с лица гонщика. Он вскочил с кресла:
— Господи, Айрин… Но почему?! Почему он никому ничего не сказал? Жалел Эмму? Но это же — безумие! Я всегда говорил ей, что между нами ничего не будет! Я ее не обманывал. Боже мой, за что?!
Брэндон тоже вылетел из кресла, подскочил к брату, схватил за руки.
— Брось, Дени! Ты тут совершенно ни при чем. Какая-то мразь затеяла убийство, и знать об этом ты не мог. Комиссар! Да что же вы делаете? Вы его до стресса доведете! А у него через четыре… теперь уже через три дня — заезд.
— И у вас тоже, — невозмутимо отчеканила Айрин. — А его пока что не удается довести до стресса всей мировой прессе. Его (уж простите за правду!) не довели и вы, сэр, двумя подряд идиотскими выходками. Похоже, он и в этом смысле может выдержать шестикратную перегрузку. А вот я, кажется, устала. Ведь только хотела заснуть — и звонок! Даниэль, там виски остался?
— Остался. Но мне в полдень уже нужно быть на трассе. А сейчас половина четвертого. Еще и поспать бы неплохо!
— Ну и спите. Брэндон, вы как? Выпьете?
— С удовольствием. Комиссар, но что мне теперь делать?
— Ничего. Ваше заявление я, считайте, приняла. Полиция на место преступления уже выехала. Однако свидетель имеет право оставаться анонимным, это входит в программу защиты свидетелей.
— Но — кассета видеонаблюдения! Та, что над входом бутика.
— Кассета будет у меня, — отрезала Айрин. — Я начинаю коллекционировать видеокассеты с подвигами Брэндона Лоринга.
Он перевел дыхание, с трудом заставив себя усмехнуться:
— Значит, вы мне верите? Несмотря на то, что я тогда сделал?
— А что вы сделали? — она подняла брови. — Полиция ничего не может вам предъявить. Ваши разборки с «Лароссой» меня не касаются. Что же до убийства Эммы, то уж вам-то оно было невыгодно ни с какой стороны! Тем более вы бы не стали убивать ее, попозировав перед камерой. Думаю, вычислить того, кто был в квартире, мы сможем.
— Как? — заинтересованно спросил Даниэль. — Спорю на что угодно, отпечатков он не оставил.
— Представьте себе, оставил, — возразила комиссар. — В квартире он их, безусловно, стер, но с одного предмета стереть не успел. Потому что вы, Брэндон, унесли этот предмет с собой. Простите: пока вы купались, я вынула это из вашей куртки.
И она положила на сервировочный столик медный ключ с двумя бородками.
— Вы сказали, что по рассеянности забрали его с собой. Ну вот, я и проверила (благо, порошок у меня нашелся!). На ключе отпечатки двоих: ваши и еще одного человека. Он был без перчаток. Глупо, но факт. За всю мою практику я три раза сталкивалась с такой небрежностью убийц. Кстати, коли так, то это, скорее всего, не професиональный киллер. Без перчаток работают «крутые» — бывшие военные, наемники. Ребята, привыкшие думать, что в полиции служат идиоты, а они сами — герои, умники и всегда сумеют замести следы. Если я правильно вычисляю заказчика убийства, то на него как раз такие и работают. И именно они знали тайну маскарона.
